– Она готова предпринять любые действия, лишь бы не видеть своей невесткой Елизавету! – сокрушался король.

Ричард, ехавший подле него, снова пребывал в задумчивости.

– Дикон! – не выдержал Эдуард. – Скажи хоть что-нибудь!..

– Вне зависимости от слов матушки ты все равно мой брат, и я поклялся тебе в верности, – Глостер повел плечом и уставился на лошадиную гриву. Жесткие волосы жеребца трепал ветер, а младший Йорк размышлял о перипетиях судьбы. Злой рок продолжал играть их жизнями. Только все начало налаживаться, как появились новые испытания, а удары в спину посыпались от самых дорогих и близких людей.

Вернувшись в Лондон, Эдуард воздал должное заслугам Ричарда и щедро наградил его. Став главой рыцарского суда, семнадцатилетний Дик мог определять степень вины за предательство и назначать наказания. Одновременно с этим Глостера пожизненно назначили главным судьей Северного Уэльса. И уже в феврале 1470 года он, возглавив вверенные ему войска, быстро подавил разгорающееся там восстание, освободив захваченные повстанцами замки Кардиган и Кармартен.

В дополнение ко всем прочим обязанностям, от которых его никто не освобождал, Ричард получил назначение на должность главного судьи и Южного Уэльса, став фактически полноправным правителем севера.

Многочисленные победы Глостера побудили Уорвика искать примирения с королем. Но Эдуард отверг все попытки достичь его, обвинив графа и своего брата в государственной измене и лишив их всех гражданских и имущественных прав.

– Ваше Величество, поторопитесь! – Дик вбежал в покои короля. В одной рубашке, растрепанный, бледный, с лихорадочно горящими глазами. Не похожий сам на себя. – Скорее!

– Герцог!.. – взвизгнула Елизавета, натягивая одеяло до подбородка. – Ради Господа! Что вы себе позволяете?!

Ричард не удостоил ее даже мимолетного взгляда. Не до церемоний и уж тем более не до женских прелестей. Время истекало слишком стремительно. К тому же Дик не желал помнить о приличиях или угождать леди Вудвилл, он спасал брата. И важнее этого не существовало ничего на свете.

– Мой король, умоляю! Кони оседланы.

Эдуард кивнул и, наскоро собравшись, кинулся вон из комнаты.

Коридоры.

Коридоры.

Коридоры.

Анфилада.

Лестничный пролет.

Двери.

Бессчетное количество дверей и наконец лестница, ведущая во двор.

«Господи, Боже! Не за себя прошу…» – повторял про себя Ричард.

Ступени кончились. Дик легко перемахнул через невысокий порожек, ухватил Эдуарда под локоть, оберегая от падения, – тот бежал с трудом, тяжело дыша, и, конечно, запнулся. Ричард почти вытолкнул короля во двор, мельком подумав о необходимости тщательно следить за рационом брата, слишком уж тот тучнеет. Дождался, пока Его Величество влез в седло. Взлетел на Серри и, подхватив повод серого иноходца, послал жеребца в галоп.

Им следовало спешить. Даже непобедимый полководец – как друзья и враги начали величать Дика – не сумел бы выручить Эдуарда на этот раз. Что может даже самый величайший стратег и тактик без армии?!

* * *

В конце февраля 1470 года, пользуясь отсутствием Глостера, граф Уорвик и герцог Кларенс попытались поднять очередное восстание против короля. В историю оно вошло под названием «линкольнширского путча».

Ричард, находившийся в это время в Уэльсе, немедленно собрал армию и отправился на помощь брату.

После окончательного разгрома повстанцев 12 марта 1470 года в битве при Эмпингеме на Лузкоат Филдс, чудом успевшие спастись Уорвик и Кларенс, захватив с собой жен и детей, перебрались на континент искать защиты у Людовика XI.

Там союз с Маргаритой Анжуйской наконец обрел силу. Граф и низвергнутая королева подписали соглашение о совместной борьбе против Эдуарда IV и всех йоркистских сил, призвав под свои знамена всех опальных ланкастерцев.

При посредничестве французского короля Уорвик добился согласия Анжуйской на брак ее сына, принца Уэльского, и Анны. По условию бывшей королевы женитьба могла состояться не раньше, чем Уорвик вернет ее мужу трон. Кларенс, который ничего не получал от этого союза, наследовал корону только в том случае, если у Анны и Эдуарда Ланкастера не будет детей.

В комнаты дочери граф вошел полностью подготовленный как к отпору, так и к очередному скандалу.

– Клянусь небом! – воскликнул Уорвик. – Я стану искать схватки с твоим Ричардом в каждом бою, если ты не согласишься на этот брак!..

И угроза возымела действие. Четырнадцатилетняя девчонка знала Дика всего лишь юношей – в чем-то красивым, где-то нелепым, благородным и гордым вне всякой меры. Как и все женщины, она боялась лишиться своего избранника. Как и любая влюбленная дурочка, могла пожертвовать собой ради его жизни.

Анна не представляла, каким нелегким соперником стал ее «сэр рыцарь». А вот насколько хорош в бою собственный отец, она знала не понаслышке. Не зря Уорвик развлекал дочерей турнирами, из которых всегда выходил победителем.

Девушка согласилась. По ее, пусть выдают хоть за дьявола, лишь бы в пылу боя отец не искал в поединщики Ричарда. И, конечно, она надеялась, несмотря ни на что. Верила будто, как в старых легендах, возлюбленный прискачет в последний момент и увезет ее прямо из церкви.

С тяжелым сердцем граф покидал покои дочери. И, пожалуй, впервые в жизни он горевал об отсутствии сыновей. Воистину девичий ум недолог. Изворотливость, гибкость и твердость присущи только мужчинам. Кингмэйкеру некому передать хотя бы частицу своего опыта и таланта.

В это время Эдуард IV принялся спешно собирать войска, чему препятствовали плачевное состояние казны и отсутствие сторонников, предварительно отвращенных от двора Вудвиллами. Самому надежному из своих соратников – герцогу Глостеру – он поручил поддерживать порядок и собирать налоги в Мидлэндсе. В то же время король лишил Невиллов наместничества на западных границах и возложил эту должность на Ричарда, который, он был уверен, сможет обеспечить верность Йоркшира.

Дик блестяще справился и с этой задачей, но он не мог успеть всюду.

13 сентября 1470 года Уорвик с многочисленной армией высадился в Англии. Здесь он соединился с силами своего брата, маркиза Монтэгью, и предпринял попытку захватить короля.

Невесть откуда прискакавший Глостер успел выручить брата в последний момент. Он ворвался к Эдуарду и едва ли не силой увлек за собой. Поздней ночью в сопровождении ближайших сподвижников – Дика и лорда Гастингса – Его Величество прискакал в Линн, а оттуда отплыл на корабле в Бургундию. В спешке беглецы совершенно забыли о деньгах и, спохватившись уже в пути, расплачивались собственной одеждой.