Да пусть они все катятся прямиком к дьяволу! Мир для нее изменился тогда, когда она родила своего первенца. Только тогда Дженет осознала, что теперь она в ответе за другого человека, а не только за себя. Она больше не могла себе позволить распускаться, хныкать, печалиться или, что называется, бесцельно катиться по жизни. Просто не могла. Какой ребенок вырос бы у такой слабой женщины?

После свадьбы Дженет прилагала все усилия, чтобы Генри полюбил ее, да и сама старалась его полюбить. Слишком поздно она поняла, что своей женитьбой на ней Генри просто потешил свое непомерное самолюбие. А когда маркиз утратил вообще всякий интерес к жене, которой так добивался, это не вызвало у Дженет слишком большого отчаяния. Но сейчас, после смерти мужа, когда ее жизнь и многое в ней оказались в ее собственных руках, Дженет, как никогда, чувствовала себя одинокой. Ей просто необходим был человек, на кого она могла бы по-настоящему опереться.

Господи, да что же с ней происходит? Человек, на кого можно по-настоящему опереться? Как наивно. По-настоящему она может рассчитывать только на себя. Этот урок она усвоила давным-давно и очень твердо. Но почему-то перед глазами стоял Коул Амхерст, с его рыжевато-каштановыми волосами и узкими бедрами, с карими глазами с золотистыми крапинками, взгляд которых, казалось, проникал ей в самую душу.

Дженет еще не приходилось встречать мужчину, который излучал бы такую спокойную уверенность, обладал бы таким глубоким интеллектом и необычайной сдержанной силой. Ее странное влечение к Амхерсту довело ее до того, что порой она была с ним нарочито резка и грубила ему. Дженет хотелось вывести капитана из себя, однако из этого ничего не выходило. Удивительно, но она даже прониклась уважением к Амхерсту. Вот если бы она вышла замуж за другого человека, вся жизнь ее могла бы измениться. Да, Дженет это понимала, хотя на самом деле видела в своей жизни очень мало счастливых браков. Вот, скажем, союз ее родителей был плохим примером, поскольку нарочито вызывающие выходки ее отца заставляли краснеть даже Генри.

Наконец Агнесса растопила камин и покинула библиотеку. Бойкие языки пламени, пожиравшие дрова, напомнили Дженет о том, что день стремительно подходит к концу. Впереди ее ждали только два часа общения с детьми, а потом ужин в обществе Дэвида и Эллен.

А ей, как ни странно, хотелось поужинать с Коулом Амхерстом, однако он в разговоре дал понять, что вечер у него занят. Дженет просто сгорала от любопытства: с кем будет ужинать капитан Амхерст? Интересно, есть ли у него любовница? А почему он снова не женился? Ведь такой человек вполне мог бы обеспечить своей жене вполне приличное существование. Дженет это стало ясно с первого взгляда. Хотя Коул и родился в бедной семье, в чем Дженет, честно говоря, сомневалась, такой человек, как он, не мог долго пребывать в бедности. И тут снова возникал вопрос: если он не нуждается в деньгах, то почему взялся за обучение ее детей?

Дженет потерлась затылком о гладкую кожу кресла. Наверняка у Джеймса на уме какое-то коварство. У него просто не было иной причины засылать к ней в дом своего человека.

Коул вышел в прихожую вместе с дворецким, чтобы подождать экипаж Дженет, который должен был отвезти его домой. Вспомнив, что на улице довольно прохладно, Коул с удовольствием взял из рук дворецкого шинель и внимательно вгляделся в его лицо. В конце концов любопытство взяло верх.

– Ваше лицо кажется мне знакомым, – сказал Коул. – Роберт говорил, что вы воевали на Пиренейском полуострове. Не могли ли мы с вами там встречаться? Я служил в Первом королевском драгунском.

Дональдсон с легкой настороженностью взглянул на собеседника.

– Не уверен, но возможно, и встречались.

– В каком полку вы служили? – продолжал допытываться Коул.

– В Королевском шотландском, сэр.

– О, это отважные солдаты, – похвалил Коул. – Они храбро сражались при Саламанке. По-моему, сыновья леди Мерсер очень вас уважают.

Наконец дворецкий улыбнулся.

– Они хорошие ребята, сэр. Но мальчишки во всем видят только героизм и ничего не знают о жестокостях войны.

– Совершенно верно, – согласился Коул, довольный тем, что ему удалось разговорить Дональдсона. – Скажите, а вы сражались при Витории? Со слов Роберта я понял, что вы были ранены, поэтому и вернулись в Англию?

– Да, но не в Англию, а в Шотландию, сэр, – поправил дворецкий с выражением досады на лице. – Получил при Витории штыковое ранение, меня списали, так что больше я не воевал.

– Понятно. А что вы делали после ранения?

– Как что? Вернулся домой, сэр. В Килдермор.

– В Килдермор? – удивился Коул. – Вы хотите сказать, в замок Килдермор? Где выросла леди Мерсер?

– Да, и леди Дженет... то есть леди Мерсер... она сразу приняла меня на службу.

Несколько секунд Коул обдумывал слова дворецкого.

– Что ж, Дональдсон, вы счастливый человек. Не многие из солдат, вернувшихся домой, получили достойную работу.

Дворецкий слегка наклонил голову.

– Очень счастливый, сэр. Леди Дженет заверила, что для меня всегда найдется место в ее доме. Дональдсоны живут в Килдерморе триста лет. Я там родился и, если будет угодно Богу, там и умру.

Коул изумился.

– Так, значит, вы знакомы с ее светлостью очень давно?

– Да всю жизнь, сэр. Я старше ее всего на полгода. – Внезапно Дональдсон замолчал, словно испугался, что наговорил лишнего.

Коулу хотелось задать еще несколько вопросов, но он решил этого не делать. Не стоило давить на такого человека, как Дональдсон. И потом, возможно, он уже выяснил что-то очень важное. Как раз в эту минуту к крыльцу медленно подкатил экипаж.

– Что ж; Дональдсон, я скоро вернусь с вещами, но, к сожалению, вечером снова уеду. Но, возможно, в ближайшее время мы сможем поиграть в карты? Или выпить пинту-другую? Нам, старым солдатам, есть о чем вспомнить, правда?

Несколько секунд Дональдсон выглядел ошеломленным, затем его лицо расплылось в улыбке.

– Да, капитан. Не вижу в этом ничего дурного.

Уже к вечеру расторопные слуги леди Дженет полностью распаковали и разложили вещи Коула. Сам он уже оделся и приготовился отправиться на Албемарл-стрит, чтобы поужинать с Терренсом Мадлоу, старым другом и сослуживцем. Достав часы, Коул увидел, что, как всегда, собрался слишком рано.

И снова в его голове возникли будоражащие мысли о леди Мерсер. Это продолжалось с пугающей его частотой вот уже на протяжении нескольких дней. Надо было чем-то занять голову. Внезапно он вспомнил, что для уроков латыни необходим хороший словарь, а он забыл включить его в список, который передал леди Мерсер. Несомненно, в ее обширной библиотеке такой словарь найдется.

Через несколько минут Коул вошел в библиотеку, которая поначалу показалась ему пустой. Но вдруг из темного угла комнаты донесся тяжелый вздох. Коул посмотрел туда и увидел высокую рыжеволосую женщину неопределенного возраста, пытавшуюся достать книгу с верхней полки. Заметив Коула, она испуганно охнула.