Он узнал этот тошнотворный визг, предупреждавший о том, что его самолет облучается локатором наведения вьетнамского зенитно-ракетного комплекса. «Ария Сэма» – так они это называли. Когда в наушниках звучала «ария» – это означало, что вскоре прилетит вьетнамская ракета, наводящаяся по лучу этого локатора. Дальше все зависело от того, с какой стороны она прилетит. Если спереди – еще есть небольшой шанс поднырнуть под нее и остаться живым. Она тогда подорвется на встречном курсе, и ее осколки не так сильно повредят самолет – если вообще заденут его. А если сзади… нет, об этом лучше не думать, там шанс выжить еще меньше…

Впервые «арию» Уатт с оператором услышали еще в начале своей командировки – их эскадрилья тогда бомбила порт Хайфон, который имел потрясающе мощную противовоздушную оборону. Ракета вьетнамцев на глазах Уатта попала в самолет командира эскадрильи, летевший поблизости, – и «Фантом» разнесло в клочья. А потом и его, капитана, самолет поймали в прицел зенитчики – и Уатт едва успел поднырнуть под летевшую в него ракету. И все равно самолет был сильно поврежден – вырубился один из двигателей, и Уатт с трудом дотянул домой на втором. С тех пор любой писк вызывал и у него, и у оператора нервную дрожь.

– Готово! Ракета пошла! – воскликнул один из «охотников».

Уатт бросил быстрый взгляд на «Тандерчифы» – от ведущего отделилась белая черточка, за которой тотчас потянулась струйка белого дыма. Обогнав самолет, она, набирая скорость, понеслась вперед, к цели.

…В нескольких десятках километров к северо-востоку, прямо в густом лесу, располагался в засаде вьетнамский ЗРК. Расчет его состоял из советских солдат и офицеров, а также вьетнамских стажеров. Все они прибыли на эту позицию накануне днем – и уже к вечеру все было готово, опробовано и замаскировано. Три кабины с аппаратурой зенитчики разместили прямо между деревьями, а чуть поодаль, в чаще, установили четыре пусковые установки с ракетами. Вьетнамцы сразу обложили кабины тростниковыми матами – для защиты от осколков на случай бомбежки, а потом обвязали ракеты свежесрезанными ветками. Когда командир дивизиона, майор Горелов, увидел это, его чуть удар не хватил.

– Да вы что делаете, черти?! Не взлетит же!!!

Можно было только предположить, как закувыркается ракета после старта со всей этой маскировкой… А ведь ракета – это взрывчатка, это осколочные элементы, это ядовитое топливо наконец! Так бабахнет, что пустырь с деревню будет!

– Взлетит, командир, – успокоил его вьетнамский замполит. – Я видел, так делали. Взлетит.

Спорить не приходилось – вьетнамцы были тут хозяевами, и окончательное решение оставалось за ними. Тяжело вздохнув, майор отдал приказ следить за воздушной обстановкой.

– По одиночкам работать не будем, – объявил он. – Ждем группу, бьем в упор.

Все кивнули. Не первый раз уже дивизион находился на «свободной охоте», и не в первый раз его расчет бил одной-двумя ракетами по самолетам, идущим в плотном строю. Одна ракета при этом нередко причиняла ущерб сразу нескольким машинам, а то и сбивала их.

Через несколько часов после того, как был включен локатор, мимо позиции торопливо просвистел одиночный «Фантом», а потом на дисплее радара появилось еще пять отметок. Судя по небольшой скорости, это были бомбардировщики или штурмовики.

В небольшой металлической кабинке операторов, набитой приборами и индикаторами, было тесно и жарко. Конструкторы, создавая ее, рассчитывали, что больше пяти человек там зараз присутствовать не будет. Места было оставлено соответственно. Однако теперь в кабинку набилось аж семеро – четыре вьетнамца-оператора (трое – ручного сопровождения, один – автоматического) и три советских офицера (командир расчета и два инструктора, стоящие за спинами операторов). Жара была неимоверная – градусов, пожалуй, под шестьдесят. Поэтому все сидели в одних трусах и касках. Никто не жаловался, уже привыкли.

Американские самолеты приближались. Горелов пока не давал разрешения на открытие огня, подпуская самолеты поближе.

– Удаление тридцать километров… Удаление двадцать… – докладывал оператор ручного сопровождения.

– Высота – ноль-восемь, – говорил его сосед. – Высота – ноль-восемь.

– Скорость – восемьсот. Скорость – восемьсот.

– Еще четыре цели, с северо-востока, курс три-два-один! Под тысячу с гаком чешут! Высота ноль и три… – раздался чей-то голос.

– Цель три взять на ручное сопровождение! – приказал Горелов.

– Есть.

Операторы ручного сопровождения начали крутить маленькие штурвальчики, поворачивая антенну станции наведения. Первый определял удаление до цели, второй – высоту ее полета, третий – направление по азимуту. Цель, разумеется, все время двигалась, и задачей операторов было постоянно удерживать ее в перекрестиях прицелов с помощью штурвальчиков. Четвертый оператор, сидевший рядом с командиром, осуществлял уже автоматическое сопровождение, но без ручного порой все-таки было не обойтись.

– Есть захват цели!

Внезапно один из операторов увидел, как отметка одной из целей увеличилась в несколько раз. С перепугу вьетнамец забыл все русские слова, кроме одного. Обернувшись к стоявшему за спиной инструктору, он спросил, ткнув пальцем в индикатор:

– П…???

– Он самый, – кивнул инструктор, старший лейтенант Москаленко, и, обернувшись к командиру, крикнул: – Миша, «Шрайк»!

– Антенну отведи! – сразу отозвался командир.

– Есть!

Вьетнамец потянулся к пульту и замер, пытаясь вспомнить, как это сделать, и тогда старлей оттолкнул его руку и быстро крутанул штурвальчик ручного сопровождения по азимуту. Антенны локатора отклонились в зенит, и их излучение теперь уходило в сторону от прежнего направления.

«Шрайк» быстро разматывал белый след в сторону вьетнамских позиций. Визг наконец-то стих, и Уатт, позабыв обо всем, зачарованно следил за улетающей вдаль ракетой. Внезапно ведущий «охотников» сердито воскликнул:

– Дерьмо! Срыв захвата!

– Как так? – спросил Уатт.

– Наверное, они выключили станцию, ракета их потеряла…

– Понятно. Отходим. Джелли, возвращайся!

Продолжение «охоты» теперь было чревато большими неприятностями. Если внизу в джунглях ждут еще несколько ЗРК с выключенными пока радарами… если они вдруг включат их и ударят с разных сторон… «охотники» сами станут жертвами. Потому что группа сразу окажется в ракетном капкане.

– Есть, – радостно отозвался Пит. Сейчас он для Уатта выглядел лишь темной точкой на горизонте.

– Есть, – с неохотой подтвердил «охотник».

Закончив разворот, американцы легли на обратный курс.

В маленькой тесной кабинке обливались холодным потом операторы и инструктора. «Шрайк» – это не смертельно для расчета, это только антенне локатора кирдык… но за «Шрайком» могут и штурмовики прилететь, и вот тут уже кирдык настанет всем. Проутюжат осколочными бомбами, зальют напалмом – и поминай, как кого звали…