– Вы хотите сказать, что разные отрицательные чувства заставляют людей болеть?

– Да, именно об этом и идет речь. Поверь, это не я придумала, мои слова подтвердили научные исследования многих поколений врачей. Зависть вызывает исхудание, изжогу, кожные болезни. Недоверчивость – мигрени, проблемы со зрением и со слухом. Ненависть – зуд, экзему, аллергию, нарушение функций желчного пузыря, геморрой. Неуверенность – нарушения функций печени, проблемы с позвоночником. У твоего отца болит сердце – от одиночества, от страха за тебя, моя милая…

– Все, остановитесь, не продолжайте! Я поняла! – пылко воскликнула Дайана. – За меня бояться не надо, так и скажите папе. Вы замечательно на него влияете, я вас люблю за это. А я буду беречь Зигфрида.

– Как хорошо, что мы достигли взаимопонимания, – произнесла обрадованно миссис Дюпре.

Дайана лукаво улыбнулась и продолжила, явно передразнивая собеседницу:

– Буду беречь Зигфрида, чтобы ему не грозили болезни десен, аллергия и расстройства пищеварения. Не пугайте меня, милая Джейн, перечислением болезней!

Врач оторвала свой взгляд от волн, взглянула на раскрасневшуюся Дайану и засмеялась.

– Ты просто прелесть, и Кристофер, наверное, счастлив, что у него выросла такая дочь! Прости, если я тебя напугала! Но, поверь, твой отец и я – мы оба желаем тебе счастья. Правда, правда! Смотри, какая рыба мелькнула внизу! Словно морской диковинный цветок! Вся разноцветная! Переливается!

Последние фразы Джейн Дюпре произнесла громко, восхищенно. Она перегнулась через поручень, а рукой показывала куда-то в левую сторону. Камень в ее заколке задорно засверкал.

– Я вижу, вижу… – откликнулась Дайана.

– Ну, надо же, баклан схватил бедную рыбу и проглотил!

Тут пришло время улыбнуться Дайане. В каждой женщине живет девчонка, подумалось ей. Отец, похоже, любит ее – смешную и добрую. Конечно, любит. Вон он, стоит на мостике, веселый и бодрый. Впереди у него столько дел и хлопот, а любовь прибавит ему сил, это очевидно.

Джейн Дюпре робко взглянула на Дайану, затем проговорила:

– Милая моя, прости за нелепую лекцию, которую только что услышала от меня. Я очень переживаю, так как не могу выразить словами все свои чувства. Мы беседовали о твоей судьбе, а ведь я хотела рассказать о том, как полюбила когда-то твоего отца. И бесконечно сильно люблю его по сегодняшний день. Да, и не могу без него жить. Но почему только сегодня я говорю об этом вслух? Почему молчала долгие годы, боясь признаться себе самой в этой любви? Как не просто все-таки жить на свете!

В глазах немолодой женщины блестели слезы. Дайана стояла молча, не зная, как нужно поступить в таком случае. Потом сделала шаг вперед и слегка, по-дружески, обняла Джейн за плечи.

«Исследователь» малым ходом двигался от внешнего рейда по направлению к гавани Пуэрто-Вальпо. Городские здания и портовые сооружения были уже хорошо различимы на берегу. А далеко на востоке, за городом, возвышались горы, чьи величественные пики были скрыты белыми облаками.

В небе появились многочисленные чайки… Повисли над судном поморники – крупные птицы с темной спиной, желто-бурым брюшком, черными лапами и таким же черным крючкообразным хищным клювом.

Они напомнили Дайане смещенного со своего поста судового доктора фон Клюве, поскольку были по виду столь же агрессивными.

В ходовой рубке «Исследователя» по-английски отрывисто, но с явным испанским акцентом отдавал команды лоцман, полчаса назад поднявшийся на борт с катера, пришедшего из порта.

Боцман Фергюссон находился на баке судна, палубная команда готовилась к швартовке.

И вот уже невооруженным глазом стали отчетливо видны дома на берегу, корабли в доках, пакгаузы и портовые краны. Вскоре стали различимы и фигурки людей.

Ветер доносил до «Исследователя» лай собак, свистки локомотивов, лязг вагонных сцепок. В воздухе появился запах машинного масла, дыма и пыли. Сквозь всю эту немыслимую смесь каким-то чудом пробивались ароматы трав. У Дайаны, привыкшей за время плаванья по большей части к запаху йода, даже защекотало в носу. Она чихнула.

Порт города Пуэрто-Вальпо славился своими складами калийной селитры. Ее отгружали ежесуточно десятками тысяч тонн во все стороны света. Дайана видела возвышающиеся у причалов английские, шведские, японские суда…

А улицы города убегали в горы и казались со стороны реками и ручьями, берега которых были застроены зданиями.

Большинство городских домов имело два или три этажа, их крыши покрывала нарядная красная черепица. Особо выделялись богатые виллы с затейливыми решетками оград, окруженные пальмами и каштанами. Великанами среди карликов торчали несколько современных железобетонных небоскребов, на стенах и крышах которых располагались рекламные щиты.

Основанный в 1856 году на месте крошечного индейского поселения, Пуэрто-Вальпо сначала являлся исправительной колонией, куда свозили преступников, потом был разрушен во время бунта, отстроен заново, чтобы исчезнуть с лица земли во время страшного землетрясения 1905 года.

Теперь город был красив и уютен, славился своим музеем, радушием местного населения и чудесными сортами местных вин и Табаков.

Судно быстро и ловко было ошвартовано у сложенной из гранитных блоков причальной стенки.

– Стоп машина! – отдал команду капитан.

У парадного трапа «Исследователя» остановилось несколько легковых автомобилей, на борт поднялись портовые чиновники, таможенники, одетые в парадные мундиры, карантинный врач. Приход в порт каждого судна в городе всегда рассматривался как большой праздник.

Боцман Фергюссон, глядя на чиновников, тихо сказал Дайане:

– Существует легенда, что на месте порта когда-то обитал гигант Каутчо. Этот подземный житель, ночной бродяга, пахнущий гнилью, якобы появляется и поныне в сумерках, чтобы душить индейцев и вырывать у них глаза. У него твердые как камень волосы, на голове большие рога, а на груди два огонька, мигающих в бурю. Когда он проходит мимо, собаки начинают выть.

Так и есть! Чарли завыл, когда мимо него прошел таможенник. Фергюссон многозначительно улыбнулся.

Дайана не верила, что через несколько минут под ногами у нее будет земля. Надо подумать о соответствующей одежде! Небо над Пуэрто-Вальпо было ясным, морской воздух напоен свежестью и теплом погожего летнего дня.

Она обязательно посетит кафе, посидит на скамеечке в парке, послушает музыку.

Что есть в этом городе, достойного ее внимания? Музей? Концертный зал? Было бы здорово вместе с Зигфридом просто пройтись по приветливым уютным улочкам, столь отличным от улиц европейских городов. Рядом горы, там полно индейских селений.

Даже докеры в порту здесь работают в пончо, на головах у многих широкополые шляпы. Все черноволосы, испанская речь звучит на каждом углу.