— Заткнись, — рыкнул я. – Заткнись и сиди молча. Я тебя предупреждал.

Пока машина катилась по узкой дороге, я думал о том, что же, всё-таки, творю?! По всему выходило, что творю я херню. Ну что же… Могу себе позволить, если уж на то пошло. В конце концов, разве кто-то мне может указывать? Девчонка сидела, обхватив своё дохлое тельце руками, и пялилась в окно. Ещё и ноги плотно сдвинула, как будто я к ней собираюсь лезть. Если бы захотел, милая, тебя бы это не спасло. Вспомнив, как она, слившись с байком, гнала по дороге, я действительно ощутил лёгкое возбуждение. А красиво ведь было, черт подери! Туника плотно облепляла её грудь и живот, короткие волосы трепало ветром. Уж не знаю, где она научилась так гонять, но я оценил. Все мои бывшие и забраться-то на байк боялись, а эта крошка…

Выехав на небольшую полянку, я остановил внедорожник у бревенчатого охотничьего домика.

— Вылезай, — бросил, открывая дверцу со своей стороны. Помогать ей я не собирался и вытаскивать – тоже.

Впрочем, делать этого не пришлось. Стоило мне оказаться снаружи, дверца с противоположной стороны открылась, и Стэлла медленно выбралась из салона. Захлопнула автомобиль и уставилась на меня поверх крыши. На фоне здоровенной машины она и вовсе казалась совсем мелкой.

— Иди к дому, — кивком указал я ей на ступеньки, и она молча, чуть прихрамывая, пошла к крыльцу.

Я шумно выдохнул через нос. Похоже, терпения, чтобы в самом деле не убить её, мне понадобиться много. И как в ней может смешиваться столько всего?! Беззащитность и дерзость, вызов и покорность. Я понимал, что в ней скрыто гораздо больше, чем можно увидеть на первый взгляд, но, признаться честно, копать глубже нынешнего не намеревался. К чему? К чему мне оно нужно?! Всё, что мне нужно от неё получить, я получу и так, а ковыряться во внутреннем устройстве шлюхи из питомника… Увольте! Даже если стоит у меня на эту шлюху в любое время суток, а в голове от неё полный кавардак. Неплохо бы почаще видеться с Диной. В последнее время я так погрузился в работу, что встречались мы от силы пару раз в месяц. Должно быть, отсюда и всякая херь в мозгах. Вот только… Моей крошке присутствие в постели Динары по вкусу явно не пришлось. Надо бы объяснить ей получше, что мнением её никто не интересуется и интересоваться не собирается. Хрен с ней, с Динкой, дело не в ней. В самой Стэлле. Что там ей нравится, а что нет – её проблемы и держать их ей лучше при себе.

Поднявшись по лестнице следом за девчонкой, я отворил дверь и прошёл в тёмный коридор. Стэлла без приглашения вошла следом и остановилась. С удовольствием вдохнув аромат нагретого солнцем дерева, я кивнул в сторону комнаты.

— Иди туда.

— Можно я вначале схожу в душ? – спросила она совсем тихо. Взгляд её метался по стенам, по украшавшим их безделушкам, что я привёз в разное время из стран, где бывал. – Хотя бы на несколько минут, Алекс. — Посмотрела на меня.

Я тоже смотрел ей в глаза и осознавал, что вязну. Вязну в этом чёртовом болоте! И зрачки её угольно-чёрные, и испещрённая коричневыми крапинками радужка… А во взгляде какая-то безысходность. Прежде я не замечал подобного.

— Прямо по коридору и направо, — сухо проговорил я. – У тебя десять минут.

— Спасибо, — ответила она почти беззвучно и, не оборачиваясь, пошла вперёд.

Проводив её взглядом, я выматерился сквозь зубы. Вернуть её, что ли, Вандору?! С одной таскается, так пусть вторая будет… Не хватало мне только в её глаза вглядываться и думать, какая херотень в них таится.

— Ложись на постель, — бросил я, когда Стэлла вышла из ванной.

Посмотрел на часы – почти девять минут. Надо же, какая чёткость. Хорошо. Злить меня сейчас ещё больше не стоит. На девчонке снова была моя рубашка. Одна из тех, что я специально держал в ванной на случай, если времени в обрез. Несколько раз бывало, что выдёргивали меня в самый неподходящий момент, и на счету была каждая секунда. Проведя пальцем по лезвию старого охотничьего ножа, я повернулся к Стэлле. Она уже забралась на постель и сидела, поджав под себя ноги. Колени её были содраны, на голени – длинная царапина. Заметив в моих руках нож, она уставилась вначале на него, потом подняла взгляд к моему лицу.

— Я, кажется, сказал, чтобы ты ложилась, — размеренно проговорил я, неотрывно глядя на неё.

Она судорожно выдохнула, облизнула пересохшие губы и поджала ноги ещё ближе к себе.

— Что ты хочешь сделать? – спросила она, и я услышал, как дрогнул её голос.

Я снова кивнул на постель. Отвечать ей я не собирался так же, как и повторять в третий раз. Взял верёвку и пошёл к кровати. Стэлла попыталась отползти, но я схватил её за руку.

— Лучше будь послушной, — сжимая её запястье, отрезал я.

Положил нож на постель и взял её вторую кисть. Она больше не сопротивлялась, только сидела, застыв, и почти не дышала. Пальцы у неё были ледяными, глаза потемнели. Подтянув её к спинке кровати, я обмотал верёвку вокруг запястий. Не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы у неё не было возможности вырваться. Перекинул через прорезь в изголовье и затянул узел. Пальцы её беспомощно сжались, грудь приподнялась и опустилась. Она лежала, откинув голову на подушку, и смотрела в потолок, на массивную балку, словно могла разглядеть там что-то стоящее. Боится. Ведь действительно боится. Взяв нож, я демонстративно потрогал лезвие. Взгляд её тут же переметнулся, и это вызвало у меня мысленную усмешку. Да, девочка, ты сколько угодно можешь пялиться в потолок, но мы-то с тобой знаем, что волнует тебя совсем другое.

— Приступим? – Я присел рядом с ней и провёл кончиком ножа по рубашке у неё под грудью.

Губы её плотно сжались, руки дёрнулись.

— Алекс, — выдавила она, когда я плашмя прижал лезвие к её щеке. – Я не думала, но…

— Замолчи, — перебил её. И, взяв край рубашки, одним резким движением распорол от низа до самого воротника.

Стэлла потихоньку заскулила, я почувствовал её дрожь. Перевернул лезвие остриём вверх и коснулся её ключиц. Обрисовал и, чуть надавливая, повёл ниже. Она застыла, и только грудь её вздымалась в такт дыханию.

Я смотрел на скользящий по оливковой коже кончик лезвия, видел, как на мгновение вслед за ним кожа бледнеет, а потом приобретает свой прежний цвет, и понимал: это действительно ненормально. Так хотеть какую-то жалкую шлюху – ненормально. Ненормально трогать её и понимать – мне нужно, чтобы её тело откликалось, чтобы она, чёрт возьми, тоже хотела меня. Мне нравилось, когда женщина, которую я трахаю, получала удовольствие, а эта… Но эта и не была женщиной – она была моей собственностью. Только… для меня это ничего не меняло. И если по первой я не задумывался о том, доставляет ли ей секс наслаждение, теперь это стало для меня важным.

Лезвие прошлось по её животу и тронуло лобок.

— Пожалуйста, Алекс, — всхлипнула Стэлла, и я заметил слёзы в уголках её глаз.

— Тихо, — шепнул, кончиками пальцев коснулся кровоподтёка на её бедре. – Лежи спокойно, и всё будет хорошо.