Чанс выругался на неизвестном языке, и Риба даже обрадовалась, что ничего не поняла. Когда он сердит, голос звучит совсем не так музыкально.

– Завтра в полдень заеду за тобой. Раскинем лагерь в Чайна Куин.

Риба мысленно переделала свое расписание на следующий день.

– Не знаю, как мне удастся, но буду здесь, звеня золотыми колокольчиками от нетерпения.

– В одних колокольчиках? – пробормотал он очень тихо. – Хотел бы я увидеть это.

И неожиданно Риба сообразила, как легко можно неправильно истолковать ее поспешное согласие отправиться с ним на пикник.

– Я поеду, но не обещаю…

Она смущенно осеклась.

– Заниматься со мной любовью? – докончил Чанс.

Пронизывающие глаза вглядывались в нее, безошибочно распознавая нерешительность и стыд. Выражение его лица изменилось.

– Ты так же невинна, как кажешься, верно? – мягко спросил он. – За кем ты была замужем? За чертовой ледяной глыбой?

Риба оцепенела. Ей не доставляло удовольствия вспоминать свою семейную жизнь.

– Пойми, – так же мягко, но настойчиво продолжал Чанс. – Во мне не осталось невинности. Я хочу тебя. И сделаю все, чтобы заставить тебя испытывать такое же желание. Но я никогда не смог бы принудить тебя, chaton, – шепнул он, касаясь ее губ кончиком пальца. – Тебе нужны походные башмаки и одежда попроще. У тебя есть все это?

– Нет, – покачала головой Риба.

– Я позабочусь об этом, – пообещал Чанс, целуя Рибу с нежной сдержанностью, успокоившей ее.

Но вместе с уверенностью нахлынули жар и желание, которые она всегда связывала с прикосновениями Чанса. Он был одновременно жестким и нежным, и очень мужественным. И каждый раз, лаская ее, учил познавать собственное тело, собственные желания, пробуждая глубоко в душе что-то буйное и сильное, жадно тянувшееся к нему. Зуммер прожужжал. Несколько раз.

– Этот Тим всегда так чертовски пунктуален? – отрывисто выдохнул Чанс, наконец отрывая губы от ее рта, и, прежде чем Риба сумела ответить, развернулся и тремя кошачьими шагами выскочил из комнаты.

– Полдень, – повторил он, не оглядываясь. – И все равно, будешь ты готова или нет.

* * *

В полдень Риба сидела за письменным столом, прислушиваясь к бесконечному монологу человека, никак не способного поверить тому, что других людей меньше, чем его самого, интересуют воспоминания о прошлом. Она часто поглядывала на часы, надеясь, что посетитель поймет намек. Но это было все равно, что намекать булыжнику, что неплохо бы подняться и станцевать джигу.

Ровно в полдень появился Чанс.

– Готова? – осведомился он, игнорируя мужчину, сидевшего напротив Рибы.

Она взглянула на сорочку-»сафари», походные ботинки, зашнурованные до колен, потертую ковбойскую шляпу, потерпевшую поражение в битве с густой гривой вьющихся волос. Ей страстно захотелось вскочить и немедленно выйти с ним из комнаты.

– Не совсем, – пробормотала она вслух, кивнув посетителю, нетерпеливо ожидавшему, чтобы промямлить конец истории о приеме по случаю его пятидесятилетия.

– Который час? – спросил Чанс клиента.

Тот неторопливо открыл крышку огромных серебряных часов, инкрустированных аризонской бирюзой.

– Семнадцать минут первого.

– Верно, – кивнул Чанс и, обойдя вокруг стола, подхватил Рибу на руки и объяснил перепуганному старику: – Я сказал Рибе, что заеду за ней в полдень. Слово нужно держать.

И широкими шагами направился к двери, прижимая к груди смеющуюся Рибу. Тим испуганно вскинулся, поднял оттопыренные большие пальцы в знак одобрения и распахнул переднюю дверь.

– Счастливого путешествия, – пожелал он им вслед, кланяясь, как швейцар в испанской гостинице, и прошептал на ухо Рибе: – Я позабочусь о старом зануде. Не торопись назад.

Риба ожидала, что, как только они окажутся на тротуаре, ее поставят на ноги. Но Чанс ни разу не остановился. Люди, завидев их, улыбались и начинали оглядываться в поисках операторов и съемочной группы, поскольку любое из ряда вон выходящее явление на Родео Драйв объяснялось натурными съемками.

– Можешь отпустить меня, – со смехом в голосе посоветовала Риба.

Чанс продолжал идти. Риба, поддавшись порыву, стащила с него шляпу и взъерошила волосы.

– Неужели ты не заметил выражения лица мистера Дж.Т. Левингтон-Смайта? Потрясающе! Господи, сколько лет мне хотелось сделать то же самое! Он всегда отнимает вдвое больше времени, чем назначено! Каждый раз, когда приходится слушать его, я гадаю, уж не находится ли скука в списке адских мук?!

– Напомни мне узнать у дьявола, когда я в следующий раз окажусь в Венесуэле.

– Разве дьявол живет там?

– Когда не разыскивает алмазы в Бразилии.

Риба несколько минут рассматривала профиль Чанса, наслаждаясь бескомпромиссно-мужественными чертами.

– Когда тебя несут вот так, плохо только одно.

– Боишься высоты? – поинтересовался он, улыбаясь.

– Нет, – покачала головой Риба, легко касаясь его губ кончиками пальцев. – Не могу как следует поблагодарить тебя за спасение.

Ее так внезапно перекинули с руки на руку, что Риба только и успела охнуть. Рот под густыми усами завладел ее губами в крепком поцелуе, выказавшем, сколько сдержанности скрыто под его улыбкой. После первого мгновенного изумления, она вернула его поцелуй с жадностью, не знавшей утоления с тех пор, как он пробудил ее в Рибе, в полумраке и тишине Долины Смерти.

– Мы остановили движение, – пробормотал Чанс, прикусывая губами мочку ее уха, наслаждаясь пробегавшей по ее телу дрожью желания.

– Все просто ждут, пока режиссер крикнет «стоп» и потребует снять второй дубль, – немного задыхаясь, предположила она.

– Больше всего на свете не хотел бы разочаровать их, – ответил Чанс, снова припадая к ее губам и обводя контуры рта легкими движениями языка. Лишь через несколько долгих минут он поднял голову и улыбнулся в ее раскрасневшееся лицо.

– Никогда не знал, что быть актером – это так здорово!

Покачивая головой, Риба полушутливо-полусерьезно взглянула на него.

– Ну что с тобой делать? Ты явно не… не…

– Не приучен к домашнему уюту? – предположил он с залихватской улыбкой.

Риба снова потрясла головой, тихо смеясь.

– Не волнуйся, – заверил ее Чанс, направляясь к ближайшей автостоянке. – Ты совсем не заметишь этого, как только мы раскинем лагерь.

Чанс поставил Рибу рядом с «тойотой». Запыленная синяя машина с привинченной спереди лебедкой, запасными канистрами для воды и бензина, установленными сзади, и походным скарбом за передним сиденьем. Мелкая гибкая сеть надежно удерживала груз на месте.