* * *

Отель «Мир Китая» меня поразил. В вышине сверкал огромный купол; кругом была отделка из желтого шелка, старинные квадратные стулья, зеркала, ажурные арки из черного дерева; множество диковинных вещиц хранилось под стеклянными колпаками в вестибюле; был также внутренний двор с садом, где стояли бронзовые скульптуры геральдических животных.

Я сам дотащил до стойки свой чемодан, зарегистрировался и стал подниматься в номер в очень радужном расположении духа — гостиница оказалась не просто элегантной, она также располагала прекрасным спортивно-оздоровительным комплексом, включающим сауны и турецкие бани. И у меня будет время на все это. Находясь в командировках, я обычно придерживаюсь суровой дисциплины, а это помогает сэкономить время и избегать непредвиденных случайностей. Первое, что я сделал, как только оказался в номере, — а он был просторный, с 32-го этажа открывался потрясающий вид города, — передвинул мебель. Те, кто ее расставлял, рассчитывали на работающего человека, но для людей, которые работают, как я, рядовой солдатик, нужна несколько другая обстановка.

Естественно, информация, которую предоставил мне Пети в Гонконге, отнюдь не являлась подробной. Большое досье, о котором он говорил, оказалось лишь несколькими картами города с указанием отелей, ресторанов и ночных клубов — такие продаются в каждом киоске аэропорта; еще здесь было несколько туристических проспектов об экскурсиях к Великой стене и Летнему дворцу. К ним прилагалась вырезка из южнокитайской «Морнинг пост», повествующая о местной кухне; особое внимание уделялось чоп-суэй, наиболее популярному из восточных блюд, — на самом деле его придумали в одном из ресторанов Сан-Франциско.

Единственное, что было понятным, — записка, написанная от руки, которая была заботливо приложена к билету на самолет: «По приезде в Пекин будьте все время в отеле. Вас найдет один человек. Пети». Надо же, какая таинственность и срочность. Но так даже лучше. В своих обычных командировках я не нахожу времени на ознакомление со страной; даже если есть время, туризмом занимаюсь только тогда, когда материал уже полностью собран. В любом случае удовольствия мало. Поэтому сейчас можно было передохнуть в ожидании встречи, а самым лучшим местом для этого был зал фитнес-центра. В том, что касается комфорта и роскоши, азиатов не может превзойти никто; вспомним хотя бы словосочетание «восточная роскошь». Действительно, место было роскошное: сауна, парилка, бассейн с джакузи, зал отдыха с шезлонгами, мягкие полотенца; в глубине располагался крытый бассейн, пальмы…

Я трижды зашел в сауну и благостно растянулся в шезлонге с книгой Мальро, как вдруг услышал свое имя по громкоговорителю: «Мистера Суареса Сальседо к телефону». Словно ошпаренный, я помчался к телефону и схватил трубку:

— Алло?

— Господин Суарес Сальседо, — произнес незнакомый голос по-французски, но с легким восточным акцентом. — Я жду вас внизу. Мы опаздываем, так что поторопитесь, пожалуйста.

— Минутку, но кто вы? — сказал я, обеспокоенный покровительственным тоном собеседника.

— Поторопитесь, пожалуйста, все объясню по дороге. Я буду в баре. В руке у меня газета, и я невысокий.

— Невысокий? Вы не могли сообщить еще какие-нибудь приметы? Здесь все небольшого роста, к тому же в вестибюле полно народу, — предупредил я, пытаясь тем временем вытереть полотенцем живот.

— Этой приметы будет достаточно. Я очень маленький. Поторопитесь. — В трубке раздался щелчок.

Я побежал в свой номер, схватил вещи и бросился к лифту. Сказать по правде, вся эта таинственность начала утомлять.

Пришел в бар, окинул взглядом столики и сразу же узнал его. Он действительно был очень маленького роста. Карлик.

— Меня зовут Чжоу Чжэньцай. Идемте.

Чжоу ловко лавировал между посетителями, и стоило большого труда успеть за ним — я догнал его уже в дверях. Нас ожидало такси, на котором, по-видимому, он и приехал, так как счетчик показывал довольно приличную сумму. Он что-то сказал шоферу, и мы поехали.

— У меня гипертиреоидит, — объяснил Чжоу. — Мой рост — один метр три сантиметра. Если бы я родился в более развитой стране, обо мне бы позаботились, ведь эта болезнь не генетического происхождения. Но я появился на свет в Китае времен «культурной революции». Тут уж ничего не поделаешь.

Я предположил, что ему по душе монологи, и не пытался перебить его, хотя накопился целый ряд вопросов, не имеющих ничего общего с его заболеванием.

— Однако из этих моих слов вы ни в коем случае не должны сделать вывод, что я не горжусь тем, что я китаец, — взволнованно продолжал мой новый знакомый. — Не заблуждайтесь на мой счет, господин Суарес Сальседо. Я очень горжусь своей страной, и если бы пришлось заново родиться, все отдал бы зато, чтобы вновь родиться китайцем. К тому же у карликов есть ряд преимуществ. Сказать вам об одном?

— Скажите, пожалуйста, — согласился я.

— Женщины, — сказал он, подмигивая. — Вы меня понимаете? Я могу с легкостью заглядывать под юбки, особенно если это немки. Они очень высокие.

Я надеялся, что, покончив с откровениями, он перейдет к сути. Куда мы едем? Кто, к дьяволу, он такой? К чему эта загадочность? И с какой стати за мной в отель приехал китаец, а не француз?

— Мне не очень нравятся монголки, — продолжал Чжоу, — зато они доступны. Низенькие, с толстыми ножками и широкой грудью. Нет ничего проще, чем переспать с монголкой. Скажите, а зачем я вам все это рассказываю?

— Не знаю, господин Чжоу, вы говорили о преимуществах невысоких людей…

— Ах да, но я должен извиниться. — Он сменил тему. — Сейчас нет времени углубляться в подробности. Потом, когда все утихнет, можете спросить, и тогда посмотрим.

Он что, ненормальный, этот господин Чжоу? Теперь-то мне стало ясно, что общение с Пети было истинным удовольствием.

Мы молчали, пока машина объезжала велосипеды и рикш, и я не осмеливался начать разговор только из опасения, что мой «товарищ» вернется к своим разглагольствованиям. Пока я разглядывал его, вспомнилось начало одного романа Хулио Рамона Рибейры: «Как всякий низенький, а соответственно, чванливый человек, доктор Карлос Альменара считал…» Так вот, этот Чжоу был не просто чванливым — он был еще и деспотичным. Где он выучил французский? Какое отношение имеет к моему заданию?

Такси остановилось в районе достаточно грязном и неприветливом. Пахло луком, еще чем-то жареным. На миг мне вдруг показалось, что я не в Пекине, а в Древнем Риме и что мы должны разыскать католиков в их нездоровом убежище. Я доверяю людям, но во время этой миссии чувствовал себя не в своей тарелке.

Дверь открылась, и мы вошли в узкую маленькую квартирку, обставленную обшарпанной мебелью.

— Подождите здесь, пожалуйста, — сказал лилипут, оставляя меня в темной комнате, все убранство которой составляли небольшой диван, кувшин с водой и три стакана.

Я был сыт всем этим по горло и, не желая ждать кого бы там ни было, уже подумывал выйти и на такси вернуться в отель, но не успел — открылась дверь, и вошли двое. Я не мог как следует разглядеть их лица и заметил только, что один из них китаец, а второй — европеец.