море. За счет ВВС. Все оплачено.

Полковник достал

– Почему именно туда?

– Потому что я так хочу. Джек, это приказ.

В дверь постучали. Тесть крикнул: «Войдите!» и в подсобку влетел маленький шустрый механик. Он протянул полковнику распечатку и захлопнул за собой дверь.

– Расшифровка самописца, – сказал тесть. – До смерти тебе оставалось полтора метра. Полтора метра, Джек.

– Да уж, – сказал я и разоткровенничался: – Не могу летать на «Мираже».

– Почему? – изумился полковник.

– Да потому что все управление идет через компьютер! Я вообще ничего не контролирую! Не могу почувствовать машину! Вот и сейчас, если бы это был, скажем, «Супер Сейбр», я бы чуть подтянул ручку и вытащил бы самолет.

– Или свалился бы в штопор, – мрачно сказал Келли.

– Нет. Я чувствую, что можно, а что нельзя. И мне не привычно летать на самолете, который постоянно тебя опекает.

– И много таких летчиков, как ты? Короче, завтра отправляйся отдыхать. Пока, Джек! – полковник встал, давая понять, что разговор окончен.

Даже вдвоем с женой я боюсь летать пассажиром. Мэри сидела у иллюминатора, я занял место у прохода и крепко сжимал ее руку, так и не отстегнув ремни. Мое состояние не укрылось от внимательных глаз стюардессы:

– Мистер Риппер, я могу вам чем-нибудь помочь? – она улыбнулась стандартной, дежурной улыбкой.

– Вряд ли, – я посмотрел на тележку с напитками. – Примите мою аэрофобию, как данность.

Девушка хотела еще что-то сказать, но моя жена остановила ее:

– Наверное, я с ним лучше справлюсь, мисс. Знаете, если бы не выгодный контракт, его бы вряд ли кто заманил в самолет.

Стюардесса укатила тележку страждущим пассажирам.

Загорелось табло «пристегните ремни». Я закрыл глаза. Самолет чуть клюнул носом: закрылки. Негромко стукнули, встав на замки, стойки шасси. Кресло встряхнуло: есть касание! Меня потянуло вперед.

Наконец, лайнер зарулил к перрону. Смолкли двигатели. Страх разжал холодные липкие объятия.

Форт Лодердейл – один из самых крупных курортов США. К сожалению, нас подвела погода. Хмурые тучи застлали небо, пенистые валы с гулом накатывались на песчаный берег, и два дня мы не вылезали из номера. Вечерами Мэри с милой улыбкой притворно сетовала на проделки судьбы. Но на третий день небо прояснилось, я схватил жену в охапку и потащил на пляж.

Мы бултыхались в ласковой воде почти до полудня. Ныряли, плавали, дурачились, как два маленьких ребенка. Я прижимал жену к себе, страстно покусывал ее ушко, а она млела в моих объятиях, и не было на свете людей счастливее нас. Идиллия закончилась, едва мы вернулись в номер.

На кровати нахально сидел невысокий блондин. В руке он держал пистолет с глушителем. Мэри сдавленно ахнула.

– Лицом к стене, – голос бандита не был похож на звериный рык. Он говорил спокойно и непринужденно, будто читал студентам лекцию.

Я выполнил приказание. Против лома…

– У меня нет никаких иллюзий по поводу реакции летчиков. Поэтому сначала идет Мэри. Она – гарантия того, что ты не натворишь глупостей.

– Куда идет? – резко спросил я.

– Куда надо. Мартинес проводи даму! Леди, ведите себя непринужденно. Иначе ваш муж пострадает.

Я скосил глаза. Мартинес – бородатый латиноамериканец, жгучий брюнет, полная противоположность первому бандиту. Но у обоих – ничего общего с киношными круто сваренными гангстерами. Если повстречать таких где-нибудь в университете или колледже, их можно принять за преподавателей кафедры философии.

– Можно мы хотя бы переоденемся? – спросил я.

– Пожалуй. Купальник и мокрые плавки – подозрительная одежда для разгуливающих по городу туристов. И возьмите документы. На всякий случай.

Я натянул шорты и накинул гавайскую рубашку. Жена, прикрывшись дверцей шкафа, надела футболку и бриджи.

Блондин, убрав пистолет, провел меня по коридору. У выхода из гостиницы копошился хозяин – пожилой джентльмен с великолепной седой шевелюрой. Я подал ему знак, и он стыдливо отвел глаза. Что здесь происходит?

– Без глупостей. И не оборачивайся, – предупредил блондин.

Мартинес открыл дверь микроавтобуса и сел вместе с Мэри вперед. Блондин втолкнул меня в салон. Мне в бок уперся ствол пистолета.

Водитель выжал акселератор, и автомобиль помчался по улицам города. Никто не завязал нам глаза, я считал повороты и запоминал улицы, но, увы, это было бесполезно.

Машина подкатила к причалу. Мартинес открыл дверь, и мы побрели к яхте – мрачной серой посудине метров тридцати в длину. На борту, между потеками масла и грязи, я прочитал: «Надежда», порт приписки – Монровия.

Когда Мэри поднималась по сходням, я рванулся к Мартинесу. Блондин отреагировал мгновенно: я едва не свалился в океан, запнувшись о его ногу.

– На первый раз прощаю. Еще раз выкинешь что-либо подобное, накажу обоих, – он чувствительно ткнул меня в спину стволом пистолета.

Нас заперли в каюте. Зарычал дизель, и яхта, покачиваясь на волнах, ушла в открытое море. Мы с Мэри лежали на койках и молчали: за нами вполне могли следить. Если бы я был один, может, и попытался что-нибудь придумать. Но не мог же я бросить жену!

К вечеру Мартинес принес еду – консервы, хлеб и чай. Негусто.

– Дружище, ты бы нам хотя бы книжек принес почитать. Мы же умрем со скуки, – обнаглел я.

– Это как Алек решит, – Мартинес говорил по-английски чисто, без акцента.

– Что значит это похищение? – равнодушно спросила Мэри, но ее пальцы сжались в кулаки.

– В свое время все узнаете. Вам никто не причинит вреда. Расслабьтесь. Раз вас не убили, значит, все в порядке. Наслаждайтесь круизом, – приветливо улыбнулся Мартинес и закрыл за собой дверь.

Через несколько минут он вернулся:

– Алек приказал не запирать вас. В кают-компании есть библиотека. Там же видеопроигрыватель и телевизор.

– А если мы сбежим?

– Вперед! – театрально махнул рукой Мартинес, – Надеюсь, у вас хватит сил переплыть океан. Можем выдать шлюпку. Дарю идею: попробуйте захватить судно. Но учтите: даже я, квалифицированный инженер, с трудом справляюсь с дизелем полувековой давности.

Я поднял руки в знак поражения. Мои знания по аэронавигации вряд ли помогут в морском деле. Исключая гидропланы, я не умею управлять даже водным велосипедом.

Погода устоялась, и яхта ходко шла по спокойному океану. Лишь один раз мы попали в мертвую зыбь. Старый корабль нещадно болтало, но обычно и тренированные летчики, и стюардессы со стажем хорошо переносят качку.

На пятый день из туманной дымки показался берег. Нас едва ли не силой заставили спуститься в каюту. Едва смолк дизель, щелкнул замок и на пороге появился знакомый блондин.

– Ты Алек? – уточнил я.

– Он самый. Придется вам завязать глаза. Необходимая предосторожность для вашего же блага, – Алек протянул две черные повязки.

– Ничего себе! – возмутилась Мэри. – Сначала