– Лиса, – слышу я хриплый шепот Итана и, встрепенувшись, поворачиваю голову на его голос. Отекшие веки давят на глазное яблоко и кроме черно-красных разводов перед глазами, ничего не вижу. То, что он жив, наполняет меня смутной надеждой и впрыскивает адреналин в кровь, сердце ускоряется, и я пытаюсь шевелить губами.

– Да…

– Живая, – выдыхает он с облегчением. – Кто эти люди, Лиса? Что ты им сделала?

– Не знаю, – всхлипываю я, и тут же стону от очередного болезненного спазма.

– Ты уверена, что ничего из того, в чем они тебя обвиняют, не сделала?

Я мотаю головой, не зная видит ли он меня. Новая волна шока накрывает меня, но приносит неожиданное облегчение, вроде анестезии.

– Он просил меня предоставить данные об одной сделке. Я помогла.

– Кто – он?

– Саймон Галлахер, тот мужчина, о котором я говорила. Он содержит меня последние четыре года.

– Ты дала ложные данные?

– Нет. Нет. Я бы не стала…

– Судя по всему, твоя информация была неверной.

– Я не понимаю, как так произошло. Меня подставили.

– Черт… – я слышу тяжелых вздох, а потом молчание. Слишком долгое. Липкий ужас сковывает меня с головы до ног.

– Итан, – жалобно скулю я.

– Да, – отзывается он, и я выдыхаю.

– Как ты?

– Х*ево, Лиса, – получаю предельно-честный ответ. – Ты даже не представляешь насколько.

– Нас убьют?

– Похоже на то.

Я отчаянно заплакала, слушая все те же булькающие звуки в груди, и глотая собственную кровь. Никто не хочет умирать вот так… в крови и грязи, в каком-то грязном амбаре, обвиненный в том, что не совершал. Мне столько всего пришлось пережить, и ради чего? Чтобы закончить вот так? Здесь?

– Я неправильно жила, Итан. Я плохой человек. Это моя кара, – произношу я.

– Перестань, сейчас нужно собраться с мыслями и подумать, как можно исправить ситуацию.

– Мне кажется я убила двоих людей, Итан, – выдыхаю я, ощущая острую потребность исповедоваться. Если я сейчас умру, то не могу унести с собой все грехи о которых молчала долгие годы.

– Сейчас это неважно, Алисия. Ты слышишь меня? – резко спрашивает он.

– Я работала в элитном борделе для избранных, и Саймон именно там меня нашел. Купил, понимаешь?

– Лиса…

– Итан, я не могу умереть. Мне страшно, – я снова начинаю рыдать и мое тело сотрясается от дрожи. Мне холодно и мучительно больно.

– Ты не умрешь. Я знаю, кто может нам помочь, но он ничего просто так не делает. Мне стоит только назвать его имя, и все закончится. Этим парням потребуется минута, чтобы удостоверится, что мы под его защитой.

– Все, что угодно…

– Лиса, тебе придется работать на него, если он вытащит наши задницы. Услуга за услугу.

– Проституция? – угасшим голосом произношу. Чувствуя укол в сердце от того, что именно Итан предлагает мне подобное.

– Нет, – коротко отвечает он.

– Тогда я не понимаю, почему ты до сих пор молчал?

И когда трое ублюдков возвращаются, переговариваясь между собой и гнусно хихикая, описывая, как именно и как долго будут убивать нас, Итан подает голос первым.

– Она сказала мне имя.

– Молодец, парень. Легкую смерть ты заслужил. Сама скажет или ты?

– Рэнделл Перриш. И сейчас он уже на пути сюда, потому что у нее на одежде жучок.

Имя моего бывшего босса прозвучало, как контрольный выстрел, который попал в цель, и, если бы я могла выбирать… то выбрала бы пулю в лоб от наемников Саймона. Страх помешал трезво мыслить, пазл не складывался, и ужас отключил все защитные механизмы моего организма, или напротив, сыграл мне на руку. Я не знаю, что ответили похитители на бесстрастный выпад Итана, происходящее перестало иметь значение, сознание отключилось, погрузившись во тьму.

«На того, кому есть, что скрывать, легко оказывать давление – если только удастся выведать его тайну.»

Джеймс Клеменс

Алисия

– Она приходит в себя, – произносит голос, который я ожидала услышать меньше всего. Словно эхо из прошлого, полузабытый сон, который никак не хочет отпускать. – Лиса, все в порядке. Это я. Ты же не забыла свою подружку?

Я с осторожностью пытаюсь пошевелится, и на этот раз у меня получается без пронзительной боли. Голова кружится и окружающие звуки я слышу так, словно в уши мне напихали ваты, во рту все пересохло, язык кажется огромным и горячим. Возможно, у меня жар. Я по-прежнему не могу открыть глаза, но я жива, жива, черт возьми, и лежу в удобной постели, от которой пахнет недешевым кондиционером. Я могла сейчас лежать совсем в другом месте, в вырытой яме, которую мне обещали люди Галлахера, с простреленной головой. Наверное, мне повезло… Еще не знаю. Ничего не могу понять. Просто радуюсь тому факту, что выжила, а все остальное разберу потом. Мое тело и разум слишком разбиты, чтобы думать.

Мягкое прикосновение пальцев к моему лбу возвращает меня к реальности.

– Температура немного спала. Хочешь воды? – заботливо спрашивает знакомый голос. Галлюцинация или все-таки реальность?

– Миа? – хриплю я, не узнавая собственный голос.

– Я, малышка, – ласково отвечает моя единственная подруга, которую я не видела черт знает сколько лет. Я так стремилась сбежать из своего прошлого, что с легкостью вычеркнула из жизни всех, кто был его частью. Чувствую горячую влагу под веками, неожиданно осознав, как сильное мне ее не хватало. Я оставила ее там, а могла забрать… Я могла ей помочь, но не стала.

Я последняя дрянь, и ей стоит меня презирать, а не окружать заботой.

– Как… Откуда ты взялась? – слова даются с трудом, но я хочу понять, что происходит.

– Все потом, милая. Выпей. – Миа подносит к моим губам стакан с холодной водой. – Я могу дать трубочку, так будет легче.

Я отрицательно качаю головой и делаю несколько глотков, когда Миа наклоняет стакан. Киваю в знак благодарности, чувствуя себя совершенно обессиленной.

– Я оставлю тебя, Лиса. Ненадолго. Ни о чем не думай. Теперь все будет хорошо. О тебе позаботятся. Здесь ты в полной безопасности.

Голос Миа Лейн, моей подруги по несчастьям, с которой мы осваивали уроки выживания в криминальных джунглях мегаполиса, в самой червоточине порока и бессердечия, ее голос… он звучит так мягко, так убаюкивающе-нежно, так умиротворяюще. Я чувствую, как спасительные объятия сна снова распахиваются для меня, и падаю в них, чувствуя расслабляющее облегчение. Миа всегда была рядом в самые сложные моменты. И если она говорит, что я в безопасности, я не могу не верить ей. Ближе нее у меня никого не было, никогда… Но все же я смогла жить так, словно ее никогда не было, но она не держит на меня зла. Миа не такая, как я. Она всегда была лучше…