– Эта коллекция денег довольно внушительная, не так ли?

С благодарностью в голосе я произнес, что это настоящее чудо.

– Придержи ее, – сказал он, – она стоит всего ничего сейчас, но кто знает, что будет потом.

Той осенью чрезвычайная занятость разлучила Эрнеста и Хэдли на несколько недель. Редакция газеты «Стар» направила его в Константинополь, где в районе Трейс ожидалась атака турецких формирований против греческой армии. Ситуация могла дать начало новой крупномасштабной войне, и это назначение было идеальным для молодого писателя, желавшего знать больше о насилии и жестокости.

Перед отъездом Эрнесту удалось добиться по знакомству того, чтобы взять интервью у Клемансо, премьер-министра Франции во время войны, лично убившего много людей на дуэли. И хотя его материал изобиловал ценными заявлениями и цитатами, редакция «Стар» не использовала его. Эрнест так негодовал, что отказался на будущее заниматься подготовкой интервью, тем более что из-за этого придется быть вдали от Хэдли.

До своего отъезда в Турцию Эрнест связался с Фрэнком Мейсоном, возглавлявшим бюро INS в Париже. Он попросил разрешения подготавливать дополнительный материал для INS под псевдонимом Джон Хэдли. Мейсон согласился компенсировать все затраты. Это дало возможность Эрнесту зарабатывать вдвое больше на одном и том же материале.

У него была полная свобода в выборе мест сбора информации для подготовки статей. Разговоры о прекращении военных действий в Турции не представляли большого интереса для освещения. Но сами сражения были темой дня. Там были другие корреспонденты и военные наблюдатели, державшие руку на пульсе событий, но они не могли толком изложить свои знания для публикации.

Эрнест быстро завел знакомства с людьми, наиболее осведомленными о происходящем, которые могли свободно говорить, поскольку их высказывания приводились не дословно. Он не придавал значения бесконечным спорам о политике в высших эшелонах власти, допуская, что обе стороны умело прибегают к дипломатическим уловкам, чтобы не допустить потери контроля над нефтью Ближнего Востока. Он подготовил к публикации прекрасный материал о местном населении, их условиях жизни и о том, что происходит с ними во время этой битвы за нефть.

Следуя за армиями в западном направлении через Трейс, Эрнест узнал, какое жуткое несчастье несет в этом веке война людям, занимающимся сельским хозяйством. Продвигаясь по территориям, оккупированным войсками, он в конце концов достиг мест, где страдало мирное население. То, что предстало его глазам, и ужас, проникший в его сердце, позволили в дальнейшем так ярко описать события, что многие читатели были в шоке. Но его наблюдения еще раз доказали ему, что самое главное в жизни – это писать правдиво. Он был убежден, что лучший способ сделать что-то для изменения условий жизни людей – это показать все эти вещи так отчетливо, как он только способен, чтобы люди везде воспылали страстью действовать. Это было началом формирования его жизненного кредо. Годы спустя он развил его до классического принципа моральной ответственности.

Если его травмировали какие-то международные события или личные обстоятельства, он обычно оценивал свое отношение к этому следующей фразой:

– Если ты чертовски хорош во всех отношениях, все вокруг – это твой собственный чертов недостаток.

Это утверждение всегда провозглашалось четко и с абсолютным внешним спокойствием.

Когда в октябре Эрнест вернулся в Париж, он и Хэдли стали наверстывать упущенное за период его отъезда время. Это был прекрасный сезон. Хэдли с нескрываемой радостью писала нашим родителям: «Я не знаю никого, кто был бы так рад возвращению другого!»

С большой гордостью она сообщила, что, по ее мнению, он завершил великолепную писательскую работу по месту его предписания, и спросила, видели ли его родители большое предисловие к первой из серии его статей.

За свою славу Эрнесту пришлось заплатить большими неудобствами. У него опять разболелось горло, и вдобавок он слег от лихорадки на столь длительный период, что хинин стал частью его диеты. А следы от укусов покрывали все его тело, и к тому же ему пришлось остричь свои волосы очень коротко, чтобы извести всю поселившуюся там живность. Кроме всего, ему предстояло сделать кучу работы при очень скромных финансах, в условиях, когда не было ни дружеского участия, ни слова поддержки. В дополнение ко всему ее письма постоянно не доходили из-за почтовой неразберихи, и им обоим было очень плохо. Но теперь все позади, и они снова были вместе. Хэдли сделала немыслимое для приведения в порядок квартиры, а Эрнест был просто без ума от этого. Он привез прекрасные бусы из бисера, янтаря, а еще из черного коралла с серебром, принадлежавшие одному из бывших приближенных русского царя, а сейчас портье в Константинополе.

Но Эрнест скоро получил новое назначение. Новая работа заключалась в добывании новостей по очень трудной теме – мирной конференции в Лозанне. Как человек, реально понимающий обсуждаемые проблемы Греции и Турции, Эрнест обладал исключительным пониманием ситуации для подготовки материала.

С помощью Хенка Уэлза из газеты «Чикаго трибьюн» Эрнест, находясь на конференции, поработал в качестве репортера и для «Универсал ньюс». Это было неоценимо, поскольку Швейцария была дорогой для жизни страной. Газета «Стар» оплачивала все счета по затратам, одобренным ею, но всегда после их утверждения и с большой задержкой. На конференции иностранную прессу читали все делегации, как индикатор общественного мнения. Никто не доверял репортерам, бравшим неофициальные интервью. Результаты разочаровывали. Хотя все понимали, что происходит, никто не мог заявить об этом гласно и подтвердить документальными доказательствами.

Билл Райал из «Манчестер гардиан» многое поведал Эрнесту о политических маневрах. Райал был в прошлом пехотным офицером и хорошо знал, как работает министерство иностранных дел Великобритании. Он знал толк в человеческих мотивах, включая холодную, расчетливую борьбу за власть, скрывавшуюся за льстивыми жестами. Позже, используя псевдоним Уильям Болито, Райал показал миру глубину своего понимания в книге «Двенадцать против богов». Он уяснил для себя и побуждал других идти таким путем. Эрнест дискутировал с ним, пил вместе с ним и стал его большим почитателем.

Как раз перед Рождеством Хэдли собрала газеты Эрнеста, его короткие рассказы и часть романа, над которым он работал уже длительное время. Упаковав рукописи в один чемодан, она взяла небольшую сумку с личными вещами и, покинув квартиру, отправилась вместе с мужем на праздники в Швейцарию. Она прибыла туда, но без багажа. Чемодан с рукописями, по всей видимости, был украден на железнодорожном вокзале в Париже.

Эрнест прилагал все усилия для поиска пропажи. Но все было тщетно. Вероятно, вор не умел читать по-английски и, несомненно, был расстроен тем, что добычу тяжело будет продать. Скорее всего, он уничтожил содержимое, как никчемный улов. В конце концов Эрнесту пришлось смириться с потерей. Позже он говорил об этом как о самом досадном событии за всю его жизнь.

После отпуска Эрнест написал несколько характерных очерков о различных участниках конференции в Лозанне. Он запечатлел турок, русских и их тайную полицию, итальянцев с их фашистскими устремлениями, и особенно Муссолини. Затем они вместе с Хэдли отправились в Рапалло поговорить с Эзрой Паундом.