Дим. Попаданец

Зря я все-таки на Эль наговаривал, виноваты оказались наши стоматологи. Кто бы сомневался. Правильно один писатель назвал дантистов врагами человечества. А после того, как эльфийка провела мне полный курс лечения зубов, у меня с ними вообще проблем не будет. На месте выбитого теперь всегда вырастет новый, а не очень сильно поврежденный просто заживет, как порез или царапина. Она мне так пообещала, и я ей верю.

После той дождливой ночи Эль в моей палатке не ночевала, но я теперь точно знал, что в случае необходимости капризничать не будет. Практичная эльфийка. А вот тент приватизировала и каждый раз навешивала его над своим Красавчиком. А места идут все более обжитые, тропы попадаются все чаще, а порой и вполне широкие дороги, и люди тоже иногда встречаются. После нападения разбойников мы по таким тропам подолгу не ходим, но бывает, и садимся в попутную крестьянскую телегу. Крестьяне хоть и удивляются путешествующим вместе эльфийке и человеку, но за медную монету готовы везти любых попутчиков хоть весь день. А почему бы и не везти? Едут-то они в любом случае, а так хоть какая-то копейка, да прибавится.

Орочьи монеты, которыми я расплачиваюсь, ни у кого ни протеста, ни удивления не вызывают. Хороший знак. Эль мне объяснила, что деньги на всем континенте имеют единый стандарт по весу и содержанию металлов, а отличаются только форма и изображения с надписями. Эти орочьи монеты с дыркой посередине совсем не черные орки чеканят, а их более культурные зеленые соплеменники (слово «культурные» ушастая произносила с большой иронией, сомневается она в какой-либо культурности любых орков). У них в Великой Степи несколько десятков мелких государств, и у каждого свои деньги. Подделки встречаются крайне редко, и всегда это инициатива частных лиц, на государственном уровне такого не бывает, ведь любое отклонение от стандарта легко обнаружить с помощью простенького амулета. Основные валютные металлы – медь, серебро и золото. Бронза и латунь приравниваются к меди, а сплавы серебра с золотом крайне непопулярны, так как их обменный курс всегда невыгоден, а кое-где вообще приравнен к серебру.

Вот и теперь мы едем на крестьянской телеге. Дрейк и Красавчик идут рядом налегке, а мы с Эль сидим, устроившись поудобнее. Возница, иногда посматривающий на свою лошадку, рассказывает про разбойников. С его слов можно понять, что в их краях, слава всем богам, разбойников давно уже не видели, а вот дальше на восток завелась банда. Промышляет на торговом тракте, грабит богатых торговцев с караванами, а одинокий путник или там крестьянин с телегой пройдут и никаких разбойников не увидят. По мнению рассказчика, это правильные разбойники, богатого купца ограбить можно, а крестьянина-то за что? Его точно не за что, простых мужиков вообще грабить не надо. Потом рассказ переходит на слухи о какой-то войне в Великой Степи между зелеными орками. И хотя воюют между собой зеленые, но, похоже, досталось и черным, раз они приперлись в леса раньше своей великой охоты. Но до этих мест, опять же слава всем богам, не добрались. И хотя рассказ шел о разбойниках с торгового тракта и орочьей войне в Великой Степи, суть его сводилась к одной простой истине. То, что в этих местах нет ни орков, ни разбойников – это, конечно, хорошо, и пускай оно так и дальше будет, но ночевать все равно лучше не в лесу, а под крышей. И то, что в их деревеньке постоялого двора нет – совсем не беда, в его доме путнику с медной монетой любую комнату на ночь освободят.

– Если мы где и остановимся, то нам будут нужны две комнаты, – размышляю я вслух.

– Так за две медные монеты, господин, освободим вам с госпожой эльфийкой две любые комнаты, а домашние и на сеновале переночуют, от них не убудет, – радостно отвечает крестьянин.

Тот, кто так искренне радуется возможности заработать на твоем обслуживании лишнюю монету, ночью грабить тебя явно не планирует. Втридорога за что-нибудь содрать – это запросто, а горло спящему перерезать – это нет. Не тот контингент. Вопросительно смотрю на эльфийку, та кивает.

– А баня у тебя есть? – спрашиваю у мужика.

– Конечно, есть, господин, не голодранцы какие. И баня есть, и купальня рядом с ней, и даже мыло есть, – гордо заявляет крестьянин. – Но оно дорогое, – тут же добавляет он, воровато оглядываясь.

Теперь понятно, на чем нас собираются обсчитать. Видимо, цены на остальные товары и услуги всем известны, и тут особо не развернешься, а мыло вещь достаточно редкая, в разных местах имеющая разную стоимость.

– И почем нынче мыло? – спрашиваю я не для того, чтобы поторговаться, а чтоб не соглашаться сразу, а то потом начнет за все запрашивать слишком дорого.

– Две монеты за кувшин, господин.

– Две медные монеты за кувшин? Действительно, дорогое мыло в ваших краях, но изредка можно себе позволить, – соглашаюсь я.

– Если господин пожелает, то совсем недорого и одежду постирать или там заштопать можно, и продуктами в дорогу запастись, и вообще, вы только скажите чего надо, а мы исполним в лучшем виде.

Мы с Эледриэль крестьянину так и не представились, но его это нисколько не смущает, обращение господин и госпожа устраивает и его, и нас.

Постепенно начинаю понимать, какую большую покупательную способность имеют в этом мире деньги. За одну медную монету тебя готовы везти на телеге весь день, если по пути, а за две вообще в какую угодно сторону; за ту же монету освободят любую комнату на ночь, почти все прочие гостиничные услуги в деревне на том же уровне цен. Может, и странно, а может, и нет. В деревнях наличные всегда стоили куда больше, чем в городе. А у меня этой меди несколько килограммов, я вообще сначала хотел от большей части избавиться, закопав вместе с эльфийским кладом, думал, что она стоит, как наша мелочь, меньше чем полным карманом ни за что не расплатишься. А ведь у меня еще и серебра немало, и золотишко имеется (еще бы выяснить отношение монет из разных металлов друг к другу, у эльфийки не спросил, чтоб совсем уж диким не выглядеть). В городах наверняка цены за подобные услуги выше, но не думаю, что намного. Так что какой-никакой, а стартовый капитал у меня теперь имеется. Еще бы документами приличными запастись, и все будет хорошо. Настолько хорошо, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации.

Дим. Попаданец

Деревенька оказалась действительно маленькой: дюжина деревянных домов, не больше. Вопреки моим ожиданиям частокола вокруг не было. Значит, нет надобности. Возникни опасность, от которой можно уберечься за частоколом, построили бы. Лес вон он, рядом, есть из чего. Зато заборы вокруг каждого двора прочные, добротные, из бревен, но думаю, это из экономии, при наличии леса и отсутствии технического прогресса бревна дешевле досок. Двор нашего извозчика оказался одним из самых зажиточных – и правда, не голодранец. И семья у него большая, и дом немаленький, и сараи с хозяйственными пристройками имеются.

Хозяин, с моего согласия, распорядился домашним накрывать на стол, топить баню, наполнять купальню, определить ослика в конюшню и вообще принимать дорогих гостей по высшему разряду. Как и было обещано, нам предложили выбрать две любые комнаты на ночь, что мы и сделали. Комнаты как комнаты, с нехитрой крестьянской мебелью и бельем из ткани местного производства, но зато все чистое. Не скажу, что хозяйка готовила лучше, чем Эль, наверное, хуже, но наличие в больших количествах хлеба и овощей после лесной диеты, состоящей в основном из дичи, орехов, ягод и кое-каких диких фруктов, это прекрасно компенсировало. Баня находилась в дальнем углу двора, а купальня – сразу за ней. Эта самая купальня представляла собой огромную дубовую бочку примерно метр двадцать или метр тридцать высотой и два с половиной метра в диаметре, одна ее часть была как бы срезана, и там оборудована печь для подогрева воды. Снаружи были ступеньки, чтоб туда залезать, а внутри полки вдоль бортов, на которых удобно сидеть в воде. Даже не знаю, уместно ли все это называть бочкой или лучше деревянным бассейном?