Пока мы ехали по пустыням Ирана, меня вдруг охватило беспокойство за отца и мать. Я должен был вернуться домой еще несколько недель назад, но после Афин даже не удосужился отправить родителям письмо. Наверняка они очень переживали за меня. Почему я не написал им? Честно говоря, я просто не знал, что писать. Где взять такие слова, чтобы, не разбив им сердце, объяснить свое решение отправиться автостопом в Индию? Но что еще мне оставалось? Духовные поиски стали для меня единственным смыслом жизни. Отказавшись от них, я потерял бы себя.

Отец и мать без остатка посвятили себя нам, своим детям. И отец, и мать происходили из небогатых еврейских семей. Их предки, спасаясь от гонений за веру, эмигрировали в Америку из Литвы, Румынии, России и Польши. Насколько нам было известно, все наши родственники, оставшиеся там, позже погибли от рук нацистов.

У моей матери было тяжелое детство. Она рано потеряла отца, а ее старшая сестра вскоре после этого ночью подверглась нападению на пустынной улице. Травма от этого нападения осталась у нее на всю жизнь. В подростковом возрасте матери пришлось устроиться на работу, чтобы прокормить двух сестер и больную мать. При этом она оставалась жизнерадостной и благодарила Бога за все, что Он посылал ей. Позже она вышла замуж и целиком посвятила себя служению мужу и детям. Но даже после замужества она не забывала своих родных и, экономя на всем, на чем только можно, регулярно высылала им деньги.

Растя троих сыновей, мать умудрялась при этом одна, без посторонней помощи, вести домашнее хозяйство. Она сама наводила порядок в доме, сама стирала и гладила белье, ходила за покупками и каждый вечер готовила праздничный ужин для всей семьи. Мать была стройной, веселой и сильной женщиной с безукоризненным вкусом. Родители всех моих друзей восхищались ее красотой и изяществом.

Ее желание служить другим не ограничивалось рамками семьи. Сколько я себя помню, мать всегда вызывалась помогать разным благотворительным организациям и с особым удовольствием выступала на благотворительных танцевальных вечерах. Нам с братьями приходилось быть все время начеку, чтобы мать по доброте душевной не отдала наши игрушки или одежду нуждающимся. Воспитывая нас, она все время подчеркивала важность такой добродетели, как благодарность. И когда я обедал у своих друзей, она неизменно спрашивала, поблагодарил ли я их родителей. Для нее было очень важно, чтобы я благодарил всех, кто оказал мне хоть какую-то услугу. Больше всего ее сердили в нас любые проявления неблагодарности. Она очень боялась избаловать нас и потому никогда не потакала нашим капризам. Всякий раз, когда мы получали подарки, мать напоминала: «Дорог не подарок, а внимание». И это были не просто слова: она сама одинаково радовалась как подаренным ей дорогим украшениям, так и простому цветку, и объясняла, что источник счастья заключен не в самом подарке, а в любви, с которой его преподнесли.

Мать очень гордилась нашими достижениями. Если наши старания были искренними, она была счастлива, независимо от полученного результата. Снова и снова она подавала нам пример бескорыстного и самоотверженного служения. В тот день, когда я вывихнул плечо, она сразу же оказалась рядом и отвезла меня в больницу. Первой, кого я увидел в палате после операции, была моя мать. Я закашлялся и взмолился: «Мама, мне дурно от твоей сигареты». У американских женщин того времени было модно выкуривать в день по две пачки сигарет, и мать делала это уже более пятнадцати лет. Но сама мысль о том, что она причинила мне страдание, оказалась невыносимой для ее любящего сердца. Мать лихорадочно загасила сигарету, и ее карие глаза наполнились слезами. Смущенная, она подошла к больничной койке и ласково погладила меня по щеке: «Ричи, дорогой, если тебе плохо от табачного дыма, я обещаю тебе, что больше никогда не прикоснусь к сигаретам». До конца своих дней она свято хранила это обещание.

У отца было с матерью много общего. В пятнадцатилетием возрасте ему пришлось оставить школу и помогать родителям на работе, потому что дома было нечего есть. Это случилось во времена Великой депрессии. Позже, когда отец женился, ему приходилось содержать не только собственную семью, но и престарелых родителей с больной тещей. Безденежье следовало за ним по пятам. В 1958 году, когда мне было семь лет, отец вместе с моим дядей Ирвингом вложили все свои сбережения в многообещающее коммерческое предприятие. Они стали крупнейшими в Чикаго дилерами «Эдсел» — нового, самостоятельного подразделения компании «Форд». Но надежды на хорошие продажи автомобилей не оправдались, и компания обанкротилась, что стало одним из величайших провалов в истории автомобилестроения. В результате отец потерял все свои деньги. Я видел, как много ему приходилось работать после этого, чтобы спасти нас от нищеты.

Отец заботился не только о нашем достатке. Он любил играть с нами в спортивные игры и время от времени водил меня на футбольные и бейсбольные матчи. Позже отец открыл собственную автомастерскую и благодаря упорному труду разбогател. Несмотря на это, я с пятнадцатилетнего возраста постоянно подрабатывал после школьных занятий и во время каникул, потому что не хотел быть обузой для родителей. Я научился этому у родителей, просто глядя на них.

Накануне моего отъезда в другой город, где я собрался поступать в колледж, отец выглядел очень взволнованным.

«Ричи, — сказал он, — давай прокатимся».

Мы ехали с ним по тихим улочкам Шервудского леса в Хайленд-Парке. До нас доносились крики и смех играющей детворы.

«Я хочу, чтобы ты знал, сынок, — начал он, — что, пока я жив, ты всегда можешь рассчитывать на меня».

Он остановил машину и сжал мою руку. Голос его задрожал.

«Как твой отец я хочу, чтобы ты стал достойным человеком. Но, независимо от того, чего ты добьешься в жизни и какие поступки совершишь, даже если ты отвернешься от меня, я всегда буду ждать и любить тебя. Я выполню это обещание, даже если мне придется для этого пожертвовать собственной жизнью. Прошу, всегда помни об этом».

Я слушал отца, и чувства переполняли меня. Я знал, что он не бросает слов на ветер. Отец в любом случае выполнит свое обещание, хотя то испытание, которое я ему приготовил, не привиделось бы ему и в страшном сне.

Автобус остановился на вершине холма на окраине деревни, и я очнулся от воспоминаний. Я поднял с пола свою спортивную сумку, расстегнул ее и достал ручку и конверт иранской авиапочты. Пришло время сообщить родителям о своем решении.

Дорогие мои!

Со мной все в порядке. На дороге жизни иногда попадаются ухабы, на то она и дорога. Я много размышлял и пришел к выводу, что сейчас самое время осуществить то, к чему я так давно стремился. Тщательно взвесив все за и против, я пришел к выводу о том, что выбрал правильный путь.

В разных частях мира люди видят жизнь по-разному.

Почти двадцать лет я смотрел на мир глазами западного человека. Я видел и изучал законы, философию, верования, искусства и образ жизни обитателей Запада. Теперь же я хочу увидеть, как живет Восток. Но делаю я это не из желания убежать от прежней жизни, а из желания узнать иную жизнь.