– Ты такой затейник, и все же откуда в этом захудалом городке яхта? Я ведь спать не буду спокойно, пока не узнаю.

– По законам жанра секреты фокусов должны оставаться нераскрытыми, но, так и быть, расскажу… У меня есть очень обеспеченный друг, и он позволил мне организовать наш вечер на его яхте. Пришлось постараться, чтобы она оказалась в нужное время в нужном месте, но я смог.

– Ты сумасшедший, – флиртуя, произнесла Маша.

Причал находился в десяти минутах ходьбы от гостиницы. Тихий теплый вечер казался весьма романтичным, но Маша была напряжена внутри и не давала ни единой клеточке своего тела расслабиться, при этом внешне она вела себя абсолютно раскованно.

Яхта на самом деле оказалась очень красивой – как снаружи, так и внутри. Обстановка в ней была довольно интимной, и перед Марией стояла непростая задача – сделать так, чтобы откровенная беседа, на которую она обязательно должна была вывести Вадима, не перешла в нечто большее. Она примерно знала, как это устроить, потому что просчитала то, что будет происходить, заранее. Однако вечер в любой момент мог пойти не по плану, что очень тревожило жену полковника. На крайний случай, которого Маша так опасалась, в сумочке она хранила электрошокер. Гуров научил супругу, как обращаться с этим устройством, но полной уверенности в том, что шокером удастся воспользоваться, у Маши не было. Все же нужно было действовать…

– Маша, ты замужем? – начал вдруг разговор Вадим с неожиданного вопроса.

– Когда-то была, – соврала Мария.

– А почему расстались?

– Не сошлись характерами, – первое, что пришло на ум, выпалила актриса. – Он был слишком строг, не вытерпел моих постоянных командировок, съемок до поздней ночи, и мы разошлись, как в море корабли, – развела руками Маша, показывая на гладь реки.

– Ты его любила? – продолжал допытываться Вадим.

– Наверное, но это не точно, – улыбнулась женщина. – А ты женат?

– Нет, конечно, и не был никогда. Я свободный художник, пишу картину, а когда заканчиваю изучать свою натурщицу, прощаюсь с ней навсегда и ищу новую.

– Беззаботно живешь, – вспомнила Маша фразу из одного известного фильма.

– Да, это так, а зачем усложнять?.. Жизнь дана одна, и нужно выпить до дна этот сосуд со сладким нектаром.

– Хочешь сказать, что тебе ни разу в жизни не приходилось сталкиваться с настоящей любовью?

– Нет, почему же, приходилось, но она имеет свойство улетучиваться. Ты ведь тоже это испытала, судя по всему.

– Да-да, – согласилась Маша, придерживаясь своей «легенды». – Расскажи о той, которую любил.

– Это были мои последние отношения. Бурный роман, который от начала и до конца представлял собой один сплошной нервный ком.

Фраза «последние отношения» заставила Машу сосредоточиться еще больше. Это то, за чем посылал ее на задание муж, поэтому слушать нужно было внимательно, чтобы в дальнейшем добуквенно воспроизвести Гурову беседу с Вадимом. Липатов сегодня был расположен к душевному разговору, и в этом была заслуга Марии.

– Мы познакомились случайно на улице. Я опаздывал на съемку рекламного ролика, где тоже играл одну из самых невзрачных ролей. В метро столкнулся с девушкой. Она из-за меня уронила папку с документами и стакан с кофе. Пролила напиток, испачкала одежду. Неловко вышло, но я сразу понял, что эта девушка для одной из моих главных «картин». Красивая стройная блондинка с ямочками на щеках. Кстати, улыбку я оценил сразу, потому что даже в такой ситуации, когда все пошло наперекосяк, она нашла над чем посмеяться. Удивительно позитивная.

– Это была любовь с первого взгляда?

– Можно и так сказать. Я полюбил Дашку за ее улыбку, а уже потом за душу.

– Дашку?

– Да. Ее звали Дарья.

Маша судорожно начала вспоминать, что Гуров рассказывал о преступлении, и она четко помнила – речь была о Жанне, никакая Даша в деле не фигурировала. «Как же так, может, он намеренно изменил имя? Может, просто выдумал эту историю? Хотя рассказывает все в деталях, так сочинить на ходу нельзя», – рассуждала Маша, одновременно слушая Вадима.

– А кем работала твоя Дарья?

– Даша была моделью, она как раз в день знакомства шла на один из кастингов, несла документы, портфолио, вся такая модная, в белом. И тут я налетел и кофе перевернул. Даже не представляю, как она тогда выкрутилась. Я так и не спросил ее об этом. Все мои девушки были красивыми, модельной внешности. Я обожаю красоту в женщинах, это моя слабость. Я же говорю, что я – художник. Вот и тебя я выделил из всей съемочной группы, – опять включил режим обольщения Вадим.

– А как давно вы расстались? Хочу понять, насколько долго ты залечиваешь любовные раны.

– Долго. Но это не означает, что я не могу встречаться с кем-то во время своих любовных страданий. Женщины – мое главное лекарство. Клин клином вышибают, как говорится. С Дашей мы расстались полгода назад.

– То есть ты хочешь сказать, что после Даши у тебя вскоре тоже были женщины?

– Были, но это промежуточные варианты до следующих больших чувств, которые не стоит принимать во внимание. Я ищу что-то большое, яркое, незабвенное.

Вадим сделал шаг в сторону Марии и попытался обнять ее за талию двумя руками, но женщина предугадала ход дальнейших событий и, перехватив его руки, направилась к столику:

– Я проголодалась, а ты?

– Да-да, я тоже не отказался бы от хорошего ужина.

На самом деле кусок не лез в горло после услышанного. Маша не понимала, почему в перечне любовных интриг Вадима нет Жанны, ведь Лев говорил, что Липатов собирался жениться на девушке, значит, намерения были весьма серьезными. Ничего не складывалось, но спросить напрямую было никак нельзя, поэтому оставалось довольствоваться только той информацией, что выдавал сам Вадим.

Ужин Марии состоял только из листьев салата: больше она ничего не смогла съесть, потому что разнервничалась, пришлось сослаться на диету ради роли. Логическим завершением вечера, по мнению Липатова, должен был быть страстный поцелуй с продолжением в номере, но на этот случай у Маши уже была припасена заготовка. Как только Вадим попытался пересечь границы дозволенного, Мария тут же рассказала, будто неожиданно вспомнила, что накануне нанесла визит режиссеру картины, который обещал позаботиться о том, чтобы у такого дарования, как Липатов Вадим Алексеевич, появились новые, более значимые, чем прежде, роли. Вадик, услыхав о продвижении по карьерной лестнице, тут же забыл о всякого рода намерениях сексуального характера и принялся рассуждать о тяготах профессии и представлять, каким он будет актером через десять лет. Оставшуюся часть вечера так и провели за разговорами о работе, что вполне устраивало Марию. Вадим действительно очень стремился осуществить мечту всей своей жизни – стать великим актером, при этом, какой ценой он это сделает, его интересовало в последнюю очередь. Маша выполнила главное желание Вадика, и теперь он был на седьмом небе от счастья. Его старания окупились с лихвой.