– Постарайся не возненавидеть меня, любимый.

– Я люблю тебя. Как чувствует себя наше дитя?

– Он уже вовсю шевелится, и я хорошо это ощущаю.

– Ты ничего не говорила Мореани?

– Конечно, нет. Ты уверен, что она мертва?

Генри отчужденно посмотрел в глаза Бетти.

– Ты хочешь, чтобы она вернулась? – тихо спросил он.

В мастерской Генри пахло застоявшимся табаком. Рукопись лежала на письменном столе рядом с пишущей машинкой. Рядом с рукописью была брошена перьевая ручка и аккуратно свернутая резиновая ленточка. Жалюзи на большом панорамном окне были приспущены. Пол был усеян исписанными и смятыми листками бумаги.

Генри потратил все утро на наведение в мастерской творческого беспорядка. В разных местах высились стопки никогда не читанных книг с закладками. Генри не забыл поставить на стол полчашки кофе и положить в пепельницу изжеванные окурки. От спортивных газет и мужских журналов не осталось и следа. Буровую платформу он засунул в угол и прикрыл картиной Ботеро с толстыми детьми. Здесь все говорило о напряженном труде – все, вплоть до рукописи.

Бетти сразу увидела рукопись и протянула к ней руку.

– Не трогать! – повинуясь этому окрику, Бетти застыла на месте. – Прошу, не надо. Рукопись еще не готова.

– Прости, пожалуйста. Ты пишешь на машинке?

– Да, а что в этом такого?

– У тебя есть копия текста? – вмешался в разговор Мореани.

– Пока нет. Это оригинал. Вечером я кладу его в сейф.

Мореани и Бетти быстро переглянулись.

– Это, мягко говоря, рискованно, Генри.

Генри откупорил бутылку виски и наполнил три стакана. Мореани исчез в туалете для гостей. Походка его стала вдруг не слишком уверенной. Бетти огляделась. Когда она прошлой ночью была здесь, в комнате царил порядок. Теперь все было в полном беспорядке и сильно пахло табаком. Она внимательно пригляделась к покрытому шерстью собачьему углу рядом со стулом и мусорной корзине, набитой обрывками идей стоимостью не меньше миллиона. В темноте ночи Бетти видела и буровую платформу – она показалась ей какой-то бесформенной тенью. Сейчас ее здесь не было.

Вернулся Мореани. От его рук пахло мылом. Генри протянул ему стакан.

– Лед?

– Да, один кусочек, если можно.

– Марта не оставила никакой записки, – сказал Генри, вернувшись из кухни со льдом. – Велосипед стоял на берегу.

Указательным пальцем Мореани повертел кубик льда в стакане.

– Это ты ее нашел?

– Ее никто не нашел. Течение унесло Марту в море. На берегу остались резиновые сандалии, вещи и велосипед.

– На берегу? – спросила Бетти. Генри заметил ее удивление.

– Да, в бухточке рядом с гаванью. Она всегда там купалась.

Генри сделал большой глоток, пососал кубик льда и выплюнул его обратно в стакан. Кажется, он не особенно страдает, подумалось Бетти. Но, собственно говоря, как должно выглядеть страдание?

– Когда она не вернулась домой к обеду, я поехал к берегу. У воды стояла женщина в куртке Марты, но это была другая женщина.

Генри снова поймал на себе удивленный взгляд Бетти.

– Ветер унес куртку Марты от камня. Было холодно, и женщина надела ее.

– Сколько лет этой женщине?

– Она, наверное, немного моложе тебя.

– Ты с ней знаком?

– Нет. Это имеет какое-то значение?

Мореани откашлялся.

– Прошу прощения, но я сейчас скажу одну простую вещь. Разве мы не можем предположить, что Марта жива? Кто знает, может, произошло нечто странное и необычное?

– Что это могло быть?

– Ну… вы живете здесь без всякой охраны. Вполне возможно, что Марту… – Мореани сделал паузу, чтобы мягче сформулировать мысль, – похитили, чтобы шантажировать тебя.

– Где ты найдешь такого глупца, Клаус? Любой разумный человек похитил бы меня, чтобы шантажировать Марту.

Бетти закурила сигарету, вызывающе громко щелкнув зажигалкой.

– Такие люди есть, Генри. Глупые, злые люди.

Генри не понравился этот тон.

– И кто бы это мог быть?

На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Генри смотрел, как из узких ноздрей Бетти, словно из пасти дракона, выплывают струйки дыма. Она наказывает его, потому что знает, что он лжет.

– Кто звонил в полицию? – нарушил молчание Мореани.

– Пока никто.

– Я позвоню, – вызвался Мореани и принялся ощупывать карманы.

Генри поставил стакан на стол:

– Думаю, это лучше сделать мне.

Он вышел на кухню, чтобы позвонить в полицию. Надо было давно это сделать. Какая досада, что он совсем упустил это из виду.

Бетти играла в саду с собакой, пока Мореани и Генри ждали на кухне полицию. Пес весело прыгал вокруг нее, а она бросала ему палки. Наверное, собаки рассказывают друг другу, что люди – такие существа, которые всегда бросают палки и мячики, если им их приносить. Солнце ярко светило на безупречную кожу Бетти. На небе не было ни облачка. Мужчины смотрели на нее, погруженные каждый в свои мысли. Генри заметил, что Мореани трудно стоять, и он, чтобы не качаться, держится за кухонный стол. За последние месяцы издатель сильно постарел и похудел. На лбу блестели капельки пота. Его пальцы были холодными на ощупь – это Генри понял, когда давал ему стакан.

– Не хочешь перекусить, Клаус? Я сварил чечевичный суп. Через минуту я его подогрею.

Не дожидаясь ответа, Генри открыл холодильник, извлек оттуда миску с супом, осторожно снял с нее фольгу и понюхал суп.

– Сегодня, конечно, не самое подходящее время об этом говорить, Генри, но я как раз собирался сделать Бетти предложение.

– Кому?

Генри повернулся спиной к Мореани и поставил миску в микроволновую печь, думая, хорошая это новость или плохая. Он видел искаженное отражение Мореани в стеклянной дверце микроволновки.

– Ты не ослышался, я действительно хочу жениться на Бетти. Я понимаю, что слишком стар для нее, но я ее люблю. Как ты находишь мою идею?

Генри выглянул в окно. Бетти не было видно.

– Ты сделал ей предложение сегодня?

– Знаешь, это было в моем кабинете. Она вошла, и я решил узнать, не захочет ли она стать моей женой, но не нашел подходящих слов и вместо этого дважды спросил, что случилось с ее автомобилем. Разве это не смешно?

«Такого счастья я не заслужил», – подумал Генри.

– Что случилось с ее машиной?

– Возникли какие-то проблемы, но в это время позвонил ты, а потом было уже поздно делать предложение.