У нас изменятся безмерно.

– А это кто?

– Александр Сергеевич. Правда, он про российские дороги писал, но я особой разницы не вижу, хотя… О-о, блин!

Въехав передним колесом в яму, отрыжка советского автомобилестроения протестующе взвизгнула, захрипела и заглохла.

Петр выругался и, отведя душу, сказал:

– Теперь в мастерскую надо.

– Зачем? – Данила потер ушибленный лоб. – Все равно новую покупать собрались.

Они оттолкали погибший в неравной схватке с дорогами автомобиль к обочине и продолжили путь пешком. Идти оставалось немного, и через несколько минут они были у цели – небольшого прямоугольного здания с облупившейся штукатуркой и забранными решеткой окнами.

– Что тут раньше было? – заинтересовался Данила.

– Дом пионеров.

– А решетки зачем?

– А чтоб пионеры не убежали.

Они поднялись по разрушенным ступенькам и вошли в прохладу гулкого вестибюля. Навстречу тут же выбежала вахтерша – бабулька в видавшем виды синем халате с карманами и в валенках.

– Здравствуйте, Петр Зиновьевич! – Она распахнула руки, словно собираясь обнять долгожданного гостя. – А мы вас ждем, ждем… У вас все в порядке?

Ее лицо выражало искреннюю заботу и легкую тревогу.

– Угу, – буркнул Петр, еще не забывший, как эта милая старушка коршуном накинулась на него, когда он первый раз появился в этом забытом богом и людьми заведении. Так же отреагировала и бессменная управляющая этих разваливающихся стен, которая, узнав суть вопроса, превратилась из Снежной королевы в добрую фею.

Данила решил снять какой-нибудь театр для репетиций, необходимых с новым коллективом, и уже морально готовил себя к расставанию с крупной суммой денег, но Петр вспомнил о не приспособленном пока под капиталистические нужды здании. Главным достоинством бывшего клуба подрастающих комсомольцев была захламленная сцена с грудой пылившихся на ней транспарантов ушедшей эпохи. Вторым достоинством было работающее освещение с кучей прожекторов. Ну и третьим достоинством была арендная плата – сто долларов в месяц. Они прошли в зал с грохочущей музыкой. На уже расчищенной и вымытой сцене танцевало восемь ребят. Четыре парня и четыре девушки от пятнадцати до восемнадцати лет, одетые в спортивные штаны с футболками, исполняли какой-то энергичный танец. На взгляд Данилы, получалось у них здорово. Но кто-то считал иначе.

– Стоп! – Музыка оборвалась. – Никуда не годится!

На сцену вылетела еще одна девушка. Молодая, чуть постарше ребят, худенькая и подвижная, она была одета в желтый спортивный костюм с черными полосками по бокам. Короткие рыжие волосы, модельная стрижка, в руке незажженная сигарета.

– Что вы делаете? Андрей, ты музыку слышишь? Или у тебя вода после моря в ушах осталась? А ты, Галя, о чем мечтаешь?

В этот момент она заметила вошедших и помахала им рукой. Петр уселся в пыльное кресло второго ряда, а Данила под изучающим взглядом восьми пар глаз поднялся на сцену.

С Наталкой он познакомился на той самой вечеринке, где под ее чутким руководством выступал ее коллектив под названием «Стелс». Почему она выбрала такое название, он не спрашивал, но на самолет-невидимку она похожа не была, скорее на истребитель. Такая же стремительная, неутомимая, с ходу улавливающая цель. Через десять минут общения он понял, что нашел единомышленника, которого также переполняют грандиозные планы. В свои двадцать два года она занимала должность хореографа-постановщика в одном из львовских театров, ставя все танцы в спектаклях. На сцене стояло ее детище – модерн-балет «Стелс». Узнав о проекте Данилы, она сразу дала согласие на совместную работу и всяческую помощь с ее стороны.

– Привет, Наташ.

Он пожал ее ладошку и оглядел ребят.

– Привет, Данила, знакомься – это мои балбесы.

Слово, которым она охарактеризовала свой коллектив, было произнесено с гордостью.

– Привет всем, меня зовут Данила. С сегодняшнего дня мы будем вместе работать. Знаете, кто я?

– Фокусник, – сказала симпатичная смуглявая девчонка, стриженная под мальчика, и кокетливо добавила: – Покажете нам фокус?

Наталка бросила на нее строгий взгляд, и та стушевалась, однако в ее глазах по-прежнему плясали озорные чертики.

– Обязательно покажу. Мало того, я предлагаю поучаствовать в создании первого в нашей стране магического шоу. – Данила обвел серьезным взглядом притихших ребят. – Но перед этим я должен убедиться, что вы все прониклись серьезностью этого дела. Говорю первый и последний раз – все, что вы узнаете в процессе подготовки, должно остаться между нами. Слишком дорого стоят секреты, в прямом и переносном смысле. И мне не хочется узнать, что какой-то журналист разнюхал, как совершаются чудеса на сцене.

– Ты можешь на них рассчитывать, – уверенно сказала Наталка, обводя угрожающим взглядом своих ребят. – Я за них ручаюсь.

– Тогда хорошо, – благодушно сказал Данила, и все расслабились. – Сейчас я расскажу вам общий план, а завтра начнем репетиции. Предупреждаю – времени мало, поэтому будем выкладываться по полной.

– А большие трюки будут? – спросил светловолосый паренек с симпатичным, открытым лицом. Именно его распекала в начале Наталка.

– Будут, – пообещал Данила. – А сейчас я вас познакомлю с одним человеком…

* * *

Шла вторая неделя репетиций. Данила с Наталкой сидели перед грудой дисков и уже второй час прослушивали разнообразную музыку, начиная от Моцарта и заканчивая технорейвом. Быстрые пальцы хореографа меняли диски, а Данила с закрытыми глазами представлял, как эта музыка будет совпадать с тем или иным трюком.

– Эта подойдет для «Прохождение сквозь человека», – заметил он, и Наталка, отложив в сторону диск, сделала пометку на листке бумаги. Ей не надо было два раза объяснять, что требуется показать на сцене. Опыт работы в театре давал о себе знать, да и воображение у нее работало очень хорошо.

– Тогда мы здесь сделаем небольшой танец, а в это время ребята вывезут эту хреновину…

– Пускай будет танец…

Данила репетировал со всеми. К сцене он привык давно, но, несмотря на сделанную ему рекламу, в таких больших театрах, каким являлся Оперный, ему выступать еще не приходилось. Но тут выручал опыт Наталки.

– Христина, вот здесь пошире жест! – советовала она из партера, как всегда зажав острыми зубами незажженную сигарету. – На балконах тоже люди сидят. Пусть они заплатили меньше, чем первые ряды, но им тоже интересно… Так, сзади! Не переглядываемся, не улыбаемся! Притащили железо и стоим, как статуи. Ромчик, что там такого смешного? Не отвлекаем зрителя, все внимание должно быть на Даниле. Отвлекать будете, когда он скажет.

Ребята послушно исправляли свои ошибки. Было видно, что, несмотря на суровый нрав своего руководителя, они ее просто обожают.