Эмерсон с уважением взглянул на него:

— Точно. Мне нужен коллекционер. И лучше всего такой, который за ценой не постоит. Видимо, легче всего найти такого человека в Штатах, потому я и приехал. Но вначале необходимо убедиться в подлинности вещи. Надо же точно знать, с чем имеешь дело! Пока у меня есть только устное заверение прежнего владельца, но на него ведь не сошлешься!

Джонас подался вперед, стакан слегка качнулся в его тонких длинных пальцах.

— Что ты собрался продавать, Эмерсон?

— Сейчас покажу, — улыбнулся отец Верити, поднялся со своего места и направился к выходу. Проходя мимо дочери, ласково потрепал ее по голове. — Будьте паиньками, не шалите без меня. И постарайтесь не перегрызть друг другу глотки.

Дверь за Эмерсоном закрылась, и в комнате воцарилось молчание. Верити внимательно изучала свой полупустой стакан. Джонас не шевелился.

— Итак, — наконец проговорил он, — ты явилась среди ночи, чтобы извиниться передо мной?

— Не знаю, что это вдруг на меня нашло, — отмахнулась Верити, стараясь выглядеть беспечной. — Не иначе как повредилась в рассудке.

Джонас бесшумно пересек комнату и остановился прямо перед ней. Молча забрал ее стакан, поставил рядом со своим на маленький столик. А потом как ни в чем не бывало взял Верити за плечи и без труда поставил на ноги.

— Как мило! Но я привык ничем не гнушаться. Извинения принимаются, ваше маленькое тиранство, — шепнул он и запечатлел нежнейший поцелуй на самом кончике ее курносого носа. А потом так же тихо спросил:

— Что это ты прячешь под пальто? — пальцы его быстро пробежали по большим пуговицам ее жакета. — Чертовски смахивает на ночную сорочку!

— Моя одежда тебя совершенно не касается! — осадила его Верити. — Мне кажется, теперь твоя очередь извиняться, — добавила она, неуверенно глядя на него.

— Пожалуй. — Золотые глаза Джонаса внезапно потускнели. — Но мой грех много тяжелее твоего, и я еще не додумал до конца. Дай мне время, Верити Эймс.

Ей показалось, что Джонас снова хочет поцеловать ее, теперь уже в губы, но тут дверь неожиданно распахнулась, в комнату ворвался поток холодного ночного воздуха. На пороге появился Эмерсон со старым деревянным ящичком в руках и тотчас с любопытством взглянул на Джонаса, нехотя отнимавшего руки от его единственной дочери.

— Не помешал? У вас тут что-то назревает?

— Какие глупости, папа! Этот человек просто на меня работает.

— Сдается мне, ты проходишь мимо главных его достоинств, дочь моя.

— Забудь об этом, папочка. Что в чемодане?

— Взгляни сама, — усмехнулся Эмерсон. — Если твой старик еще кое-что смыслит в этой жизни, то здесь целое состояние. Хватит сполна, чтобы расплатиться с этим псом, который выслеживает меня. — Он откинул крышку, и они увидели два странно изогнутых пистолета, лежащих на ветхом потертом войлоке.

Верити молча уставилась на длинноствольные пистолеты, прекрасные и зловещие одновременно. Изогнутые рукояти, синеватая вороненая сталь. Никакой резьбы или инкрустации. В отличие от многих богато изукрашенных старинных вещиц эти пистолеты были холодны, совершенны, строго функциональны и зловеще чисты по форме и рисунку. Само отсутствие украшений лишь подчеркивало ту страшную цель, для которой предназначалось оружие.

— Дуэльная пара, — негромко заметил Джонас. Он не сводил глаз с открытого чемодана, но не делал ни единого движения. — Английские кремни. Думаю, это конец семнадцатого века. Если пистолеты подлинные, то тебе крупно повезло, Эмерсон. Они стоят кучу денег. Как они к тебе попали?

Эмерсон бросил гордый взгляд на свою добычу.

— Давным-давно я оказал услугу одному человеку. Несколько недель назад я навестил его в Рио и попросил одолжить мне небольшую сумму для оплаты долга. Тогда-то он и подарил мне эти игрушки, сказав, что пистолетики решат все мои проблемы. Я, само собой, поверил ему на слово, но все-таки надо убедиться, не туфта ли это. А потом уже начну искать покупателя.

— Ну, считай, что первая часть плана уже выполнена! — живо воскликнула Верити. — Джонас у нас эксперт по старине, правда, Джонас? — Она вопросительно посмотрела на своего посудомойщика, ожидая услышать от него подтверждение вчерашним словам Кейтлин. — Ну же! Скажи скорее, настоящие это пистолеты или просто фальшивка.

— Да мне и самому интересно, — озабочено кивнул Эмерсон. — Ведь от этого как-никак зависит состояние моей физиономии, не говоря уже о целости рук и ног!

Так ты что, разбираешься в старинном оружии, Джонас?

Джонас молча, не отрываясь смотрел в открытый чемодан, как будто видел в нем окно в потусторонний мир.

— В недалеком прошлом он занимался историей Возрождения, — тихо шепнула отцу Верити. — Он обладает энциклопедическими познаниями в области оружия и доспехов. Так ведь, Джонас?

Он поднял голову, и взгляды их встретились. Сверкающее золото его глаз заставило Верити затаить дыхание.

Она увидела отражение какой-то страшной борьбы… возможно, между собой боролись призраки… Верити не могла понять, что происходит с Джонасом — сердит он или взволнован, охвачен нетерпением или погружен в глубокое отчаяние. А может быть, он одновременно испытывает все эти эмоции? Верити знала только одно — в Джонасе проснулось что-то темное, яростное, не поддающееся никакому разумному объяснению.

Она с трудом перевела дух. Господи, да что же это с ним, подумала девушка, горько пожалев о своей необдуманной просьбе.

— Джонас? — неуверенно окликнула Верити.

— Ты просто не знаешь, о чем просишь, — глухо отозвался он. — Хотя, возможно, пришло время нам обоим открыть карты.

Он протянул руку и взял из ящика пистолет.

Как только пальцы Джонаса коснулись вороненой рукоятки, Верити неожиданно почувствовала, что ее кто-то преследует. Смертельный ужас дрожью пробил тело. Ладони ее взмокли, сердце заколотилось так, будто бежать ей предстояло целую жизнь.

Сейчас Верити хотелось только этого. Бежать!!! Мчаться подобно оленю, преследуемому охотой. Неописуемый страх сжал ее сердце. Стены коттеджа сомкнулись у нее над головой, изогнулись, вытянулись, простерлись в бесконечность, превратившись в темный туннель.

И что самое страшное — в туннеле Верити была не одна. За ней гнался незнакомец! И она знала, что рано или поздно он настигнет ее, и тогда уже ей никогда, никогда не спастись!

Более того, как только это произойдет, вся ее жизнь круто изменится. Изменится навсегда.

Верити застыла посреди комнаты, отчаянно пытаясь понять, что с ней происходит.

«Приступ страха, — сказала она себе. — Внезапный всплеск безотчетного ужаса, включающий древний инстинкт спасения бегством». Доселе с ней ничего подобного не случалось, но Верити не раз слышала об этом. Она даже знала одну женщину, у которой бывали такие припадки. Они начинались ни с того ни сего, заставляя несчастную трястись от непонятной тревоги. Впрочем, все может быть вызвано банальной усталостью. Наверное, Джонас прав. Последнее время она слишком много работает.