Худосочный юноша в засаленном костюме, по имени Вадим, указал на лестницу ведущую на второй этаж. Для Антона было большим удивлением, что он не увидел эту лестницу сразу. Настолько правильно и органично выглядела гостиная, что все вокруг сливалось из отдельных элементов в одну общую картину, и упустить один из этих элементов было проще простого. Он, скрипя ступеньками, поднялся по массивной лестнице из все того же красного дерева, которым казалось было отделано чуть ли не все в этом доме и пройдя к закрытой дубовой двери осторожно вошел в комнату. Комната, или вернее сказать кабинет, выглядел так же помпезно и дорого, как и гостиная. Изумрудного цвета обои с желтым узором, напоминающим готические мотивы плавно переходили в дубовые стеновые панели на нижней половине комнаты, под которыми находился пол из цельного полированного дерева, застеленный дорогим Бельгийским ковром красно-бурой расцветки на котором наконец стоял огромный старинный стол, за которым сидел некий человек и в свете электрической лампы разглядывал гипсовый бюст.

— Извините. Вы Станислав Лем? — Антон сходу задал вопрос сидящему за столом человеку

— Нет, но дьявол обернувшийся им… Да, это я — создатель общества паука и единоличный владелец этого места. Теперь, если позволите, кто Вы такой?

— Антон… Антон Синельников. Мне сказали вы можете мне помочь с жильем.

— Ну что ж, будем знакомы. У нас есть свободная жилплощадь, нужно только разобраться с парой моментов.

Антон подошел к столу чтобы пожать руки в знак знакомства, но едва он это сделал, как в очередной раз испытал ужас от встречи с ранее невиданным. Из тени вышла огромная, бледная едва ли не до свечения фигура мужчины двухметрового роста, покрытая свежими кровоточащими ранами в области груди лица и шеи. В его голубых как тысячелетний лед глазах отчетливо читались боль и отчаяние вперемешку с ненавистью. Фигура стояла молча и просто рассматривала Антона, не шевеля ни одним мускулом. Одно лишь это зрелище могло вызвать дребезжание мурашек по спине, однако вскоре он увидел и самого Станислава. Он не был похож на других проклятых. Для Станислава его участь казалось игрой, забавным продолжением жизни после смерти, где нет никакого места человечности. Это было понятно по его лицу — в его сдержанной, но оттого не переставшей быть маниакальной улыбке читалось презрение к людским страданиям и страданиям других проклятых, а его глаза выказывали нескончаемый голод — не то физический — до плоти, не то духовный — до обладания всем, до чего он может дотянуться. Очертания его лица из-за этих особенностей, как бы Антон не пытался их запомнить, быстро выветривались из памяти и оставляли только отпечаток улыбки и глаз. Завидев как Антон смотрит на его загадочную фигуру Станислав улыбнулся немного шире, от чего самого Антона слегка передернуло. Он вновь начал разговор:

— Разрешите представить вас. Это Бальдр. — Станислав указал ладонью на стоящую за ним фигуру — Он есть личность экстраординарная, но я уверен вы поладите, я же прав?

— Да — ответил Бальдр.

— Также придется смириться, что он не многословен. Кто-то воспримет это как плюс, например, я. А теперь, когда мы покончили с формальностями, можно переходить к деловым вопросам.

Станислав открыл нижний ящик стола и вытащил оттуда незаполненный бланк договора.

— Буду краток — Начал Станислав щелкнув шариковой ручкой. — Я могу предоставить вам одно из убежищ со свободными местами на ваш выбор. Помимо обязанностей по содержанию порядка и уважения к своим соседям, действуют следующие правила: не охотиться на людей вблизи убежищ; не раскрывать тайну своей личности никому, даже под угрозой своей смерти. Если это все же случилось, то первое правило не распространяется на этого человека или людей; также ни в каком виде не контактировать с людьми среднего достатка и выше, включая их убийство, надеюсь вам не нужно объяснять почему. Нарушение любого из правил наказывается смертью. В договоре на этот счет все описано более подробно, тогда как остальные правила зависят от обитателей конкретных убежищ и вам их объяснят на месте. Вас это устроит?

— Думаю, да. — ответит Антон.

— Отлично. С вас двадцать тысяч рублей за текущий месяц и можете сразу получить адреса.

— Двадцать тысяч? Это слишком много. Нельзя ли как-то повременить с платежом, или воспользоваться рассрочкой?

— Сожалею, но если у вас нет денег, то нам не о чем говорить. Я всего лишь коммерсант, которому тоже надо на что-то жить.

— Может какая-нибудь работа найдется? Я готов взяться за что угодно!

— Я же говорю, если у вас не… так вы говорите за что угодно?

— Да! Абсолютно за что угодно — Настаивал Антон, не зная, как сильно он вскоре пожалеет о своих словах.

— Бальдр! Проблема с отходами еще актуальна?

— Да. Все еще никто не согласился. — ответил Бальдр тихим монотонным голосом.

— Что ж, Антон, похоже сегодня ваш счастливый день. Ситуация сложилась такова, что перед нами остро встал вопрос об утилизации пищевых отходов. Понимаете, тела скопились в большом объеме, потому что последний наш водитель безвременно, если можно так сказать в отношении нашего брата, покинул этот свет. Было бы очень любезно с вашей стороны помочь нам в этом деле в обмен на мою личную признательность. Надеюсь, вы понимаете, к чему я клоню? Вы кстати умеете водить?

— Да, я умею водить, и я понимаю к чему вы клоните, но как я должен это провернуть?

— Об этом не волнуйтесь — автомобиль уже ждет вас в гараже.

— Я не это имел ввиду…

— Остальное на откуп вашей фантазии, но от автомобиля нужно избавиться. Оставите его где-нибудь в поле, или утопите в реке.

— Но я не смогу сделать это до рассвета. Один.

— Тогда с вами поедет Бальдр. Бальдр! — крикнул Станислав в его сторону. — Поедешь с Антоном и ответишь на все его вопросы.

Бальдр молчал, но Станислав был уверен, что он согласился. Дав понять, что им двоим здесь больше делать нечего он сел за стол и принялся разбирать бумаги. Бальдр же с Антоном спустились