кинотеатра, в котором, будучи ещё студентом, раз пять-шесть подряд смотрел фильм «Карнавальная ночь» с Людмилой Гурченко в главной роли, начал разглядывать новую афишу. И неожиданно слышу, что кто-то рядом назвал моё имя:

– Виктор?

Я повернулся на голос и увидел перед собой… Валю Гуляренко! Когда-то мы с нею не один раз бывали в этом кинотеатре – он совсем недалеко от студенческого общежития. А теперь в её глазах читались удивление и, может быть, даже неподдельная радость от такой неожиданной встречи. Однако я, ничего лучшего не придумав, ответил сухо и холодно:

– Извините, вы обознались…

На её лице мгновенно отразились искренний протест и недоверие моим резким словам. Но я уже отвернулся и зашагал прочь от своего прошлого.

А несколько недель спустя в моей судьбе наступили новые перемены и позвали в дальнюю дорогу. Видно, генная память моих неусидчивых на одном месте предков настойчиво напомнила о себе…

3.

Самый молодой парень, который жил в нашей комнате, был Валя Килин. В город он приехал со станции Ружино и, когда узнал от меня, что я несколько лет жил в Лесозаводске, назвал меня земляком. Обменялись некоторыми детскими воспоминаниями о тех сопредельных местах, о просторных плёсах реки Уссури, в которых всё лето и практически безвылазно полощется вся местная детвора, и на этой почве как-то незаметно сблизились. Был он хлопец крепкий и рослый, школу закончил на восьмом классе, но ни в техникум, ни в профтехучилище не пошёл, потому что, сказал он, мать-одиночка просто не могла поддержать его материально. Он любил читать книжки не меньше меня самого, так что у нас было о чём поговорить, когда мы оставались в комнате вдвоём. Именно он, мой новый друг-попутчик Валентин, и оказался тем самым вестником судьбы, через которого она, молчаливая, но всё знающая о моём будущем провидица, так вот ненавязчиво напомнила мне, что, по её мнению, уже настала пора торить тропу по новым жизненным маршрутам.

Однажды вечером он объявил, что записался полевым рабочим в геологическую партию, которая всё лето будет работать на Южном Сахалине. И мне предложил составить ему компанию: мол, ещё есть вакансия. На следующий день, выкроив на работе время, я по его наводке нашёл эту геологическую базу Экспедиции IV района – пришёл просто из чистого любопытства. Там, на пятачке, почти в центре города и недалеко от старой церкви, огороженном по периметру складскими помещениями с распахнутыми настежь дверями, кипела предотъездная суета. Валька встретил меня и сразу потащил знакомиться к начальнику партии.

Высокий молодой мужчина, лет 30–35, с вьющимися тёмно-русыми волосами, зачёсанными назад, назвался Валентином Павловичем Мытаревым. Окинув меня внимательным взглядом проницательных чёрных глаз, он пытал меня совсем немного. И тут же без перехода рассказал о многомерных обязанностях полевого рабочего: во время маршрутов носить рюкзак, набитый недельным запасом продуктов на двух-трёх человек отряда, с палаткой и спальным мешком, четырёхлитровым алюминиевым котелком и образцами пород, с сапёрной лопаткой, оцинкованным промывочным лотком, а также с туристическим топориком в чехле на поясе и с геологическим молотком на длинной рукояти в руках вместо посоха, рыть шурфы, ставить палатку, уметь разводить костёр в любую погоду, два-три раза в сутки готовить еду. Ну и вообще делать в походе всё, что понадобится, например, собирать сухой валежник для костра или нарубить мягкого пихтового лапника под палаточное ложе, чтобы не было сыро и жёстко во время сна. И только после этого такого длинного перечня спросил:

– Ну и как? Сможешь?

А мне уже вскружила голову романтика походной жизни после всего услышанного. Пожав плечами для порядка, ответил коротко:

– Наверно. В лесу рос…

– Хорошо, приходи завтра…

И записал мою фамилию в блокнотик.

Я тут же побежал к своему начальнику. Объяснил ситуацию, попросил сразу уволить, без задержки. Он, мой начальник, был действительно хорошим человеком: расчёт и трудовую книжку я получил в тот же день и уже утром следующего пришёл на базу геологов. Так я стал полевым рабочим геологической партии № 409 Экспедиции IV района…

Недели две мы ещё работали на базе: комплектовали оборудование, необходимое снаряжение и всё это надёжно упаковывали в ящики различного размера. А также знакомились друг с другом. Почти каждый день подъезжали новые специалисты. Собственно, это для нас, рядовых работников, нанятых в Уссурийске, они были новыми. А в самом деле большинство кадровых работников уже работали вместе не один год. В основном это были дипломированные специалисты из Ленинграда, где в межсезонье полевых работ вели камеральную обработку дневниковых маршрутных записей, сделанных за лето, образцов породы, их шлифов и промывочных шлихов в специализированных лабораториях. Но было и несколько москвичей, которые ту же работу делали в своих лабораториях по месту жительства. Как я узнал позже, наша геологическая партия, работавшая уже несколько лет кряду на Сахалине, выполняла заказы сразу нескольких серьезных организаций Центра, в том числе научных, исследовательских, технических и даже Генерального штаба. Об этом говорил и широкий перечень основных специальностей штатных работников партии, среди них геологи, геофизики, географы, химики, гидрологи, биологи и разных направлений лаборанты, занимающиеся предварительной камеральной обработкой и отбором для последующих исследований образцов породы и промывочных шлихов и воды горных рек. На положении практикантов в партии находились и несколько студентов старших курсов университетов Москвы, Ленинграда и Урала.

Сбор коллектива и упаковка снаряжения и необходимых расходных материалов для лабораторных работ закончились только в начале июня. Последней прибыла из Ленинграда главный геолог партии Лидия Петровна Ботылева, похоже, одного возраста с начальником партии и, как я потом понял, его однокурсница по Ленинградскому университету. Кстати, большую часть полевого сезона на Сахалине я проработал именно в её отряде. Но об этом до отъезда на остров я тогда ещё даже и не догадывался.

Во Владивосток мы отправились автоколонной на нескольких грузовиках в холодный пасмурный день, из низких туч моросил неприятный дождичек – обычная приморская погода в начале лета. В этот же день погрузились на грузопассажирский теплоход «Приморье», работавший на Сахалинской линии, и вечером уже вышли из бухты Золотой Рог через пролив Босфор Восточный в Японское море, оставив по правому борту залив Петра Великого. Нас ждал впереди Сахалин, гигантская рыбина-кит на картах дальневосточных морей.

Море отнеслось к нам вполне благосклонно, немного покачивало, но даже для женской части нашего небольшого коллектива всё обошлось вполне благополучно. В портовый город Холмск мы прибыли в первой половине второго дня. Сразу выгрузили закреплённый на палубе теплохода приписанный к партии грузовик-вездеход военного образца ГАЗ-63 (?), побросали в кузов с высокими бортами собственные вещи и необходимое на первый случай снаряжение, например, спальные мешки, натянули на дуги