Джейн кивнула, но ей не пришлось стараться, чтобы покраснеть.

— Пусть я из Виргинии, но вижу, что здесь, на севере, учтивость процветает, — произнесла она, неимоверно растягивая слова, и хихикнула.

И ее чуть не вырвало.

— Благодарю вас, Джейни. Ужин, как мне сказали, ровно в шесть. Тогда увидимся? Для меня будет честью узнать вас поближе за эту неделю и рассказать все о моем родном штате, пока вы тут гостите.

Джейн смотрела, как уходит сенатор, а Джон крадется вокруг колонны, прячась от него.

— В общем, это было мерзко, — сообщил Джон, подойдя к ней.

— Да, я тоже так считаю, но это сработало. Хотя теперь я уволена и на ужин не приду, то есть и ты не придешь, а значит…

— Ты опять нанята, — Джон повел ее обратно в холл, держа за локоть.

Ей пришлось идти быстро, чтобы успевать за ним.

— Но знай, что обычно я не такая развязная. Не знаю, что на меня нашло, но, скажу тебе, так заигрывать было даже забавно. Только тошнило сильно. Ты видишь, какой он податливый?

— Вижу. Он раздевал тебя глазами, ублюдок, — процедил Джон, когда они остановились у стойки. Он быстро написал свое имя, взял кредитную карточку и ключи от комнаты и, развернувшись, направился к лифтам.

— Правда? — Джейн внезапно остановилась и улыбнулась. — Я не заметила.

— Ты не заметила… — резко повторил Джон. — Конечно. Будто это не случается с тобой каждый день.

— Каждый день… Ты думаешь, такие вещи случаются со мной каждый день?

Он бросил на нее быстрый взгляд, потом снова нажал на кнопку, глядя на закрытые двери лифта.

— Мы деловые партнеры, Джейн. Или Джейни! И не пытайся теперь заигрывать со мной, потому что это не пройдет.

— Ты думаешь, я с тобой заигрываю?

— Заигрываешь. Выуживаешь комплименты. Да, я так считаю. Я отказался от игры в чудака, а ты — от игры в святошу-недотрогу. Мы квиты.

Джейн открыла рот, но оказалось, что ее мозг полностью потерял контроль над голосовым аппаратом, и получился только писк.

Двери открылись, и она первая вошла в лифт, избегая смотреть на Джона. За ними следовал коридорный, толкая тележку с чемоданами. Кабина поднялась на второй этаж.

Они пошли за коридорным по холлу. Когда Джон открыл дверь, все они оказались в комнате, которую почти полностью занимали две двуспальные кровати с белыми покрывалами.

Джон сунул коридорному пять долларов. Тот поблагодарил и сказал:

— Хорошо вам с миссис провести времечко, сэр, — и попятился из комнаты.

— Он думает, мы женаты, — заявила Джейн. Она отошла в дальний угол комнаты и увидела, что окна выходят на океан. В номере даже был балкон.

— Это потому, что мы ведем себя как женатые, — Джон положил самый большой ее чемодан на кровать.

— Правда?

— Да. Только женатые люди ведут себя так, словно друг друга ненавидят.

Джейн вздохнула и повернулась, чтобы осмотреть комнату.

— Знаешь, у нас все получится. Не пойму, почему я разнервничалась. Даже в старом кино показывали, как парень вешает простыню между кроватями. И мы повесим.

— Мечтать не вредно. Номера убирает персонал, Джейн. Я не собираюсь делать ничего, что привлечет к нам внимание.

— Хорошо, хорошо, только не заводись опять, ради всего святого. Я просто составлю расписание, и все будет нормально.

Он бросил свои новые — самые новые — чемоданы на другую кровать.

— Что ты составишь?

— Расписание. Например, я принимаю душ вечером, а ты — утром. И тому подобное. Люблю расписания. Они поддерживают порядок. Мне нравится порядок.

Он как-то нехорошо улыбнулся.

— Значит, тебе тут все не понравится.

— То есть?

Джон посмотрел на нее, пробормотал что-то вполголоса и отправился в ванную, хлопнув дверью.

— Вот грубиян, — произнесла она. Потом нижняя губа задрожала, и Джейн расхохоталась — истерично, это уж точно.

Серая мышка? Она тряхнула головой, чтобы отбросить назад великолепное творение Ангела. Ха, ха, ха. Не на этой неделе, детка!

Джон стоял под душем и намыливал волосы в третий раз, пытаясь обуздать гнев, который охватил его при виде того, как Харрисон смотрел на заигрывающую с ним Джейн.

Ублюдок.

Если бы он на примере матери и лично не убедился в том, что Харрисон склонен волочиться за каждой юбкой, сейчас бы сразу понял, что этот человек не пропустит ни одной симпатичной девушки.

Ублюдок.

Но он разозлился не только на Харрисона.

По-настоящему его расстроила Джейн.

Она казалась такой милой девочкой. Правильной девочкой. Надо же, воспитательница детского сада. Надо же, милая, аккуратная, организованная девушка, которая любит расписания.

Но оказалось, что даже милых девочек привлекают власть и слава. Как у Обри Харрисона.

Либо так, либо она — лучшая актриса на свете. Но когда она играла? Когда исполняла роль воспитательницы или когда строила глазки Харрисону?

Наконец, убедившись, что полностью смыл гель для волос, Джон вылез из-под душа и подошел к зеркалу, чтобы встретиться с собой лицом к лицу.

Он посмотрел на себя несколько секунд и покачал головой.

— Знаешь что, Джон Патрик? Ты — козел. Врешь девушке, не моргнув глазом, а потом жалуешься на ее поведение? Признайся, ты увлечен. Очень увлечен. И, перефразируя леди, что ты теперь собираешься делать, самый большой козел на земле?

Для начала Джон натянул одежду, которую купил час назад, и открыл дверь в спальню.

— Я успокоился, — он вошел в комнату, готовый быть великодушным и во всех отношениях славным парнем. Просто прелесть.

Ее там не оказалось.

Джона охватила настоящая паника, а потом он увидел, что чемоданы Джейн сложены пирамидой на полу стенного шкафа, а одежда аккуратно висит на плечиках. Даже плечики висят аккуратно — все в одном направлении. Жуть.

Куда она ушла?

Он прошелся по комнате, понимая, что слишком завис в режиме идиота, и увидел надпись в блокноте рядом с телефоном. Аккуратный почерк, очень четкий. Чем дальше, тем сильнее чувствовалось, что Джейн — педантичный и сдержанный человек. Кроме тех случаев, когда что-то на нее находит и она выкидывает штучки вроде отрывания его от приборной панели или флирта с Харрисоном.

«Ушла на поиски „морских конфет“, скоро буду. Джейн».

— С ума сошла, что ли? «Морские конфеты»? Сейчас?

Он порылся в чемодане, отыскал набор туалетных принадлежностей, который переложил из клетчатого чемодана, и быстро прошелся электрической бритвой по лицу, поднял рубашку и провел дезодорантом под мышками, а затем причесался перед зеркалом.