– Ах, вот в чем дело, – понимающе проскрипел лесовичок, – если уж сам создатель указал путь, то не смею отговаривать. Проведу к границам гиблого места, дальше мне хода нет. Однако прими совет добрый: подруге твоей там не место. Пусть гостьей моей побудет, пока путь свой ищешь. Спрячу так, что ни ведьмак, ни маг не найдет.

– А это выход из положения. Спасибо, уважаемый лесовик. С удовольствием советом воспользуюсь. И гостеприимством для Леланы тоже.

– Быть по-твоему, Верховная. Рад услужить, Золана-ведьма.

– …ничего. – Это подруга отмерла и закончила фразу.

– Довольно разговоров. Подождите минуту, тропу короткую вызову. – Взмахом единственной уцелевшей ветки лесовик оборвал словесный поток Леланы, который вот-вот готов был обрушиться на нас. Да уж, за годы молчания та, казалось, спешила наговориться на десять лет вперед. Однако ж с хозяином спорить не посмела. Почтительно поклонилась и отошла в сторонку.

На поляне, освещаемой серебристым светом ночного светила, закружили уже знакомые светлячки. Мелкая травка, что ласково шелестела под ногами, устремилась к небу и вымахала с два человеческих роста. Со стороны ее можно было принять за колышущиеся в толще воды водоросли, между которыми, словно рыбки, скользили яркие звездочки. Лесовик дождался, пока зеленая стена достигнет нужных размеров, после чего ударил корнями-ногами по земле. Разошедшуюся в стороны волну я ощутила отчетливо и интуитивно подалась вперед, руками раздвигая податливые стебли. Гигантские травинки расступились, будто только того и ждали. Едва видимым глазу движением пенек оказался рядом и коснулся моей ладони.

– Уф, успел! – с облегчением проскрипел лесовик. – Сильна же ты, Золана. Память прошлого просыпается. Только не учла того, что нужно четко представлять место выхода, иначе сгинешь на тропе и меня погубишь. Откроешь проход в гиблый лес, а тот сюда переметнется, сожрет все живое. Нельзя так. Подружке-то скажи, чтобы не пугалась, когда в гостях окажется.

– Спасибо, хозяин, что беду отвел. Прими благодарность за это, – перво-наперво поблагодарила лесовика, что вмешался. Я ж инстинктивно действовала, не соображала, что самодеятельность чревата последствиями. – А ты, Лелана, не сердись, но в гиблый лес не возьму. Погостишь у хозяина. Он позаботится, никому в обиду не даст, накормит и напоит, защитит, если потребуется. А на обратном пути я тебя заберу.

– А ведь лесные тропы не каждой Верховной под силу открыть, – прошептала Лелана, с изумлением разглядывая наше с хозяином творение. Ну да, смотрелось удивительно. Овальный тоннель, сплетенный из травы и освещаемый звездочками-светляками, которые расположились по периметру и образовали уходящую в бесконечность спираль. – Хорошо, Золана, я приму предложение и побуду гостьей. Только и ты не забудь обо мне. Если не придешь, то навечно останусь пленницей.

– Это правда? – нахмурившись, уточнила я. О том, что подруга может и не выбраться, лесовик не предупреждал.

– Хм, – крякнул пенек, плотно сомкнув края щели, заменяющей рот. После нехотя пробурчал: – Верно. Так я ж разве со зла? Наоборот, Лелана нуждаться ни в чем не будет. Может, ей понравится. Никто ж не неволит. Еще ни одна не жаловалась. У меня пять жен есть, и никто не в обиде.

– Жен? – Настала моя очередь удивляться. – Э-э, а ты разве не того… не дерево? То есть… я имела в виду… а каким образом у вас супружеский долг выполняется? Ты ж не человек.

– Ха, скажешь тоже! Конечно, не человек. Лесовик я, – горделиво произнес хозяин и для наглядности встряхнулся, принимая облик мужчины. Правда, кожа у того была с зеленым отливом и не гладкая, а ребристая, будто кора.

– Ах ты, пенек сушеный! – вскипела я. – Чего тогда голову морочил? Я-то изо всех сил старалась не обращать внимания, что с корягой разговариваю. А ты вон как можешь! – Возмущению моему не было предела. Это ж надо так голову задурить! И Леланка хихикает, причем явно над моим невежеством. Подруга называется. – Чего смеешься? Так и скажи, что восьмой женой пойдешь к лесовику. Имя, кстати, у него есть или пнем называть?

– Шелодим, ваше верховнейшество! – Мужчина отвесил поясной поклон, при этом умудрился эффектно тряхнуть темно-каштановой гривой и игриво стрельнуть зелеными глазищами.

Вот… пень-колода!

– Нет, подруга, – откровенно ухохатываясь над потугами Шелодима, ответила Лелана, – не пойду за нечисть замуж. Еще не хватало с топлянками породниться. А ты думала, кто его жены? Топлянки и есть. Это те несчастные, что в топи лесной сгинули.

– И вовсе не одни топлянки, две навки и озерница имеются, – обиженно пробухтел Шелодим, – красавицы, как на подбор. Из ведьмочек, между прочим, вышли, пусть и слабые, но одаренные.

– Погоди, нет ли среди них той, что Киланой зовут? – встрепенулась Лелана.

– Как нет? Младшенькая, любимая жена, – подтвердил лесовик, отчего подруга вздрогнула и мелко заморгала, чтобы унять навернувшиеся слезы.

– Знала ее, да? – догадалась по реакции Леланы. Та только кивнула и протяжно всхлипнула.

– Ну, так вы идете или нет? Не передумали? – нахмурился Шелодим. – Даже с твоей поддержкой, ведьма, мои силы не бесконечны. Держитесь за руки, чтобы не потеряться, – скомандовал он и, получив от меня подтверждение, протянул открытую ладонь.

Я поправила котомку на плече, чтобы не соскользнула в неподходящий момент, и вложила руку в ладонь. Та на ощупь оказалась теплой и шершавой, будто ствол молодого деревца. Это лишний раз подтвердило, что передо мной не человек. Лелану ухватила другой рукой и потянула за собой, потому как Шелодим, не мешкая, шагнул внутрь зеленого коридора. Подруга молча подалась следом. Да, известие о знакомой ведьме выбило ее из колеи. Это в хорошем настроении Лелана болтала без умолку, а вот когда расстраивалась, то замолкала и замыкалась в себе. Каждый по-своему справляется с несчастьями или плохими известиями, потому могла ей только посочувствовать.

Зеленый ковер мелькал под ногами словно лента беговой дорожки, только и успевай, что перебирать ногами. Очевидно, двигались мы с бешеной скоростью. Иначе почему спирали светлячков слились в сплошную стену и казалось, будто мчимся сквозь сверкающий тоннель? Лишь один раз движение замедлилось – подозреваю, не без участия Шелодима. Меня лесовик оставил на пятачке спокойной травы, и сам вместе с Леланой шагнул сквозь стену из зарослей, что податливо разошлась, стоило ему коснуться ее рукой. Мне наказали стоять на месте, иначе унесет движением и я потеряюсь. Глядя на летящее в нескольких сантиметрах от островка безопасности зеленое полотно, охотно этому верила. Рисковать не хотела, потому полчаса, что отсутствовал сопровождающий, стояла навытяжку, как солдат на посту. Жутко неудобно, мышцы затекли, а желание прилечь на травку и расслабиться стало труднопреодолимым. Неудивительно, что появление Шелодима встретила протяжным стоном.

– Наконец-то!

– Заждалась? – участливо поинтересовался хозяин. – Ты уж прости, задержался. Подругу твою устраивал да женам наказ давал, чтобы не обижали. Еще успокаивать ведьмочку пришлось, они с Киланой дружили в детстве. Жена хоть и постарше была, когда в омуте сгинула, но сейчас моложе Леланы выглядит. Да и изменилась Килана с тех пор, не всякий смертный знакомство с навкой переживет. Но бояться нечего, я слово держу, ничего твоей знакомой не грозит. А так, подумаешь, подружки встретились. Это Килана со мной уже десять лет, а остальные жены и того дольше. В Элире с тех пор столько всего случилось, вот и расспрашивают Лелану. Тоскуют по прошлой жизни, по родным, которых никогда не увидят, по братьям-сестрам, родителям, мужьям да детям. Нельзя им свидеться, сущность нечисти верх берет, вред причинить могут.