— Присаживайся, Сережа. Я в этой хате только что сам стал себя чувствовать как дома. Не жил никогда в таких хоромах. Но на старости лет решил в родные места перебраться, братва мне эту хату и подарила. Не многие ведь знают, что я в этом городе родился когда-то. Но еще мальчишкой меня родители увезли в другие края.

Гаврилов встретив Потапова на пороге просторного зала, служившего для приема гостей, проводил до дивана. Сам же уселся в кресле напротив.

— Ты изменился, Сережа, окреп и возмужал с тех пор, как я тебя последний раз видел. Я ведь верил, что ты не сломаешься и еще поднимешься в этой жизни. Вижу, что мои советы пошли тебе на пользу.

— Да, это так, Василий Петрович, — ответил Потапов, — я вам благодарен за помощь и за поддержку.

Гаврилов добродушно заулыбался и махнул рукой.

— Да ладно, не преувеличивай… Скажешь тоже, помощь. Таким, как ты, только советом можно помочь.

Потапова нисколько не вводил в заблуждение добродушный тон Гаврилова и то, что он начал с воспоминаний об их первой встрече. Он понимал, что его пригласили не для этого, и постарался перевести разговор ближе к делу.

— У вас, Василий Петрович, похоже, и сейчас для меня какой-то совет имеется, — грустно улыбнулся Потапов. — Вы ведь в наш город не только дни свои доживать приехали, вас сюда крутая братва прислала за местными присматривать.

Добродушие постепенно растворилось на лице Гаврилы, оно стало хмурым и задумчивым.

— Прав ты, Сережа, — после паузы произнес он. — Вот я и присматриваюсь пока к «браткам», кое с кем даже, кто посерьезнее, встречаюсь время от времени… Неспокойный у нас город, много мути в головах и беспредела в поступках.

— Какие времена, такие и люди, — ответил Потапов.

— Наверное, — так же задумчиво произнес старик, — только вот я так себе мыслю, что как бы времена ни менялись, а человек человеком оставаться должен. А это я пока не часто в людях вижу. Говоришь, бывает, с человеком и ни единому его слову не веришь, потому как в глазах одна мысль — как бы лаве побольше нарвать. И все в этой жизни он одним мерилом оценивает, других понятий для него не существует. Вот потому братва и режет друг друга, как на скотобойне.

Потапов почувствовал, что разговор подходит к своей кульминации, и решил задать вопрос напрямую.

— Это вы обо мне и о Зубане речь ведете?

Старый вор, сощурившись, долго смотрел на Сергея, словно линзы очков были слабоваты для него. На самом деле Сергей уже понял, что этот прищур скорее говорил о напряженной работе мысли собеседника, о его желании понять суть сказанного, увидеть невидимую глазу подноготную человека.

— А хоть бы и о вас, — наконец произнес Гаврилов. — Сколько шума подняли, беспредел учинили немалый. Что, не договорились миром дело решить?

— Я пытался, но с Зубаном невозможно договориться, он себя большим бугром возомнил, считает, что его только объехать можно, сам же он подвинуться не желает…

— Вот ты и решил его немного опустить, — усмехнулся Гаврилов. — Но и сам ты тоже хорош… Ты зачем ментов к этому делу привлек? Это не по понятиям нашим.

— Лучше этого козла под ментов подставить, чем кровь проливать. Мне мои люди дороги и бойни на улицах я тоже не хочу, — убежденно ответил ему Потапов.

— Вот менты вас обоих и кинули, — съязвил Гаврилов. — Сначала за бабки повязали одного, затем за бабло же и выпустили. И вы снова друг перед другом в боевой стойке. Так что делать-то будем, дальше-то что вас ждет?

Сергей твердо взглянул в глаза старику и произнес:

— Мне с Зубаном больше договариваться не о чем…

Это и было критической точкой разговора, Потапов понимал, что Гаврилов решает для себя, как поступить в этом конфликте. Для него это тоже было испытанием, его авторитет «смотрящего» мог пострадать, если в городе разгорится война двух сильных группировок, и он ничего не сможет сделать для ее предотвращения.

— Да и бог с ним, с Зубаном, — после долгого раздумья неожиданно сказал старик. — Ты прав, он всегда был беспредельщиком, такие только воду мутят да правильную братву позорят. В конце концов он сам свою судьбу выбрал…

Гаврилов посмотрел в глаза Потапову и спросил:

— Тебе помощь в этом деле нужна или сам справишься?

— Нет, Зубан — это моя проблема, — покачал головой Сергей, — я сам ее решу.

— Ну и хватит об этом, — оживившись, подытожил старый вор. — Я ведь тебя не для этого сюда пригласил. Я с тобой о перспективах поговорить хочу, предложить тебе кое-что желаю.

— Что именно? — поинтересовался Потапов.

— Ну, во-первых, дружбу свою, — ответил ему Гаврила. — Я ведь за тобой все это время наблюдал издалека, присматривался. И чем больше наблюдал, тем более ты мне по душе приходился. Есть в тебе, конечно, и то, что мне не нравится, чего-то, может, я не понимаю в новой жизни. Вот я и хочу, чтобы ты помог старику приспособиться к этой жизни, понять в ней все то новое, что в последнее время свалилось на наши головы.

— Я обязан вам, Василий Петрович, — произнес Потапов, — поэтому всем, чем могу, буду вам помогать.

— Ну и я тебе кое-чем помочь смогу, — задумчиво сказал Гаврилов. — Но для начала давай обсудим одно дело к тебе.

Сергей снова внутренне насторожился, слушая старика.

— Вот что, Сережа, есть у меня кое-какие бабки в распоряжении. И подумал я деньги эти пристроить в дело. Сам я коммерцией не занимаюсь, много чего в ней не понимаю пока. Вот и нужен мне такой человек, который бы знал, что с ними делать, и при этом надежный был. Лучше тебя я никого не нашел, потому как к тебе одному доверие испытываю.

— Спасибо за доверие, Василий Петрович, я вас не подведу, — заверил старика Потапов. — Какие условия вас устроят?..

— Условия мы с тобой позже обсудим, но главное из них — это чтобы кидняка не было. За бабло это тебя и меня по кусочку разберут… Пойми, я не угрожаю тебе, просто деньги эти особенные, — пояснил Гаврилов.

— Я уже понял, — кивнул в ответ Потапов.

— Ну что же, рад, что мы с тобой договорились, — улыбнулся старик, — время покажет, что из всего этого выйдет, но предчувствия у меня хорошие…

Когда спустя час Сергей вышел из дома Гаврилова, Бойко встревоженно спросил его:

— Ну, о чем договорились?

— О многом, — спокойно, с улыбкой ответил Потапов. — Главное, что старик теперь наш союзник.

* * *

Вечером этого же дня Сергей, оставшись в своем кабинете один, набрал на сотовом номер. Ответили ему не сразу. Спустя минут пять глухой хриплый голос произнес:

— Да, слушаю.

— Глеб — это я, Сергей Потапов.

— Фамилию мог бы не называть, — ответили ему.

— Нам нужно встретиться, — сказал Сергей.