«Чтобы драгоценные надписи сохранялись, не стирались, буквы на деревянной табличке вырезали в неглубоких желобках, выступы между ними препятствовали непосредственному контакту с текстом», — отмечает Беллинджер. Он также добавляет, что «таблички были из Podocarpus, дерева, которого нет на острове Пасхи», оно растет только в тропических условиях, их не знали на Рапа Нуи. Но дерево растет в Панаме, что может объяснять появление ронго-ронго среди индейцев куна. Оно также встречается на Молуккских островах, на Целебесе и в Новой Зеландии. Если жители острова Пасхи действительно получали материалы для письма из этих отдаленных мест, такая торговля свидетельствовала бы об их замечательных мореходных навыках, более свойственных полинезийцам или лемурийцам, чем робким туземцам, которых встретили европейские мореплаватели.

Некогда существовало много сотен, а возможно, и тысяч «говорящих досок», где предположительно была записана вся история, литература, сведения о религии и науке Рапа Нуи и затонувшей Хивы. К несчастью, первые крестьянские миссионеры на острове предали огню практически все деревянные таблички. Сохранился лишь 21 экземпляр, с этими крохами попытки перевода были практически обречены. После набега торговцев рабами из Перу в 1862 г., когда население острова Пасхи сократилось до нескольких десятков больных проказой, не осталось никого, кто мог бы читать ронго-ронго.

Еще более загадочными представляются символы, перенесенные на другую сторону Тихого океана. В далеком прошло легендарный герой маори по имени Тама-теа вскрыл пещеру Те-ана-вакайро — этот естественно сформированный храм на Южном острове Новой Зеландии он украсил резьбой и рисунками. Священное место предназначалось для сохранения письменности тухитухи с далекой земли, известной как Ирихия — одно из многочисленных названий Хивы, погибшей прародины полинезийцев. «Значение этой письменности ныне утрачено, — отмечает С. Перси Смит, цитирующий «Путешествие Таматеа» в своей книге «Хаваике: прародина маори», — но она считалась сокровищем в воспоминаниях пожилых людей». В легендах маори повествуется о сохранении письменности, полученной из того же источника, откуда, по словам Хоту Матуа, он приобрел письменные записи для Рапа Нуи. Оба варианта, разделенные многими тысячами миль, четко указывают на общее происхождение из затерянной Лемурии.

На крошечном островке Олеаи, примерно в 8000 миль к северо-западу от острова Пасхи и в 850 милях к северо-западу от острова Понпей, в округе Яп (Каролинские острова) туземцы тоже сохранили письменный язык. Как и их далекие тихоокеанские соседи на острове Пасхи, они полностью забыли его значение задолго до начала XIX века, когда их остров впервые посетили европейские мореплаватели. Эти символы, хотя и непонятные, были окружены почтением как наследие «вчерашних богов». В начале XX века письменность острова Олеаи была практически мертвым языком.

Шотландский атлантолог Льюис Спенс посетил остров в 1914 г., в опубликованной 18 лет спустя классической книге о Лемурии ученый отметил, что «лишь несколько человек на острове теперь знают этот язык, и еще считанные единицы — на островке Фараулеп, расположенном на расстоянии 100 миль. Однако некогда им широком пользовались. Он определенно не современного происхождения, это продукт многих эпох». В сущности, письменный язык не мог служить никакой полезной цели на таких маленьких островах, скорее всего это часть гораздо более великой, давно исчезнувшей культуры. То же самое можно сказать о письменности острова Пасхи, первоначальное население которого — всего 6000 человек на площади в 64 квадратных мили — вряд ли могло пользоваться письменным языком. По словам Спенса, «на уединенном острове, который можно пересечь пешком за несколько часов, нет никакой нужды в письменности. По-видимому, с самого начала письменность ронго-ронго предназначалась для административного сообщения в обширных регионах, как и quipus, узелковое письмо перуанских инков».

Спенсу предшествовал Браун, намекнувший на лемурийское происхождение ронго-ронго: «Остров Пасхи можно без труда пересечь от одного берега до другого меньше чем за день. Даже подробное устное сообщение не может быть забыто за несколько часов. Каждому, кто посещал остров, ясно, что здесь не было необходимости в создании и сохранении письменности. Главная цель любого метода записи — не в сбережении памяти о прошлом, а в передаче сведений, приказов или советов от центра в некий отдаленный район государства, слишком далекий для частых личных визитов. Как правило, письменность возникает, когда народы, занимающие большую территорию или островной архипелаг, объединяются под властью одного правителя либо образуют федерацию. Письменность никогда не возникла бы в человеческой истории, если бы люди жили изолированными общинами без войн и взаимной торговли. В большой островной империи необходимо средство коммуникации, которое позволит центральной власти держать связь с подчиненными».

В таком «средстве связи», каким обладали жители Рапа Нуи, не было нужды на острове длиной 15 миль, оно сохранялось лишь как память о затонувшей цивилизации, где оно «работало».

В 1908 г. члены экспедиции Телениуса по южным морям включили островок Фаролеп в свой маршрут и с удивлением обнаружили, что туземцы, неразвитые в иных отношениях, сохранили не только письменность, но и систему счисления. К изумлению путешественников, масштаб чисел в ней варьировал от 100 000 до 60 000 000. Сами островитяне практически не интересовались такими непостижимыми суммами, в своих расчетах они вполне обходились пальцами рук и ног. Для них система счисления была чем-то вроде детской игры, курьеза из далекого прошлого. Лишь несколько стариков еще понимали систему, когда они умерли, никто не позаботился о ее сохранении. «Огромные числа никак не пригодны для повседневной жизни людей, прозябающих на маленьком песчаном атолле, — заметил Беллинджер. — Для чего это могло понадобиться им? Шестьдесят миллионов — количество, которое трудно вообразить даже образованному современному человеку». После того как члены экспедиции представили эти огромные числа вниманию внешнего мира, система счисления была запротоколирована департаментом просвещения подопечных территорий США и осталась пылиться в архиве из-за безразличия туземцев к своей истории.

Система счисления с острова Фаролеп не похожа ни на одну другую в мире, однако она не могла возникнуть в культурном вакууме. Это очевидный остаток давно утраченной математической науки, которая могла возникнуть лишь в период развития многочисленного, процветающего общества, нуждавшегося в гораздо более широком масштабе мышления. Фаролеп, несомненно, когда-то был частью этой великой культуры, которая оставила после себя астрономические цифры. Хотя они ничего не значат на крошечном островке в западной части Тихого океана, вполне соответствуют четверти миллиона тонн базальта, ушедших на грандиозный строительный проект на острове Нан Мадол из группы Каролинских островов, или 100 000 тонн камня, понадобившихся для создания мегалитических платформ и колоссальных статуй острова Пасхи. Сохранение подобной системы счисления свидетельствует о том, что затонувшая прародина высоких технологий осталась в памяти миллионов коренных жителей Океании как Хива, Мара Мараэ, Ренга, Хайвики, My или Лемурия.

Символы с острова Олеаи тоже не имеют аналогов, включая письменность ронго-ронго. Тем не менее два символа, обозначающие Солнце, произносятся как rah-a и re, что похоже на Raa с острова Пасхи. Другой важный момент для сравнения — символ Те-пито-те-хенуа («Пуп Земли») и символ moh-o с острова Олеаи, означающий «родина». Они довольно схожи: первый представляет собой маленький круг в центре большого, разомкнутого сверху и снизу двумя вертикальными линиями, во втором — внутренний круг соединен сверху и снизу двумя вертикальными линиями с периметром большого внешнего круга. Лемурийское происхождение обоих символов представляется несомненным. Это также позволяет предположить, что на континенте My существовал не один письменный язык, древняя тихоокеанская цивилизация располагалась на огромной территории с разным населением, остатки которого впоследствии рассеялись по свету.