– Костик, давай мы тебе поможем вынести камеру, здесь ракурсы лучше, – поддержал брата Егор, и они шустро потащили оператора за собой. – Смотри, только на двух куполах кресты сохранились, да и те погнулись.

Костик отвлёкся другими ракурсами, а мы отправились искать наш транспорт. Понятное дело, машины на месте не оказалось, зато было много чего лишнего. Смерч щедро осыпал дорогу тем, что подобрал по пути. От парковой зоны вокруг храма ничего не осталось. Ветер разметал всё, что не было приколочено, начиная от ставен, которые вовремя не успели закрыть служки, до обычного кустарника и травы. Телеграфные провода оборвало. На столбе висела полуразбитая лестница. Автомобиля не было.

– «Неву» унесло? – посмотрел почему-то на небо Андрей.

– Далеко укатить не могло, – оценил я местность. – Торнадо двигалось с юга на север.

Строения в округе в основном были одноэтажные и деревянные. Те, что покрепче, устояли, но крыш лишились все. Каким-то образом машину укатило метров на сто. Автомобилю неимоверно повезло, что он застрял точно между двух стволов деревьев. Даже помялся несильно. Ветками крышу деформировало, окон целых не осталось, но выглядел транспорт вполне исправным. Об этом я и сообщил парням.

Костик тем временем расставил треногу свой камеры и начал снимать застрявшую машину.

– Нужно срубить одно дерево, – оценил Егор ситуацию.

Пока он бегал в храм за топором, мы проверили работу двигателя, второпях Андрей даже ключи не забрал, они по-прежнему были в замке зажигания. Удивительно, даже одна фара уцелела. Хорошо, что машина стояла по ходу движения торнадо. Её не перевернуло, не опрокинуло и вполне удачно зафиксировало. К тому времени, как Егор принёс топор, мы очистили автомобиль от веток. Одну крупную помогал убирать Костик, временно отвлёкшись от своей камеры.

– Завтра пойдёшь город снимать, – пообещал я нему. – Ты же хочешь последствия запечатлеть, сейчас, к сожалению, освещение уже не то.

Часа полтора мы потратили, чтобы освободить машину. В сырой одежде я окончательно продрог. Пока махал топором, было нормально, а после зубы стали выстукивать дробь.

– В западной части города должно быть чисто, – рассуждал Егор о маршруте возвращения домой, – В случае чего, сами растащим мусор.

Особого выбора у нас не было. Если никто из родственников до сих пор не появился, то они или не смогли проехать на колясках, или не знали, где нас искать. Костика оставлять одного я тоже не хотел. Камеру засунули в багажник и стали устраиваться в салоне, да ещё с младенцами. Кое-кто из местных жителей выглядывал из дворов, привлеченный таким необычным зрелищем, но помощь нам не предлагали, своих проблем у людей хватало.

Двигаться в автомобиле без стёкол пришлось медленно. Дуло со всех сторон, а на нас ещё мокрая одежда. Малышей священнослужители нам помогли укутать, для всех остальных одежды не подобрали. Но потихоньку объезжая препятствия, наконец добрались.

Нужно ли говорить, что дома Деевых встречали с рёвом и плачем? Родня уже предприняла попытку проехать в город, но заплутали на усыпанных всевозможным мусором улицах. Мы дружно стали успокаивать домашних, рассказывая, что отсиделись в храме.

– Чего раскудахтались? – бурчал Егор. – Если и простыли, то у нас лекарства есть. Никого ничем не ударило, одежда порвана, потому что падали.

– Егор, Андрей, при первых же признаках воспаления лёгких полный курс лечения, – предупредил я.

Повезло, что родственники к нашему приезду баньку затопили. Мы с парнями попарились, переоделись в сухое и чистое, покушали и разбрелись по спальням.

С утра я у себя не почувствовал никаких признаков простуды. Немного ломило мышцы рук оттого, что пришлось в предыдущий день потаскать тяжести, в остальном же я чувствовал себя хорошо. Костик, оставшийся ночевать у Деевых, только что не бил копытом, так ему свербило отправиться снимать последствия того стихийного бедствия. Пришлось мне самому его сопровождать. Пешком идти не стоило, лошади по тем завалам не пройдут. Автомобиль без стёкол тоже сомнительное средство передвижения, но на нем хотя бы можно доехать до нужного места. Так мы и отправились на побитой машине.

Направление торнадо знали, сами лично видели и двинулись по пути стихии. Первое, что меня поразило, это поврежденные деревья. Не просто ветки, а стволы в самой толстой части были спирально закручены.

Костик такое необычное явление захотел снять. Пока он крутил ручку, подошёл один прохожий и сообщил, что в Сокольнической роще столетние деревья с корнем вырвало. Дальше мы доехали до Лефортовой пожарной части. Судя по разбитым в щепы телегам, ураган разбил пожарный обоз. В стороне лежали тела погибших пожарных, накрытые полотном. Нас с оператором оттуда прогнали, не дав снимать.

– Общие кадры города у тебя есть, не будем людей нервировать, – сказал я Костику. – Лучше поваленные деревья снимай. Они тоже эффектно смотрятся. Попробую до Анненгофской рощи доехать.

Совсем близко на машине я до неё не добрался. Пришлось топать через завалы самим, чтобы запечатлеть на плёнке отсутствие той самой рощи.

– Вот это да! – не удержатся Костик от возгласа.

Я и сам прибалдел. Видели фото того места, где упал (вернее, упадёт) Тунгусский метеорит? Здесь было нечто похоже. Огромная территория рощи представляла собой сплошной завал с редкими столбиками изломанных стволов деревьев. Самые шустрые жители уже начали таскать деревья себе на дрова.

– Стадо коров вчера неподалёку паслось, – остановился рядом с нами какой-то мужчина. – Так разметало и побило животинок. Люди бают, что двух тёлок унесло, а пастуха подняло и на дерево бросило. Он на ветках повис и жив остался.

Встреченный нами народ имел ошеломлённый и маловменяемый вид. Мимо прошли какие-то не то паломники, не то просто крестьяне. Толпа человек в сто выкрикивала: «Божья воля… Прогневался господь…» Я решил, что нам пора возвращаться. Не стоит вставать на пути этих неадекватных. К тому же плёнка у Костика уже закончилась. По пути завёз его к Митьке Румянцеву. Все присланные из Петербурга операторы у него остановились. С Румянцевыми мы немного поговорили о торнадо, и я поспешил дальше.

В доме Деевых молились. Нет, не просто молились, а громко, с выносом икон и всем семейством разом. Что-то про чудесное спасение детей бормотали, а я там выступал в роли главного спасителя. Тёща близнецов меня только что не залила слезами.

«Московские ведомости» на следующий день дали хоть какую-то информацию о случившемся. Сколько погибло людей, ещё не успели пересчитать, лишь сообщили, что в больницу доставлено восемьдесят пять человек.

– Тьма тьмущая народа погибла, – уверяла кухарка, успевшая прогуляться куда-то на рынок.

«Московский листок» раздобыл сведения быстрее. В нем описывалось то, что случилось за пределами Москвы: полностью разрушенные деревни, растерянные люди, собирающие собственный скарб, и многочисленные повреждения.

«Около шлагбаума через Гавриков переулок убило пять лошадей, убит кровельщик (звание, имя и фамилия пока не выяснены)».