Когда в Европу хлынули серебряные монеты из Америки, на оборотной стороне монет стояли знаки тамплиеров. Неудивительно: орден плавал в Америку не первый век, тамплиеры показывали путь португальским и испанским королям.

И Шотландия предоставила убежище тамплиерам из Англии и Франции. Тамплиеры оказали немало услуг шотландскому королю Роберту Брюсу, а этот король не забыл сделанного добра. С тех пор появилось понятие: «масонство шотландского толка» – от тех обрядов, которые принесли укрывшиеся в Шотландии тамплиеры. Созданная в Лондоне в 1717 году англичанами масонская организация тоже стала называться масонством Шотландского толка.

– Ты обратил внимание, что французские тамплиеры тоже сбежали в Шотландию? – тихо спросил Вальтер. Он на минуту оторвался от немецкой версии документа.

– А что в этом особенного?

– Ты разве не помнишь, что Пьера де Болонья всегда объявляли пропавшим без вести?

Петя замотал головой.

– Я впервые слышу это имя.

– Чему тебя учили в школе?!

– Меня учили, что класс феодалов угнетал класс зависимых крестьян… – огрызнулся Петя.

– И что французские короли из жадности отняли у тамплиеров их сокровища?

– Это мне рассказывали не в школе, а уже в университете. И между прочим, так думает вся наука!

– Вся или не вся, дело темное… Ведь французские короли взяли себе не так много из сокровищ тамплиеров. Все-то передали другим орденам… Скажем, рыцарям ордена Святого Иоанна. А этот орден и так владел в два раза большими землями, чем тамплиеры!

– Стало быть, не в сокровищах дело. Не иначе, французские короли прекрасно знали: тамплиеры считают их династию незаконной, хотят посадить на престол Меровингов. То-то они на храмовников пытались поднять всю Европу.

– А храмовники расползлись по всей Европе, осели везде, где только могли… Вальтер, я тут прочитал, храмовники дали денег даже московскому князю Ивану Калите… Чтобы он дал им убежище на самом краю христианского мира…

– Ничего удивительного. Шотландия тоже лежала тогда на краю христианского мира. Америка вообще была за пределами всего известного мира… Как другая планета.

– А до Приората Сиона не добрались… Короли били тамплиеров, а рыцари «Нашей Госпожи» тихо отсиделись в сторонке.

– Не уверен, что тихо отсиделись. Понимаешь, обрушить тамплиеров – в их интересах.

Вальтер какое-то время тихо сидел, откинувшись в кресле.

– Да-а… Петер, ты быстро учишься играть в тайные игры… молодец… Тем более, смотри-ка… ведь главная идея Пути Денег – развал общества… Так?

Петя кивнул. До конца поверить в услышанное от Жака Дуча он все еще был не в состоянии.

– А вот у меня в одной из бумаг есть такая оценка…

Вальтер взял листок бумаги, прочитал: «С тамплиерами погиб целый мир; рыцарство, крестовые походы кончились с ними. Даже папство получило ужасный удар. Символизм был глубоко потрясен. Возник жадный и бесплодный торговый дух. Мистицизм, озарявший таким ярким светом прошлые поколения, нашел холодность, недоверие в душах людей». Это из книги «Тайные общества всех веков и всех стран», она вышла в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году. Автор – англичанин Чарльз Геккерторн…

Вальтер значительно помолчал и продолжил:

– Так что ты прав – истребить тамплиеров в духе Приората! И папу принизили, заставили губить невинных, и с конкурентами разделались, и сам дух общества изменили… в свою сторону.

Вальтер задумчиво покивал, продолжал не особо веселым тоном:

– Интересно было бы знать, кто из Приората был в ближайшем окружении французских королей? В высшем руководстве ордена иоаннитов и других орденов? Стоял возле самого папы римского?

– Или был самим Папой, – вставил Петя, лишенный особого почтения к Папе. – Откуда мы знаем, куда именно они могли проникнуть?

Вальтер даже изменился в лице.

– Ты прав… Орден «Нашей госпожи в Сионе» – это по-настоящему тайная организация. Настолько тайная, что никогда не знаешь, где могут оказаться ее щупальца.

– Особенно после тысяча четыреста восемьдесят третьего года… – уронил Петя.

– Почему?!

– Потому что до этого орден возглавляли великие магистры – прямые наследники династии Меровингов. А потом стали привлекать великих художников, ученых и мыслителей. Кто мог бы подумать, что во главе такой организации стоит Леонардо да Винчи? Или Исаак Ньютон? Или Виктор Гюго?

– Мне до сих пор трудно себе представить Виктора Гюго в роли заговорщика… Срабатывает еще детское уважение к писателю…

– Есть много причин, которые мешают представить его заговорщиком. Тут и уважение к писателю, и уважение вообще к любому умному человеку, и представление, что творческие люди стоят бесконечно далеко от суеты… От политики, от власти денег… Обычно их считают эдакими безобидными психами, стараются им помочь, а не подозревают в руководстве страшными тайными организациями.

– Да, это в голове плохо соединяется: Виктор Гюго – и организация войн! Но с другой стороны: ведь воспел же Гюго несуществующего Гавроша? Не обращал же он внимания на смерть множества вполне реальных детей? А свой самый знаменитый роман Гюго называется «Нотр-Дам де-Пари», то есть «Наша Госпожа в Париже»… Ну прямо как орден называется «Наша госпожа в Сионе»!

– А нынешний Великий магистр, Жан Кокто? Он тебя не удивляет?

Вальтер задумался и замотал головой:

– А вот представь себе, не так уж и удивляет… Намного удивительнее Великие Магистры прошлых времен. Ньютон – огромная фигура в науке. Гюго, как ни оценивай его тайную жизнь – один из ведущих писателей Франции, если не всего мира. А кто такой Кокто? Ну да, все газеты о нем кричат, все-то от него в восторге… А если реально – что он сделал?

– В этом я не силен, Вальтер… Я ничего его не читал.

– А его почти что и не переводили. За границами Франции он только в одном американском журнале печатался, а издают этот журнал две скучающие богатые бабенки. Жана Кокто и не стоило переводить, между нами. Шум шумом, а писал он в основном тексты для опер и ораторий… Сто лет назад это и работой писателя никто бы не считал. Кокто курят всяческий фимиам, его называют и великим писателем, и великим художником, и великим режиссером. Везде-то он великий… а великие-то дела где? Великий шум, не более того.

– Крупная личность?

– Шлюхин сын, а не крупная личность. Сын адвоката, который был еще художником-любителем. Папа покончил с собой, когда сыну было девять лет.

Петя невольно содрогнулся.

– Не трясись! Сын вырос еще самобытнее папы: покуривает опиум, крутит бурный роман с актером Жаном Маре. Любовник моложе Кокто на 24 года, но да не это самое пикантное… Маре – сын профессиональной воровки. Его отец – фронтовик… Наверное, его можно встретить в организации Франсуа Селье или графа де ла Рокка… Он сбежал, когда узнал о профессии жены и матери его детей: воровала по магазинам.