– Союзником в чем? – спросил я.

Дорстар пожал плечами, но ход его мыслей мне не понравился.

– Так ты видел Рубеж? – спросил он в ответ.

– Нет. Думаю повременить с этим удовольствием.

Я сделал в трактире запас съестного для себя и Шэда.

– Уже собираешься?

– Хочу побыть один, – заметил я.

– Как пожелаешь, – Дорстар развел руками. – Но я бы хотел знать, где точно ты собираешься пережидать…

Я раскрыл портал.

– Этот мир не жилой? – уточнил я.

Дорстар кивнул. А я поглядел на пустыню.

– Все равно, ничего лучше не найдешь, – заметил он. – От Приграничья до Рубежа они все такие. Только в трех из них живут люди.

Я шагнул в портал. Бросил сумку на песок и принялся сооружать костер из редких пучков сухой травы и серых от времени веточек, принесенных откуда-то ветром.

– Я запомню это место, – уверил меня Дорстар. – Что ж, удачи тебе.

Я лишь молча кивнул и затворил портал. Пару дней я почти ничего не делал, делал зарисовки в альбоме. А на третий день я решил убраться из этого мира, на всякий случай. Дорстар при всем желании не смог бы меня найти. Хотя оставался я все также в пределах Приграничья.

Последний день тянулся невыносимо долго. Мысли мои стали рассеянны, да и думать особо о чем-либо не хотелось. Лишь когда опустился вечер, я решил сделать кое-что напоследок. Достал из сумки книгу, сделал набросок башни в пустыне и принялся под ним писать послание Ретчу.

«Я мог минуть этот мир, Ретч, но этого не случилось. В который раз уже убеждаюсь, как случай способен изменить судьбу. Как бы там ни было, этой башни больше не существует. От нее не осталось и камня. В башне находился пленник, сорок лет назад обезумевший маг. Стоит ли говорить, кем он оказался? Его вид, его участь – они едва не сломили меня. Но я более чем уверен, что со мной подобного не случится. Некогда Ментепер подвергал своих сыновей испытанию гипномагией – открывал разум всех находящихся на многие мили вокруг людей и магов. Чужие голоса заполняли разум несчастных и сводили с ума. И если только старый маг не проклял свою собственную кровь, со мной не должна приключиться беда. Поцелуй от меня малыша. Больше всего сейчас мне хотелось прижать его к себе».

Я захлопнул книгу и потом еще долго сидел у костра. В дюнах протяжно выл ветер, шуршал песок. Солнце такое же темно-рыжее, как пламя костра, погружалось в зыбучие пески пустыни. Шэд давно спал, уткнувшись носом мне в бедро, а рука моя задумчиво теребила зверю гриву. Над головой разливалась тьма почти безвездного неба – лишь где-то к юго-востоку слабо сверкали несколько точек, словно кто-то невзначай пролил несколько капель небесных светил, предназначенных для другого мира. Непроглядная чернота наступающей ночи поглощала пустыню, и если бы я не видел этот мир утром, то мог бы решить, что здесь утро уже не наступит. Не слишком приятное место для встречи дня моего 25-летия. Я поежился, но скорее не от мыслей о завтрашнем дне, а от опускающегося на пустыню холода. Я выдохнул облачко пара в освещенный последними лучами воздух, и огненный шар закатился за дюны. А спустя несколько мгновений потухло и марево там, где исчезло за песками солнце. Даже костер, казалось, едва не угас вслед за ним. На него уже летели мелкие насекомые, и некоторые, не особо осторожные опаляли себе крылья и падали в пламя. Я подбросил в огонь сушняка и улегся на одеяле. Шэд приоткрыл глаза и придвинулся поближе. Я, потрепав его, глянул в последний раз на звезды и смежил веки.

Побережье золотил полуденный свет. Океан чуть шумел, а поверхность его в мелкой ряби вся искрилась солнцем. Впереди, там, где дикие дюны светло-желтого песка, заросшие жесткой травой, уступали место низкорослым кустарникам тамариска, а затем яблоневому саду, над темно-синими водами протянулась пристань. На приколе стоял парусник с убранными бледно-лазурными парусами. А напротив пристани на полого вздымающемся берегу, в кольце зелени сада высились башни Закатной обители.

– Как красиво! – произнесла Нэиль.

Соскользнув с Шэда и подхватив несколько бледных соцветий, сорванных ветром, она прижала лепестки к лицу. Я невольно улыбнулся – девушка была также хрупка и нежна как яблоневый цвет. Она неожиданно рассмеялась, и смех ее прозвучал светло и радостно, словно озвучив царящую на побережье атмосферу.

– Как же здесь хорошо! – воскликнула она. – Я никогда бы не подумала, что в Закатной обители можно почувствовать себя счастливой.

После ее слов башни крепости вновь притянули мой взгляд. Улыбка Нэиль стала чуть грустной.

– Ты думаешь, они не ждут тебя?

– Из нас двоих ты обладаешь провидческим даром, – заметил я с улыбкой.

– Ты знаешь, я не могу тебе сказать.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Хочу знать, что ты чувствуешь. К тому же… твой дар позволяет узнавать правду, а мой – всего лишь предвидит возможности. Так что же?

– Да, – коротко ответил я и спешился. – Пойдем.

Шэд, не обремененный больше седоками, перекинулся зверем, побежал по мокрому песку, принюхиваясь к накатывающим легким волнам, оставленным ими на бархатистом берегу раковинам, пучкам водорослей.

Мы дошли до пристани и свернули на выложенную известняковой брусчаткой дорогу. Легкий ветерок чуть раскачивал ветви, касающиеся нас мягкой листвой и нежными соцветиями, источающими легкий аромат. Откуда-то слышались голоса, беззаботные, счастливые, иногда перебиваемые смехом. Но мы так никого и не встретили, пока не зашли в обитель. Нэиль чуть приотстала, разглядывая дворец.

Колдуны, встречавшиеся в коридорах, в изумлении останавливались и смотрели на меня и следовавшего рядом Шэда. Ни одно лицо не показалось мне знакомым, пока я не добрался до библиотеки. Здесь на входе я столкнулся с Ретчем. Книги посыпались у него из рук. Он, не веря, не сводил с меня пораженного взгляда.

– Давно не виделись, Ретч? – произнес я и улыбнулся.

– Тэрсел! – он, очнувшись, обнял меня. – Проклятье, я считал, что мы уже никогда не увидим тебя! – Ретч чуть отстранился, заглянул глубоко-глубоко в глаза и добавил: – Почему так долго?

– Я слишком далеко забрел… В общем, долгая история, Ретч.

– Но почему ты не отвечал мне в дневнике? Магия все же не сработала?

– Нет. Я потерял его.

Ретч кивнул и посмотрел за мою спину.

– Эта девушка с тобой? – с некоторым недоумением спросил он.

Я обернулся к Нэиль. На лице ее отражался интерес, но было заметно, что она утомлена долгой дорогой.

– Это Нэиль, – произнес я. – Можешь ее где-нибудь устроить для отдыха? Сейчас мне надо увидеть Бэйзела.

Ретч понимающе кивнул.