— Да уж, и правда. Ты ведь знаешь, что это был мой первый бой на борту?

— И мой тоже, если не считать. сражения на халке, тогда, у Кореалиса.

— Идиот, я имею в виду корабль на корабль, клинок на клинок, и прямо в драку. Я тоже помню тот случай. Кто ж забудет этих генокрадов?

Рагнар заметил, что Аэнар смотрит на них большими глазами. Торвальд сидел с непроницаемым лицом, но тоже прислушивался к каждому слову.

— Вы сражались с генокрадами? — выдохнул Аэнар.

— Нет. Мы просто подошли к ним, пообнимались, горячо поприветствовали, «рады вас видеть», все такое, — сказал Свен. — Идиот, конечно мы сражались! Чем еще мы могли с ними заниматься?

— Я имел в виду, вы действительно видели их, даже высаживались на их корабль?

— Разве ты никогда не слышал, как хвастался Свен, еще в Клыке? — добродушно спросил Рагнар. Пиво разморило его.

— Что-то не припомню, чтобы он рассказывал б этом.

Рагнар задумался. Вообще-то он тоже не мог вспомнить, чтобы Свен рассказывал кому-либо об этом случае. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Та высадка на халк, да и вообще вся эта эпопея с поисками древнего эльдарского талисмана оставили глубокий отпечаток в памяти выживших.

Они редко говорили об этом с кем-то, кто тогда не был с ними. Слишком много смертей и слишком много необъяснимых происшествий… Теперь, под действием эля и теплого чувства товарищества, пришедшего вместе со спасением, Рагнару было легче вспоминать ту битву.

Он позволил Свену рассказывать, время от времени поправляя его самые наглые выдумки о своей доблести в бою. Он не мог понять, как кто-то мог серьезно поверить в то, что Свен убил в одном бою двадцать генокрадов, но Аэнар, похоже, купился на эту брехню, а Торвальд был по-прежнему непроницаем.

Рагнар посмотрел в кружку. Он вспомнил, как в той схватке Свен спас его. Это был его скелет в шкафу, о котором он никому не рассказывал, но сейчас Рагнар боялся, как бы и это не слетело с уст Свена. К нему вернулось воспоминание о страхе, испытанном в разрушенном коридоре, и он так глубоко задумался, что даже не заметил, как Свен закончил историю. К реальности его вернул толчок локтем в бок.

— С тобой все в порядке? Ты что-то весь позеленел. Я полагаю, не можешь удержать в себе эль, я всегда это, черт возьми, подозревал.

Рагнар огляделся и увидел, что Аэнар и Торвальд отлучились, чтобы принести еще выпивки.

— Я как раз вспоминал ход сражения, — сказал Рагнар, как будто оправдываясь.

— Да, это было чертовски здорово!

Рагнар понял, что Свен не тот человек, с которым можно обсудить свои сомнения и страхи, каким бы хорошим другом он ни был. Придется подождать другого раза. Может быть, когда он снова увидится с Ранеком, Волчьим Жрецом. В конце концов, в обязанности жрецов входит выслушивать подобные признания. Уже не в первый раз, сидя среди своих братьев по стае, Рагнар почувствовал себя одиноким. «Как такое может быть?» — подумал он. Как можно чувствовать себя одиноким среди своих верных друзей, когда вокруг все пьют, горланят песни? Он посмотрел на главный стол, за которым сидел Берек в окружении своих Гвардейцев. Волчий Лорд улыбался, шутил и выглядел совершенно довольным жизнью. Испытывал ли Волчий Лорд когда-либо подобную тревогу? А Рагнар сомневался и в этом.

Он перевел взгляд и остановил его на покрытом шрамами угрюмом лице сержанта Хакона, заметив, что старый воин задумчиво смотрит на него, и, похоже, довольно долго. Иногда Рагнару казалось, что Хакон может читать его мысли. Он надеялся, что сержант не делает этого сейчас. А вдруг именно Хакон понял его теперешнее упадническое настроение? Рагнар отвернулся и увидел, что Аэнар и Торвальд возвращаются, держа по нескольку кружек в каждой руке.

Рагнар взял одну из них и выпил, надеясь утопить тревогу в пиве. Аэнар бухнул остальные на стол.

— Я должен тебе это пиво за то, что ты спас мне жизнь, — произнес он слегка заплетающимся языком.

— Ты ничего мне не должен, — ответил Рагнар. — Напротив, это был мой долг по отношению к брату-Волку.

Эти слова показались ему легковесными, но остальные вроде бы так не считали.

— Для меня это было не «ничего», — сказал Аэнар. — Я должен тебе не только пиво, и я этого не забуду.

Свен громко рыгнул. Рагнар посмотрел на него и засмеялся.

— Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь дрался так, как Рагнар, когда крушил тех мутантов в генераторном зале, — сказал Аэнар. — Он был словно воин-берсеркер из какой-нибудь древней саги.

Рагнар задумался. Не это ли было источником его дурного настроения? Был ли он отчаянным воином-берсеркером? Эта идея ему не нравилась. В древних сказаниях такие воины всегда плохо кончали. Рагнар совершенно не был уверен, что хочет стать одним из них.

— Пей, — сказал Свен. — Когда у Рагнара такое настроение, он целую деревню может разрушить.

Похоже, что скоро мы увидим проклятый Гарм, — сказал Свен, опустив глаза на шахматную доску.

— И как это ты догадался? — спросил Рагнар, обдумывая свой следующий ход.

Рука Аэнара нависла над драконовым кораблем, приготовившись передвинуть его вперед, чтобы съесть одного из самых далеко продвинувшихся сервиторов Рагнара. Действительно ли он попадется в такую простую ловушку? Парень играл в шахматы лучше, чем могло показаться, хотя ему было далеко до Торвальда и, собственно, до Рагнара.

— Ты не устаешь это повторять каждый день.

Свен взглянул на фигуры.

— Ты разве не собираешься съесть этого сервитора, а потом еще троих за его спиной? — невинно спросил он Аэнара.

— Мы играем в шахматы, а не в шашки, — сказал Аэнар, убрав руку от доски и нахмурив лоб.

— В моем клане на Фенрисе никто не играл в шахматы. Шашки — вот это мужская игра.

— Смешно, — сказал Рагаар. — А я думал, что этим ребятам просто мозгов не хватало, чтобы разобраться в шахматах. Ты так и не ответил на мой вопрос. Как ты догадался, что мы скоро высадимся на Гарме?

— Я разговаривал с экипажем.

— Мы все это делали. Они, похоже, знают не больше нашего.

— Не смеши, — сказал Свен и широко улыбнулся. — Некоторые знают больше, чем другие. И среди нас есть такие.

— А некоторые из нас, вроде тебя, знают меньше, чем остальные, а виной этому то, что у них не полностью работает мозг.

Аэнар с беспокойством наблюдал за перебранкой, как будто всерьез полагал, что дело может дойти до мордобоя. По мнению Рагнара, он просто был еще слишком молод. На Фенрисе, если бы два воина из разных кланов разговаривали друг с другом как он со Свеном, то через несколько секунд начался бы поединок. Аэнар, видимо, не мог понять, что словесная перепалка Рагнара со Свеном была столь же безобидным времяпрепровождением, как игра в шахматы.