Они смотрели друг на друга.

– Вы сказали, что отплатите мне, если мы когда-нибудь встретимся, – сказала Розалин.

Сетон, который все еще находился рядом с ними, чтобы слышать, о чем они говорят, и единственный, который понимал, о чем идет речь, выругался себе под нос.

В кои-то веки он и его напарник были солидарны. Робби отнял руку от ее лица и сделал шаг назад, не доверяя себе. Внутри него происходило что-то, чего он не мог понять. Разгорался какой-то особый гнев – дикий, бешеный, сдерживаемый с огромным трудом.

«Это неправильно, черт возьми! Почему той девушкой оказалась сестра Клиффорда?!» Единственное приятное воспоминание, которое осталось у него от тех проклятых времен, было теперь разрушено, когда он узнал, что их добрым ангелом, нежной юной девушкой, которая освободила его из этой адской ямы, была сестра человека, посадившего его туда.

– Отпустите нас, – умоляла Розалин, и ее нежный голос пробуждал давно забытую часть его существа.

Его совесть, черт возьми.

Будь она проклята за то, что делает с ним. За то, что все испортила. За то, что сделала его должником члена семьи проклятого Клиффорда. Его губы превратились в угрюмую полоску, а ладони сжались в кулаки, сдерживая бурю страстей, бушевавшую внутри.

Робби нужно было подумать. Но он не мог этого сделать, стоя рядом с ней, когда она так смотрела на него. Отвернувшись от этого молящего взгляда, он направился к своей лошади.

– Посади их на лошадей, – сказал он Сетону. – Нам придется ехать очень быстро, если мы хотим успеть вовремя на место встречи.

Норхэм был не единственным местом, где в тот день появились воины Брюса. Дуглас и Рэндольф ждали их около Ченелкирка.

Налетчику не нужно было смотреть на нее. Восклицание возмущения сказало ему все.

Сетон также был изумлен, но менее сдержан:

– Ты хочешь сказать, что не собираешься отпустить…

Робби остановил его взглядом, который был таким же мрачным, как и его настроение. Ему хотелось, чтобы его напарник хотя бы на этот раз перестал подвергать сомнению все, что он делал – или не делал.

– Черт побери, не сейчас. Люди Клиффорда, вероятно, уж висят у нас на хвосте. Если мы сейчас же отсюда не уберемся, освобождать придется нас.

«Как я могла так ошибаться?»

Розалин смотрела ему вслед и чувствовала, как последние искры неуверенности покидают ее. Все истории и слухи о нем, которые она слышала за эти годы, оказались правдой. Холодное выражение лица, когда он узнал ее, и отказ отпустить их лишили ее сомнений, что все хорошее, что она видела в Робби Бойде когда-то, давно исчезло. Она совершила ошибку, освободив его, и теперь сгорала от стыда.

Розалин не могла вынести мысли о том, сколько ее соплеменников погибло из-за ее неуместного сострадания. Все из-за того, что она пыталась исправить страшную несправедливость и не могла оставаться в стороне. Благородный мятежник, которого она вообразила себе, был не более чем беспощадным бандитом, безо всякого намека на честь.

После всего, что она сделала для него, после всего, чем она рисковала, он повернулся к ней спиной – в буквальном смысле.

Последние остатки воспоминаний, которые хранило ее глупое девичье сердце, рассыпались в прах. Неужели она действительно думала, что контакт между ними, ограничившийся одним опрометчивым поступком, каким-то образом свяжет их? Неужели действительно рассчитывала, что он освободит их из-за долга, который он, вероятно, и не собирался оплачивать?

Да, она так думала. Она не могла поверить, что тот рыцарь, за которым она наблюдала, окажется таким безжалостным.

– О чем ты говорила с капитаном мятежников, тетя Розалин? Неужели ты с ним знакома?

Малкольм освободил Роджера. Племянник подошел и встал рядом с ней, в то время как светловолосый воин разбирался с лошадьми. Розалин не хотелось лгать ему, но она вряд ли смогла бы объяснить ему ситуацию.

– Откуда мне знать его? – Действительно, откуда? – Я просто просила его освободить нас.

– Но разве ты не знаешь, кто он такой? Это же Робби Бойд – один из самых безжалостных людей в Шотландии и, как говорят, самый сильный. Отец однажды захватил его в плен, и его казнили бы, если бы он не ухитрился сбежать. Он и отец ненавидят друг друга. Этот убийца не отпустит нас, не получив выкупа от отца.

– Теперь я это понимаю, – тихо сказала Розалин. – Но я должна была попытаться…

У них не было возможности продолжить разговор, поскольку Налетчик принял решение разделить Клиффордов. Роджеру связали руки. Он должен был ехать вместе с воином, который захватил его в плен в Норхэме. Розалин вспомнила, как кто-то называл его Фрейзером. Если он был членом большой, патриотично настроенной семьи, от него сочувствия ждать не приходилось. Ее отдали под надзор воина постарше, с каменным лицом и рыжей бородой. Очевидно, его звали Каллум, хотя он не сказал ей ни слова. Он был очень похож на молодого Малкольма. Она решила: если это его отец, он воспримет как личное оскорбление ее хитрость, позволившую им убежать от Малкольма.

Через несколько минут Розалин бесцеремонно закинули в седло перед Каллумом, и отряд тронулся в путь. Куда они ехали, она могла только гадать. Она пожалела, что не обращала внимания на местность, когда они с сэром Хамфри ехали на юг из Килдрамми. Ее голова была тогда занята романтическими фантазиями… Да, она видела множество церквей и замков, но все они слились в ее памяти. Она знала в основном местоположение крупных селений и городов, но сомневалась, что мятежники направятся туда. Насколько Розалин могла оценить, они находились среди холмов и лесов северо-западнее от Норхэма и Бервика и направлялись на запад. Она знала, что Брюс и его люди контролировали эту местность и проводили все вылазки со своей базы в Эттрик-форест. Сердце Розалин ушло в пятки. Господи, неужели они направляются туда? Розалин не верила в привидения, но рассказы о призраках Брюса, которые предположительно устроили свое логово в огромном Королевском лесу, заставили ее усомниться, что люди ее брата добровольно согласятся последовать за ними в такое враждебное и опасное место.

Они должны бежать как можно скорее, решила Розалин. Но поскольку она не могла бежать одна, без Роджера, ей придется выждать удобное время. Они не могут ехать через границу в Эттрик-форест без отдыха.

Так она надеялась. Но эти люди выглядели выносливыми и крепкими, привыкшими преодолевать большие расстояния. Может, они поднимают лошадей и несут их, когда те устают?

Хотя Розалин была устроена в седле гораздо комфортнее, чем когда лежала на коленях Бойда с мешком на голове, по мере того как день тускнел и надвигался туман, она все больше страдала от последствий своей прогулки по ручью. Ее мокрые туфли превратились в лед и ноги тоже. Вскоре она начала дрожать всем телом.

Но никто этого не замечал. Неприветливый старый воин, сидевший позади, едва обращал внимание на ее присутствие. Он ехал с прямой спиной, глядя прямо перед собой, и полностью игнорировал ее. Остальные воины тоже.