– Мне тоже. – усмехнулся Сергей. – Но тут дело даже в другом. Мне кажется, что нельзя отнимать у предметов присущие ему свойства. Вода должна течь, а ветер дуть – это правильно. Когда нет ветра, становится душно, но когда останавливается река, становится еще неприятнее. Но не беспокойся, сегодня ветер явно сильнее.

– Это потому, что мы вместе. – почему-то сказала Инна.

– Скорее всего именно так. – улыбнулся Сергей.

Он ловко взобрался на парапет набережной и подал ей руку.

– Иди сюда, я тебе кое-что покажу.

Она стала рядом с ним. Канал убегал вдаль, как сверкающая дорога, над ним изогнулся мостик, будто срезая перспективу пространства. За ним только небо, а по бокам – дома. Рамка огромой картины.

– Смотри, сейчас из-за дома должен выехать трамвай. – прямо в ухо сказал Сергей. – Маршут немер один.

Ветер полностью овладел миром, по телу быстро разливалась дрожь необъятной свободы. Инне снова захотелось летать.

Слева действительно выполз трамвай, ветер, канал и небо окончательно спутали направление света.

– Он летит! – радостно воскликнула Инна. – Он будто летит по небу!

Сергей рассмеялся и крепче взял ее за руку.

Дрожь струилась в тепло ладоней, связав их накрепко, воедино. Между собой и с городом – ветер стал связующей нитью. Люди, машины, троллейбусы и пыльные тротуары, задвинулись далеко на второй план. Трамвай медленно плыл в расплавленном янтаре неба.

– Йох-у-у-у! – выкрикнул Сергей, раскинув руки, как крылья.

– Йох-у-у-у! – радостно пропела Инна следом за ним. – Это какая-то сказка!

На них не обращали внимания.

Сергей спрыгнул на тротуар и подал девушке руку.

– Пойдем на Васильевский, я покажу тебе кое-что еще!

Она прыгнула – короткий полет.

– Здорово! – задыхаясь от восторга сказала она.

Они побежали к реке через площадь.

* * *

Бело-синяя патрульная машина выехала из ворот тридцатого отделения милиции и почти сразу остановилась. Блестящая краска, как лоснящийся панцирь доисторического хищного зверя, узкий оскал радиаторной решетки, пристальные щелочки фар.

– Где этот молодой?! – сержант в бронежилете открыл дверь и по пояс высунулся наружу. – Чтоб его…

У ворот курил пожилой помощник дежурного.

– Поссать побежал. – небрежно ответил он.

– Понабирали детей в милицию… – Сержант полностью выбрался из машины и сплюнул на асфальт. – Работать не с кем.

– Ладно тебе, работник… – рассмеялся помощник дежурного. – У самого-то давно сопли высохли?

– Иди в жопу. А еще лучше дай закурить.

Помощник усмехнулся и протянул сигарету.

– Что, на свои не наработал еще?

Сержант взял сигарету, вынул зажигалку и присел на капот.

– Слушай, не заводи меня, а? – огрызнулся он. – И так настроение хреновое. Сегодня точно кого-нибудь пристрелю.

Он несколько раз чиркнул зажигалкой.

– Ветер еще этот хренов…

Наконец подкурил.

– Прямо мозги выдувает. – Он спрятал зажигалку и зло затянулся.

– Э… Ты это брось! – Помощник докурил и щелчком отбросил окурок. – Блин, опять грохнешь кого-нибудь, а я потом затрахаюсь смену сдавать.

– Переживешь. – фыркнул сержант. – Ну где же эта падла? Он у меня сегодня шуршать будет, как сраный веник, это я тебе как врач говорю.

– Да успокойся ты… Я его заодно отправил фотки с копира забрать, на ориентировку про девку-убийцу.

– А что, уже фотки есть?

– Есть.

– Так это другое дело! – Сержант радостно сверкнул глазами. – А то, блин, ищи-свищи.

Из ворот выскочил совсем молодой милиционерчик – серая форма мешком, уши топорщатся, кепка на два пальца выше бровей. Отдал помощнику пачку фотографий.

– Одну себе оставь. – Помощник пересчитал листочки. – Все, давайте! И прикрой на всякий случай Сашкин маршрут.

– А он что, с бодуна не может?

– Нет, его сменщик патрульную машину разбил. Так что Саня сегодня пешочком. Прикинь, трамвайщики до того обнаглели, что таранят ментов.

– Драть их надо… – зло фыркнул сержант.

– Выдерем! Только сначала надо найти, а то он смылся, падла. Снес «канарейке» половину капота и сдристнул. Сейчас его опера отрабатывают, но в парке битого трамвая ни одного нет. Идиот… Все равно ведь найдем, трамвай это не машина.

– Добро… – кивнул сержант.

– Удачной охоты.

– Да уж как-нибудь…

Он подождал, пока молодой сядет в машину, сам уселся за руль и захлопнул дверцу.

– Сегодня у тебя приятная работа. – небрежно сказал сержант. – С девок глаз не спускать. Как член жюри конкурса красоты, понял? Если мы ее не поймаем сегодня, будешь за машиной бегать пешком, это я тебе как врач говорю.

* * *

Инна с Сергеем шли по мосту лейтенанта Шмидта, солнце било в глаза, растягивая тени до совершенно безумной длины, но яркость уже поубавило. Только золоченный шпиль Петропавловки все еще полыхал ярко..

– Какое странное освещение! – Инна шла по тени от ограждения, раскинув руки, как канатоходец. – Небо чистое, солнце яркое, а река серая. Минор и мажор в одном флаконе. Разве так бывает?

– Иногда. – Сергей взял ее за самые кончики пальцев. – Знаешь, где находится памятник звездолетчикам, так никогда и не полетевшим к звездам?

– А такой разве есть?

– Есть. Он здесь, в Питере. И его можно увидеть прямо отсюда.

– Серьезно? – Инна сошла с теневой черты и положила руки на ограждение.

– Абсолютно. Только он немножко в другом пространстве. Дай руку и доверься ветру, он нас сейчас отнесет.

Инна закрыла глаза, но яркие впечатления вечера не дали миру исчезнуть, он так и остался перед мысленным взором – река, мост, Васильевский остров и, за мысом и за домами, убегающий к небу шпиль Петропавловки. Ветер дул почти в спину, ощутимо толкая вперед.

Инна представила, что впереди нет ограждения, и тут же в груди защекотало от восторга и первобытного ужаса высоты. Она стояла на самом краю моста, не ограниченная ничем, кроме легкого касания пальцев Сергея. Еще шаг, и ветер перестанет дуть в спину.

– Я не хочу в рай. – прошептала она не открывая глаз. – Я хочу после смерти стать ветром.

– Я тоже. – раздался шепот Сергея.

– Тогда мы сможем летать и никогда не отпускать рук. – добавила она и счастливо улыбнулась.