со временем она станет угрозой, ты остановишь ее. Любыми средствами, – добавляет она холодно.

Виоли выглядит удивленной.

– Ты хочешь, чтобы я убила ее? – спрашивает она. – Она же твоя сестра.

– Да, – говорит ей Беатрис. – Я люблю ее, но ей нельзя доверять, и было бы ошибкой ее недооценивать.

Сейчас на карту поставлена не только жизнь Беатрис, но и жизни Паскаля, Леопольда, Эмброуза, Виоли и многих других.

– Моя мать превратила нас в оружие, ты знаешь это лучше прочих. Я не позволю ей использовать Дафну, чтобы причинить вред еще кому-то, кто мне дорог.

Дафна

Дафна выпускает еще одну стрелу и с растущим разочарованием наблюдает, как она попадает в край мишени. С ее губ почти срывается очень неприглядное ругательство, но ей удается себя сдержать. В конце концов, она здесь не одна. Девушка оглядывается назад, туда, где ее ждут шестеро стражников. Трое наблюдают за ней, трое стоят к ней спиной и наблюдают за окружающим их лесом в поисках любых признаков угрозы.

Она понимает, зачем они здесь, и после нескольких покушений на ее жизнь даже рада их присутствию. Но она знает, что так плохо стреляет сегодня именно потому, что находится под их внимательными взглядами. В отличие от Беатрис, Дафне неуютно в присутствии публики.

Снова подняв лук, Дафна заставляет себя сделать глубокий, успокаивающий вдох и пытается полностью игнорировать присутствие стражников. Их там нет. Есть только она, лук в ее руке и мишень перед ней. Ничего другого не существует. Ничего…

Пока она выпускает стрелу, один из стражников что-то выкрикивает, и выстрел проходит мимо цели.

– Звезды над головой, – огрызается она, поворачиваясь к стражнику. Однако ее раздражение проходит, как только она видит, кто к ним приближается. Это Байр, и он выглядит встревоженным.

На какое-то мгновение Дафна решает, что он, возможно, собирается к ней присоединиться. Прошло несколько недель с тех пор, как они тренировались вместе, и она обнаружила, что скучает по его компании. Его компания никогда не влияла на ее меткость. Но когда он останавливает свою лошадь рядом с ней и ее охраной, то не спешивается.

– Мой отец просит тебя вернуться во дворец, – говорит он ей с таким непроницаемым взглядом, что у Дафны сжимается сердце.

– Все в порядке? – спрашивает она его, пока ее разум прокручивает множество вещей, которые могли пойти не так с тех пор, как она покинула дворец всего час назад.

– Прекрасно, – быстро заверяет он ее. – Все в порядке. Но у нас посетитель.

– Посетитель? – спрашивает Дафна, еще более озадаченная. Многие из горных кланов уехали после неудавшейся свадьбы, и едва ли они захотели вернуться так скоро. А что касается гостей с юга… ну… никто не приезжает во Фрив.

– Из Темарина, – говорит он ей.

Воздух покидает легкие Дафны. Софрония. Нет. Этого не может быть. Софрония мертва. Но на самую малую долю мгновения сердце Дафны наполняется надеждой. Байр, должно быть, это замечает, потому что выражение его лица смягчается.

– Нет, – говорит он, качая головой. – Нет, не… это кое-кто другой.

В сердце Дафны впиваются когти смущения. Конечно, это не Софрония. Она была дурой, надеясь, что это может быть она, и еще большей дурой, потому что позволила кому-либо увидеть в ее глазах проблеск надежды. Она прячет свое разочарование за холодной маской и поднимает подбородок.

– Так кто это? – спрашивает она.

Байр прочищает горло, бросая взгляд на стражников, которые только притворяются, что не слушают.

– Королева Евгения и двое ее сыновей, – говорит он ей, понижая голос до шепота. – Они пришли просить политического убежища.

Дафна крепче сжимает лук в руке.

– Ее сыновья, – вторит она. – И король Леопольд тоже?

Дафна знает, что у вдовствующей королевы Темарина есть трое сыновей, и если бы король Леопольд был среди них, Байр наверняка упомянул бы его отдельно, но все же она должна спросить. Она должна быть уверена.

– Нет, – говорит Байр. – Двое младших – дети, которые выглядят так, словно увидели, как погасли звезды.

«Увидели, как погасли звезды» – это фривийское выражение, происхождение которого Дафна не до конца понимает, но все же его смысл стал ей почти понятен. И оно вполне уместно для описания детей, переживших государственный переворот.

Как же они смогли его пережить, удивляется Дафна. И почему из всех мест выбрали именно Фрив, ведь он никогда не был известен своим гостеприимством. Несомненно, Евгении повезло бы больше на ее родине, в Селларии.

Что ж, есть только один способ выяснить, что она здесь делает. Дафна убирает лук обратно в колчан и, подойдя к Байру, протягивает ему руку. Одной рукой он хватает ее за ладонь, а другой – за локоть и помогает подняться, чтобы она села перед ним. Седло не предназначено для дамы в платье, но Байр надежно обнимает ее рукой за талию, так что они вполне смогут доехать до дворца.

Когда Дафна и Байр возвращаются во дворец, он ведет ее по лабиринту залов, в которых она, наконец, начинает ориентироваться. Когда на одной из развилок он поворачивает налево, Дафна понимает, что они идут не в тронный зал, и замедляет шаг. Байр замечает это, но легонько тянет ее за руку, призывая следовать за ним.

– Это частная аудиенция, – говорит Дафна, заметив, что он ведет ее к крылу королевской семьи. – Твой отец не хочет, чтобы двор знал об их прибытии. Во всяком случае, пока.

Байр не отвечает, но Дафна понимает, что она права. В этом есть смысл. Фрив гордится своей независимостью, и король Варфоломей знает, что многие из его подданных осуждают его за слишком тесные отношения с другими странами. Особенно с Бессемией, учитывая помолвку Дафны и Байра. Поэтому он, конечно, не хочет, чтобы люди узнали, что у него ищет убежища вдовствующая королева Темарина.

Дафна отодвигает эти мысли в сторону, но задается вопросом, сможет ли она как-то использовать эту информацию.

Байр подходит к библиотеке, толкает дверь и пропускает ее внутрь.

Библиотека – любимая комната Дафны в дворце – уютное помещение с окнами от пола до потолка и мягкими диванами, расположенными вокруг самого большого из трех каминов. Это любимое место и короля Варфоломея тоже, и она часто встречает его здесь ранним утром или вечером. Обычно он читает какой-нибудь томик стихов или роман – книги, которые мать Дафны назвала бы бесполезными и не стоящими внимания.

Варфоломей стоит у большого окна, но плотные бархатные шторы задернуты, погружая комнату в темноту, которую смягчают только три горящих камина. В комнате достаточно тепло, но у