нее внимание, особенно известные личности, летящие с ней на борту. И поскольку мама была женщиной независимой и необремененной различными запретами, она не видела ничего зазорного в том, чтобы весело проводить время с мужчинами после посадки в международном аэропорту О’Хара. По маминым словам, в число таких мужчин входил и Джим Браун, знаменитый хафбек «Кливленд Браунз», который, как она шутя вспоминала, был «очарователен, забавен и впечатляющ в разных смыслах». Она даже была знакома с молодым Лоренсом Тьюро больше чем за десять лет до того, как он прославился как Мистер Ти. В те времена он был всего лишь увешанным золотыми цепями вышибалой в баре, располагавшемся на нижнем этаже маминого многоэтажного жилого дома. Она никогда не делилась со мной подробностями, хотя я прекрасно читал между строк.

Но даже в лучшие времена вокруг нас не кружились пони на радуге. На каждые десять джимов браунов находился один гнусный тип вроде отца Дэвида, обаятельного священника, от которого мама забеременела, а потом по его же требованию сделала аборт. Хотя маме пришлось не раз пережить подобное насилие, она не хотела, чтобы статус жертвы определял ее личность. Она не подавляла воспоминания о насилии, а наоборот, говорила о нем и подчеркивала важность своего опыта, но не позволяла ему приковывать себя к прошлому. «Правда тебя освободит, но только после того, как уделает», – это моя любимая цитата из романа Дэвида Фостера Уоллеса «Бесконечная шутка», затрагивающего такие темы, как наркомания и одиночество. Да, маме было нелегко говорить о правде, какой бы темной та ни была, но как только трудности заканчивались, правда ее освобождала. И обретенная свобода порождала чувство юмора, освещавшее самые тяжкие времена.

На мой девятнадцатый день рождения мама вручила мне подарок, обернутый в причудливую бумагу и украшенную множеством бантиков, лент и завитушек. Я сорвал бумагу и все украшательства и обнаружил внутри очки Граучо. Вы наверняка их не раз видели: дурацкие очки с приклеенным к ним носом, бровями и усами, которые можно купить в любом магазине низкопробных безделушек. Правда, в этих очках вместо носа был прикреплен огромный полуэрегированный пенис.

Большую часть следующего десятилетия мы с мамой передаривали эти очки друг другу. Я заказывал доставку FedEx прямо ей на работу. Через несколько месяцев она платила курьеру, чтобы тот вручил их мне в разгар совещания. Обмен продолжался даже тогда, когда она умирала от рака: я посылал подарок во Флориду с пожеланием скорейшего выздоровления. Когда в очередной свой приезд я навестил маму в больнице, то застал ее в палате, похудевшую на семь килограммов, потерявшую часть волос из-за химиотерапии, полулежащую на кровати, а на ее лице красовались очки с приклеенным огромным пенисом. И правда, в самых сложных жизненных ситуациях нам не обойтись без веселья. В противном случае наша тоска нас попросту задушит.

Помните, эта женщина была алкоголичкой большую часть второй половины своей жизни. Но при этом она кормила бездомных, тратила массу времени на благотворительность и каждую неделю посещала католическую мессу, хоть трезвая, хоть нет. Словно я пишу о двух разных людях. Но разве не в каждом из нас скрыты два непохожих человека? Мы святые грешники, любящие негодяи и честные мошенники. Мы наглядный пример дуализма – трехмерные существа, живущие в мире двухмерных ожиданий.

Поскольку наши жизни тесно взаимосвязаны, вполне возможно быть бесконечно любящим и при этом причинять боль. В самом деле, мы склонны сильнее всего ранить тех, кого больше всего любим. Мы проявляем небрежность к тому, что любим, но долгое небрежное обращение неминуемо приводит к поломке.

Удобство – обманщик

Мой брак подошел к концу задолго до того, как завершился официально. Поначалу я не подозревал, что он движется к своему логическому завершению. Но с течением лет, по мере того как накапливалось недовольство, я не мог собраться с духом и положить ему конец. И не имел мужества раскрыть правду. Поэтому я лгал. И притворялся, что все в порядке и само собой волшебным образом наладится – так я себя обманывал.

Нет нужды говорить, что игнорирование проблемы не является проблемой. И чрезмерно бурная, и слишком вялая реакция – одинаково плохая идея. Если в переполненном кинотеатре начинается пожар, не стоит паниковать и затаптывать остальных в попытках выбраться наружу. Но и досматривать фильм до конца вы вряд ли будете, каким бы удобным ни оказалось сиденье.

В браке мне было комфортно. Если оценить степень моего комфорта в возрасте двадцати семи лет, это были бы твердые шесть баллов из десяти. Достаточно, чтобы уклоняться от перемен. Но при этом я не чувствовал себя счастливым, довольным или радостным; я просто-напросто удобно устроился, чтобы ничего не предпринимать. Ведь если бы я начал меняться, то испытывал бы дискомфорт. А кому это надо? Но, если вспомнить все истории грандиозного успеха, нетрудно заметить, что именно дискомфорт – и даже страдания – служат самой благодатной почвой для становления великих людей. Именно в дискомфорте кроется правда – она выявляет недостатки, погрешности, нестыковки. А удобство – обманщик.

Мы с Кери познакомились в школе, но встречаться стали, только когда мне исполнилось девятнадцать или двадцать. Точный возраст назвать сложно, потому что мои ухаживания не были особо пылкими или настойчивыми. Но не успел я опомниться, как мы съехались, и всего через несколько быстро пролетевших лет, когда снежный ком наших отношений набрал критическую массу, мы обручились, поженились, приобрели свой первый дом, принялись копить долги и вести жизнь, которая, казалось, совершенно от нас не зависит. Мы следовали заранее прописанным шагам, вместо того чтобы жить продуманно и осознанно.

ИНЫМИ СЛОВАМИ, ПОСЛЕ ТОГО КАК МЫ ОБЗАВЕДЕМСЯ БОЛЬШИМ ДОМОМ, СОЛИДНЫМ СТАТУСОМ И ДЕНЬГАМИ, МЫ ЗАЧАСТУЮ ОТДАЛЯЕМСЯ ОТ ВСЕГО, ЧТО ПОМОГАЕТ НАМ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЖИВЫМИ.

Фраза «Мы были влюблены, но не любили друг друга» давно превратилась в клише. Но ведь большинство клише рождаются из правды. По словам Кристофера Райана, доктора философии, автора книг «Секс на заре цивилизации» и «Цивилизованный до смерти», интимные отношения включают три основных элемента: взаимное влечение, совместимость и любовь. Человеческие существа, как правило, вступают в отношения, движимые одним – порой двумя – из этих факторов. Может быть, присутствует первоначальное сексуальное притяжение (влечение), может быть, имеются общие интересы (совместимость), а может быть, установилась глубокая связь, что толкает отношения вперед (любовь). Однако со временем отсутствие любого из перечисленных элементов влечет за собой глубочайшую неудовлетворенность и, как следствие этого, страдания.

Данное утверждение верно, даже если один или два элемента проявляются сильно. У