Он встал и направился к двери.

–Вам придет повестка в суд мистер Норт. Подумайте об адвокате,– сказал ему детектив, но слабо, словно переживая за него.

–Послушайте, – начал Кэлтон у дверей,– вы ведь все понимаете. Никакой закон тут не поможет. Он сбил меня, даже убил меня. Вы ведь знаете, что я был мертв три часа. Он сломал мне тело, сломал и жизнь. Из-за него я стал калекой, который не может снять очки, и которого, из-за этого никто не хочет брать на работу. Ведь я странный и подозрительный, хотя никто этого и не говорит, поверьте мне— это именно так. Он лишил меня всего, а я в итоге виноват в том, что у него машина разбилась. Так какой адвокат? Какой закон и какая тут справедливость? Даже вы… В общем, просто скажите мне когда стоит собираться в тюрьму.

Он вышел, немного постоял за дверью, и тяжело вздохнув, пошел домой.

Кэлтон любил своих соседей, хотя бы потому что, он их никогда не видел, и не слышал. Нет, ну все-таки пару раз слышал, но это были редкие случаи. По большой части, в его квартире всегда царила тишина. Он не слышал ни криков, ни стуков, ни ремонта. Он ложился спать в тишине, что несказанно радовало его. В общем, он очень любил тех людей, которых практически никогда не слышал, и фактически никогда не видел. По крайней мере, любил.

Теперь же все изменилось. Сейчас Кэлтон был бы рад любому шуму, но его не было. Его квартира была сокровищницей тишины, и это сводило с ума. Он сутками сидел дома, только изредка выходя за продуктами, считал оставшиеся деньги, и ждал своей участи. И все это проходило в полнейшей тишине. Ночами он вскакивал из-за того, что слышал девочку, или какие-то другие голоса. Да, теперь Кэлтон слышал не только девочку, говорящую о желтой машинке с красным кузовом, теперь он иногда слышал и другие голоса. Его это пугало, очень пугало, но потом его стали пугать не голоса, которые он иногда слышал, а вывод, который напрашивался.

«Я схожу с ума. Причем буквально.»– Так думал Кэлтон, и мало того, что думал, теперь он в этом был совершенно уверен. Теперь, помимо ожидания того, что его настигнет лапа несправедливого закона, он ещё и ждал того момента, когда полностью станет сумасшедшим. Но вскоре ужас ещё усилился, ведь разве он поймет, что он стал сумасшедшим? Ему будет казаться вполне нормальным то, что для остальных будет сущим безумием. И эта мысль ещё больше сводила его с ума. Когда он выбирался в магазин, он со страхом смотрел на людей, которые были рядом, пытаясь разглядеть в них признаки того, что он сошел с ума, то есть, то как бы они на него реагировали. И вся беда в том, что люди на него смотрели. Смотрели, потому что для них было непривычно видеть человека в солнцезащитных очках вечером, а Кэлтон в силу боли от дневного света, выходил только вечером. Он смотрел на всех с ужасом, на то, как на него смотрят, и на то, как они говорят между собой. Ему всегда казалось, что все говорят именно про него. И это уже было сумасшествием с его стороны, и он это понимал, но ничего поделать не мог, ведь сейчас он не доверял даже своему собственному рассудку, да и как ему можно было доверять, когда он слышал голоса детей, голоса мужчин, голоса женщин.

Он стал покупать больше продуктов, но стал меньше есть. Он заперся у себя дома, ожидая когда наконец сойдет с ума. И заперся, как он считал с большим запасом еды и воды, для него это всё было как будто война, война со своим собственным рассудком. Обращаться к психологам Кэлтон не стал, он считал, что лучше сойдет с ума у себя дома, чем в тех местах, о которых он так много слышал. Да, он попросту боялся психушки, и того что с ним там сделают «Если и попасть туда, то лучше попасть туда в тот момент, когда я ничего соображать не буду»– именно так он думал.

Однажды ночью Кэлтон как обычно вскочил от того, что услышал тот самый голос девочки, и встал попить воды, но тут же замер и стоял как вкопанный. Перед ним стояла девочка.

–Помогите. Желтая машинка, с красным кузовом. Она моего брата, он сильно её любил. Я её украла у него, и спрятала во дворе, за горкой, я на него обижена была.

Кэлтон стоял в ужасе, и никак не мог поверить тому, что видел. Это была девочка, обычная девочка лет шести-семи, но она чем-то отличалась от людей, Кэлтон чувствовал рядом с ней что-то неестественное, даже видел её как то не так. Но вскоре он отошел от ступора.

–Ну, наконец-то. Безумие обрело форму, и дошло до своего логического конца. Все, осталось немного.

Сказав это, Кэлтон спокойно прошел мимо девочки дальше, что бы попить воды.

–А я то думал,– продолжал он выпив стакан воды,– когда со слуховым галлюцинациям придут и визуальные, и придут ли вообще. И вот она ты. Интересно, где я тебя видел? Нет, лицо мне твое не знакомо, но мне кажется что, для того что бы мой больной мозг мог воссоздать твой образ, я должен был тебя где то видеть. Может просто на улице встретил?

Кэлтон с этим вопросом снова лег в кровать. Он уже не спал, а просто лежал и смотрел в потолок.

–И что дальше? Мне будет казаться, что вы реальные, и я буду говорить с вами везде и всегда? Ну, в смысле вы, потому что слышал то я не только тебя, наверное, и остальные голоса рано или поздно тоже станут образами. Или ты и будешь говорить всеми голосами. Жуткая картина будет. Ну, хоть в тюрьму не пойду. Родителей только жалко.

–Так вы мне поможете?– спросила девочка, странно смотря на Кэлтона.

–Чем? Мне бы кто помог.

–Найти машинку.

Кэлтон засмеялся.

–Ох уж эта машинка. Она меня и в больнице с ума сводила.

–Да, я вас там нашла,– сказала девочка,– но вы мне не отвечали.

–Тогда я только начал сходить с ума. А сейчас окончательно рехнулся, вот и отвечаю. И ещё такую историю придумал, с машинкой и… Подожди, брату её отдать надо? Я что ещё и брата тебе придумал?

–Нет, вы его не придумали, он настоящий.

–Ого, такое ощущение, что мой больной мозг придумал незаконченное дело. Можно подумать ты призрак, а я экстрасенс какой-то. Вроде сериалы и фильмы такие не любил, да и шоу тоже. С чего вдруг так сошел с ума?

– Я призрак,– сказала девочка.

–Ага.

–Машина меня сбила во дворе.

–Меня тоже кстати,– сказал Кэлтон и посмотрел на неё,– и все таки, я тебя где то видел. Сейчас даже кажется, что лицо знакомо.

–Я жила в этом городе. Рядом с больницей. Не помню улицу, там рядом парк, с фонтаном и качелями. Меня мама с папой туда водили.

–Да, знаю.

Кэлтон на мгновение замер. Потом встал с кровати и открыл ноутбук. Он что-то вводил и искал, и наконец-то вскрикнул:

–Ага! Вот же ты. Про тебя писали, ну точнее про твою смерть. Я на днях читал, так от скуки. Запомнил, потому что в том дворе моя бывшая жила. Вот, наверное твой образ… точнее образ этой девочки в голове у меня засел, вот я его к голосу и присоединил. Теперь понятно все.

–Так вы поможете?– спросила снова девочка.

–Да чем я тебе помогу? Я конечно понимаю, что ты моя галлюцинация, да еще и какая, с ролью какой то, но я не могу тебе помочь. Ты всего лишь иллюзия, бред моего больного мозга.