В этот момент Серков, прерванный Павловым, продолжил:

— Разрешите, товарищ командующий? Количество самолетов на аэродромах при переброске должно оставаться прежним. Немцы про них знают, так не будем их разочаровывать. Мы только вместо убывших самолетов поставим макеты.

Теперь уже и Павлов, и Мехлис довольно заулыбались.

— Дмитрий Григорьевич, — снова заговорил Мехлис, — давай сделаем так. Ты подготовь предложение по этому вопросу за двумя подписями: твоей и моей. Я со своими помощниками после возвращения в Москву немедленно доложу обо всем товарищу Сталину. Думаю, он нас в этом вопросе поддержит.

Уф, кажется, ситуация нормализуется. Значит, и работать нам будет легче. А Мехлис тем временем продолжил:

— За ответы, Дмитрий Григорьевич, большое тебе спасибо. Они заметно сократят нам работу, но все равно по дивизиям мы пройдемся. И вот еще что. Тут товарищ Северова хочет провести проверку связи несколько оригинальным способом. Доложите, товарищ лейтенант.

Вот еще! Сам про секретность талдычил, а тут с ходу решил все Павлову выложить. Впрочем, может, и правильно решил. Если отношения нормализовались, то ничего страшного не будет. Потом, все-таки он начальник — ему виднее, как тому жирафу.[8]Я встала и подробно доложила о способе проверки. Павлов покачал головой, но, насколько я поняла, возражений она у него не вызвала. И то хлеб.

— Согласуйте время разрыва связи с моим управлением, а то ремонтников могут послать и они.

Ух ты. Я про это забыла. А в данном случае командующий полностью прав.

— Есть, обязательно согласую, товарищ генерал армии.

Тут Павлов совершенно неожиданно обратился к Мехлису:

— Лев Захарович. Разреши я немного поговорю с твоей помощницей наедине.

Мехлис заметно удивился, но возражать не стал. Он и Серков вышли из кабинета, оставив меня наедине с грозным генералом.

— Товарищ Северова. До меня доходили слухи о какой-то девушке, которая тренируется с разведчиками 85-й стрелковой дивизии. Что можете сказать по этому поводу?

— Так точно, это про меня, товарищ генерал армии.

— А в проверке боеготовности дивизии тоже вы участвовали? Копию доклада майора Григорьева мне, конечно, прислали.

— Вместе с мужем участвовала, товарищ генерал армии.

— Теперь понятно, где вы набрались разных сведений. А Федор Саввич — хитрый жук. Все тишком. Впрочем, он дело делал, поэтому я смотрел на это сквозь пальцы. Хорошо, можете быть свободны.

Я вышла и столкнулась с удивленным взглядом Мехлиса.

— Все, Аня, отпустил вас товарищ Павлов?

— Так точно, товарищ Мехлис. Просто у нас с товарищем Павловым оказались общие знакомые.

— Хорошо, об этом потом, а сейчас зайдем в ваш с майором кабинет. Я тоже хочу посмотреть снимки и выслушать ваши оценки.

Мы с Серковым доложили все наши соображения по поводу маскировки. От хорошего настроения Мехлиса не осталось и следа. Он снова насупился и что-то черканул у себя в тетради.

Проработав все материалы, переданные нам Павловым, и заново обсудив список проверяемых армий, мы приступили собственно к проверке. По приезде в дивизию я занималась стрельбами, подготовкой разведчиков и высматриванием всего с моей точки зрения интересного. Серков взял на себя проверку артиллерии и танковых подразделений, а Мехлис обсуждал различные вопросы с командирами. В оговоренное время, когда группа НКГБ должна была нарушить связь, я начинала ошиваться около штаба. Если в течение получаса никто никуда не звонил, то я сама просила предоставить мне телефон для звонка. Куда буду звонить, я не сообщала, но делала таинственное лицо.

Попытка позвонить, естественно, заканчивалась неудачей, после чего связисты получали приказ связь восстановить. Первые два дня все происходило примерно так, как я планировала, то есть командир высылал одного или двух связистов, моя группа их благополучно задерживала, Геворгян тут же отзванивался мне, после чего напуганные карами за разговорчивость и проинструктированные связисты возвращались и докладывали о выполнении ремонта. Но вот на третий день случился казус.

Мы как раз были в штабе 56-й стрелковой дивизии недалеко от моего уже, наверное, родного Гродно. Связь нарушена, но никто пока про это не знает. Я делаю попытку позвонить и удивленно сообщаю дежурному командиру, что линия не работает. Он проверяет, сам убеждается, что связь порушена, и вызывает начсвязи. Тот тут же приказывает двум связистам связь восстановить. Связисты особо не торопятся (наверное, для них это дело привычное), но и не мешкают. Выводят двух коней, грузят на них аппаратуру, сами садятся и выезжают с территории штаба. В это время раздается звонок, и Геворгян бодро докладывает, что связистов они задержали, а их мотоцикл откатили в кусты. Потом спрашивает, можно ли восстанавливать связь.

Я, в некотором обалдении от скорости прибытия связистов, говорю, что связь восстанавливать уже можно, и тут до меня доходит. Какой на фиг мотоцикл? Связисты же поехали на лошадях! Хорошо еще, что не успела положить трубку.

— Товарищ Геворгян. Слушайте приказ. Связистов тщательно обыскать, связать, замаскироваться и ждать моего прибытия. Сообщите точные координаты.

— Квадрат 27. Там как раз перелесок и дорога немного изгибается. Ждем вас, товарищ лейтенант.

Я пулей выскочила из помещения штаба, нашла начальника особого отдела дивизии и потребовала срочно мотоцикл с водителем. Особист по званию был майором, но у помощника самого товарища Мехлиса выяснять, зачем это надо, не рискнул. Вместо этого предложил свой автомобиль с шофером и с собой в придачу. Ушлый мужик — видно, что-то смекнул. Я с благодарностью согласилась. Пока ждала машину, увидела Мехлиса, который шел откуда-то с комдивом. Подбежав к нему, я отрапортовала:

— Разрешите обратиться, товарищ армейский комиссар первого ранга.

Мехлис кивнул.

— Мне нужно срочно отлучиться из части примерно на час. Меня будет сопровождать начальник особого отдела дивизии. Разрешите причину объяснить позже. Дело срочное.

Мехлис внимательно посмотрел на меня, кажется, прочувствовал, что мне действительно это нужно, и дал согласие.

Я запрыгнула в подкативший автомобиль, и мы поехали к Геворгяну. По дороге обогнали трусивших на лошадях связистов. Сначала я решила отправить их назад, но потом передумала. Ничего, пусть растрясут жиры. Заодно связь получше проверят. Минут через двадцать мы снизили скорость, и я стала всматриваться в перелесок. Вот изгиб дороги. Машина остановилась, и я вышла. Тут же, как чертик из табакерки, из-за соседнего куста выскочил Геворгян:

— Товарищ лейтенант, мы здесь. Связистов обыскали. У каждого нашли пистолет ТТ и документы о принадлежности к 56-й стрелковой дивизии.