Пальцы нащупывают твёрдый ствол его члена и обхватывают его. Кожа горячая и мягкая, гладкая, чувствительная даже к малейшим прикосновениям, когда кончиком ногтя проводишь от головки до основания. И он подрагивает, желая большего. Обхватить чуть крепче и потянуть вниз, медленно. Медленно. Чуть быстрее.

– Поля-я-я… Я так долго не выдержу, дай мне себя. Развернись ко мне попкой…

Просьба исполняется мной мгновенно. Перед лицом – шершавая кирпичная стена. Позади – Дима, одной рукой придерживающий меня за талию. Он передвигает ладонь, нажимая ею, заставляет чуть изогнуться в пояснице и приподнять попку так, чтобы предоставить ему всю себя – мокрую, изнывающую, просящую о том, чтобы он вошёл как можно быстрее и глубже.

Толчок до упора. Резкая волна возбуждения жидким огнём проносится по телу.

– Держись.

Левой рукой Дима проникает под футболку, задирая кверху тонкое кружево бюстгальтера. Пальцы обхватывают твёрдый сосок, сжимая его выкручивая.

– Охренеть… Ты такая вкусная.

Дима движется резко и быстро, не давая опомниться, наполняет меня глубоко и жадно. Пальцы руки играют с соском в едином ритме с его толчками, подводя к самому краю. Подступающий оргазм надвигается быстро, словно ураган, угрожая смести все на своем пути, не оставляя ни единого шанса остаться в здравом уме. Громких стонов не удержать внутри себя. Они сменяются лёгкими вскриками, когда становится нестерпимо остро и вкусно…

– Я… уже скоро.

– Да, сладкая моя… Можно?..

– ДА!

Тысячу раз да, можно и нужно – быстрее и быстрее, ещё немного и… Сжаться до размеров крохотной пылинки и резко выгнуться, дрожа, ловя телом последние ритмичные толчки и его разрядку, горячую и выплескивающуюся внутрь.

Его губы прижимаются к шее. Дыхание рваное и частое. Ладони медленно перемещаются на талию. Дима прижимает меня к себе, прокладывая дорожку поцелуев к раковине уха. Он не отпускает меня сразу – чуть дразнит, зажав между зубами, и растирает зубами мочку, продлевая затихающую пульсацию сладкого оргазма.

– Ммм… Ты чудо.

У меня нет сил ответить – замираю в сильных руках, лениво записывая мысль, не забыть выпить «чудесную таблеточку».

– Нам надо идти, солнце.

– Я не смогу сделать и шагу. Меня штормит.

– Я тебе помогу.

Дима наклоняется и подтягивает трусики до моих колен. Я перехватываю их и тяну вверх, расправляю на попке. Мои пальцы только успевают схватиться за резинку шорт, как по глазам полосует яркий луч света. Я зажмуриваюсь – глаза в темноте отвыкли от света, тем более такого ослепляющего. Слышится громкая отрывистая речь. Я разлепляю глаза и замечаю тёмный силуэт мужчины. Фонарь в его руках ярким лучом пляшет по нам. За спиной мужчины я различаю сине-красные шашечки. Бравая полиция французской столицы. Француз продолжает что-то говорить…

Наверняка эти мгновения останутся одними из самых запоминающихся, позорных и забавных в моей жизни: джинсовые шортики до сих пор лежат спущенными около самых щиколоток, мой парень поправляет боксеры. И любому, взглянувшему на нас, станет ясно: только что у нас был секс.

Полицейский, продолжая слепить нас фонарём, что-то быстро и громко говорит.

– О чём он лопочет? Я не понимаю.

Я наклоняюсь, чтобы натянуть джинсовые шортики, как резкий грубый возглас останавливает меня.

– Поля, не двигайся.

– Я что должна в трусиках перед ним стоять? – возмущаюсь я и тянусь руками ещё раз. Французская речь звучит громче и сердитее. Полицейский выхватывает из кобуры пистолет и машет им в нашу сторону.

– Поля, стой без движения. Он зол…

– Это я уже поняла. Извращенец французский.

Дима начинает о чём-то беседовать с полицейским. И голос его звучит чуть удивлённо.

– Non, non, monsieur! – восклицает Дима, словно оправдываясь. Полицейский выслушивает его, подозрительно оглядывая меня с ног до головы, кивает. Дима расслабляется. Но после очередной фразы полицейского на лице Димы появляется немного растерянное выражение. Полицейский тычет в нашу сторону пистолетом и указывает дулом на свою машину.

– Одевайся, Поля. Нам разрешили натянуть штаны. Только без резких движений.

– Разрешили натянуть штаны – это, конечно, здорово. Только почему он всё ещё тычет в нас пистолетом?

Я застёгиваю джинсы под нетерпеливое покрикивание полицейского.

– Даже не знаю, стоит ли тебя расстраивать.

Дима первым покидает переулок, я иду следом за ним. Щёлк – и на наших запястьях оказываются металлические браслеты наручников.

– Это что?

Полицейский открывает дверцу машины и, любезно махнув пистолетом, приглашает нас сесть на заднее сиденье.

– Почему он нас арестовал?

– Поначалу он подумал, что ты проститутка, – немного помолчав, произносит Дима.

– ЧТО?!

Полицейский хлопает дверцей автомобиля и отходит, разговаривая с кем-то по рации.

– С первого взгляда понятно, что мы занимались сексом. А, по его мнению, в переулках трахаются только проститутки.

– Ну да. Ну да. С этим жирным боровом по своей доброй воле точно трахаются только проститутки. Причём за солидное вознаграждение.

– Я его убедил, что он ошибается. Сказал, что ты – моя девушка…

– Если всё обстоит именно так, почему мы арестованы?

– Нам полагается штраф за секс в общественном месте.

– Вот влипли!

Я даже не знаю, чему расстраиваться: тому, что полицейский принял меня за проститутку или тому, что он разубедился в своём ошибочном мнении. Как ни крути – итог один. Мы сидим прикованные друг к другу наручниками в полицейском автомобиле. Бум!

От неожиданности я вздрогнула.

– Это что ещё такое?

По лобовому стеклу автомобиля растекается краска.

– Похоже, что копов здесь не любят.

– Я думала, что мы покинули квартал Гут-д-'ор.

– Видимо, копов не любят не только там.

Полицейский дёрнулся в сторону автомобиля, задрав голову кверху, угрожая кому-то кулаком. Но шпана собралась не только сверху, впереди по улице остановились несколько подростков. Двое из них демонстративно начали мочиться на стену. Мда, нравы у французских беспредельщиков ничем не лучше, чем у нашей гопоты.

Полицейский что-то говорит и направляется прочь.

– Нам пора отсюда убираться! – горячо шепчет Дима.

– Ага, как? Мы, вообще-то, прикованы друг к другу наручниками и сидим в полицейской машине.

– Он неплотно захлопнул дверь. Она открыта, – возражает парень, озорно сверкая глазами, – по моей команде ты кидаешься вслед за мной, как горная лань!