Ультрамарины выполнили смертельную клятву и возвратились на территорию Империума. Правда, сейчас они оказались кем-то вроде добровольных пленников, но вряд ли могли оставаться в этом положении слишком долго, так что Уриил был готов немного потерпеть и простить неуважительное отношение. Он не мог винить Фалькат за подозрительность, ведь разве космодесантники не оказались на их планете нежданно-негаданно, да еще и не понятно как и откуда? Случись кому так заявиться на Макрагге, незваного гостя вначале бы скрутили и бросили в самое глубокое подземелье крепости Геры, прежде чем подвергнуть безжалостному допросу.

Ах… крепость Геры: огромные, ломящиеся от знаний библиотеки, Храм Исправления, где в стазисе покоится тело Робаута Жиллимана, Зал Героев, ущелье Лапонис… столь много там чудесных мест.

Уриил решил, что, если ему все же выпадет шанс вернуться домой, посетит их все.

Его мечтательное настроение было разрушено скрипучим голосом, раздавшимся из старенького громкоговорителя.

— Всем занять боевые позиции, — приказала Верена Каин. — Хватайте оружие, мы подъезжаем к Барбадусу.

Уриил снова переключил внимание на Тремейна.

— Барбадус? — спросил космодесантник. — Это город?

Тремейн кивнул, одновременно подгоняя остальных солдат, устраивающихся возле лазганов.

— Ага, столица, — произнес сержант поднимая над металлической крышей трубу перископа, заканчивающуюся испещренным царапинами пикт-планшетом. Устройство замерцало, включаясь, и на экранчике возникло полное статических помех изображение приближающегося города.

Хотя оно было довольно размытым, очертания домов на окраине показались Уриилу весьма странными, хотя малое разрешение картинки и не позволило ему определенно сказать почему.

Над городскими окраинами возвышалась огромная конструкция или даже статуя, которая, несмотря на помехи, показалась капитану похожей на крылатого ангела.

— А это что такое? — спросил Уриил, когда колонна машин подъехала ближе.

— Это-то? — отозвался Тремейн. — Железная Ангелица.

Паскаль Блез пригнулся за низким парапетом на крыше глинобитной развалюхи, наблюдая за приближавшимися «Химерами». Он уже отчаялся понять, в какой машине едет полковник Каин, поскольку ни на одной из них не было ни антенны вокса дальнего действия, ни других отличительных признаков, указывавших, что на борту находится высокопоставленный офицер.

Увы, Фалькаты научились не допускать столь элементарных ошибок.

Три «Часовых» вышагивали впереди колонны, еще три замыкали строй, и Паскаль испытывал тревожные чувства, думая о том, какой огневой мощью обладает это войско.

Позади него баюкал видавшую виды пусковую трубу Коулен Харк; ракета была уже заряжена и подготовлена. Вдоль улицы, по обе ее стороны, укрываясь на крышах и за обгоревшими танковыми остовами, залегли еще пять ракетных групп и тридцать стрелков, вооруженных кто старинным лазганом, а кто и вовсе примитивной винтовкой с поворотным, продольно-скользящим затвором.

Людей собирали на скорую руку, но, хотя подобная поспешность и отсутствие четкого плана действий противоречили всему, чему Блез учил своих сторонников, возможность разделаться с Каин была слишком привлекательной, чтобы ее упускать.

«Химеры» на полной скорости въезжали в грязный пригород, где многие дома давно разваливались и отчасти ушли под землю. Прямо в эти минуты те, кто поддерживал Сынов Салинаса, уводили отсюда мирных жителей. Паскаль Блез был очень щепетилен в том, чтобы не подвергать население своего мира ненужной опасности, а вот Фалькаты вряд ли станут осторожничать, когда откроют ответный огонь.

Сам лидер повстанцев надеялся, что к тому моменту, когда это случится, и он, и его бойцы уже успеют раствориться в лабиринте руин и брошенных машин.

— Готов? — прошептал он.

Рокот гусеничной техники с каждой проходящей секундой становился все громче.

— Как никогда, — отозвался Коулен.

— Пусть шагающие машины пройдут мимо, а потом вышибай головную «Химеру», — сказал Паскаль. — Остальные отряды будут ждать твоего выстрела.

— Помню, — прошипел Коулен. — Верь не верь, но опыт в таких делах имеется.

— Да, конечно. Прости, — извинился Блез, борясь с привычкой контролировать каждый шаг подчиненных.

Будучи уверенным в том, что Коулен Харк заставит западню захлопнуться в нужный момент, Паскаль позволил себе посмотреть на Железную Ангелицу — хранительницу и счастливый талисман Сынов Салинаса.

Она возвышалась над городом — огромная конструкция, сваренная из снятых с брошенной техники деталей. Крылья ей достались от разбившегося «Грома», основу тела составляли куски фюзеляжа, а черты лица были изваяны при помощи моторных частей.

Она была довольно примитивной и еще не до конца завершенной, но все равно — прекрасной.

— Присмотри за нами сегодня, наша прекрасная леди, — прошептал Паскаль.

«Химеры» вкатились в зону поражения.

Коулен Харк встал на колени и уложил пусковую трубу на парапет, нацеливая ее на катящиеся по улице машины.

— За Сынов Салинаса! — закричал он и нажал на кнопку пуска.

Взрыв, услышанный Уриилом, был приглушен бронированной шкурой «Химеры» до глухого хлопка, и взрывная волна заставила машину откатиться на гусеницах назад. В смотровых блоках мелькнула вспышка, а потом раздался быстрый стук пылающих осколков, посыпавшихся сверху на корпус.

Прогремел второй взрыв; на сей раз откуда-то сзади. Внутренние динамики неожиданно ожили, разразившись криками и отрывистыми командами.

— Засада! — крикнул космодесантник еще до того, как затихло эхо первых ударов.

В бок их «Химеры» вдруг словно ударили огромным молотом, и машина встала на одну гусеницу. Солдаты закричали, а Уриил поспешил схватиться за поручни, когда она вновь начала падать на землю. В месте попадания броня «Химеры» прогнулась внутрь. Пассажирский отсек наполнился дымом и искрами, и капитан почувствовал запах крови.

Один из бойцов был мертв — определенно сломал шею. Еще один, чье лицо превратилось в жуткую красную маску после удара о стенку корпуса, кричал от боли. Два других получили массу ссадин и лежали на полу, но в целом остались невредимы.

Уриил вскочил со своего места и метнулся через весь отсек, чтобы ударить кулаком по рычагу, отпирающему десантный люк. Лишившись подвижности, «Химера» стала смертельной западней.

В машину ворвался жаркий ветер, и капитан уловил в нем едкую вонь горящего топлива и обугливающейся плоти. Снаружи утреннее солнце подсвечивало пылающую машину; языки огня вырывались из пробитых бортов, и к небу столбом поднимался густой, черный как смоль дым.

— Подъем! — закричал космодесантник. — На выход!