litbaza книги онлайнИсторическая прозаХозяин морей. На краю земли - Патрик О'Брайан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 105
Перейти на страницу:

— «Послушай, Киллик, — сказал он мне на допотопном наречии, на котором говорят жители побережья залива Корк, совсем на нас, христиан, не похожие, бедняги, — ты всего лишь окаянный протестантишка, ты век не поймешь, о чем я толкую. Но как только мы доберемся до Канар, я сразу же отправлюсь к францисканцам, чтобы как следует исповедаться». «А зачем это тебе нужно, приятель?» — спрашиваю я у него. «То есть как это зачем?» — отвечает…

— Киллик! — крикнул Джек Обри так, что задрожала переборка.

Нетерпеливо отмахнувшись, буфетчик продолжал:

— «То есть как это зачем? — отвечает. — Во-первых, потому, что штурман привел на корабль этого Иону, во-вторых, у нас появился протестантский поп, а в-третьих, боцманская девка принесла к нему в каюту кота. Дальше ехать некуда».

После третьего окрика Киллик все же удостоил капитана вниманием, ворвавшись в каюту с таким видом, будто мчался с полубака.

— Ты где это запропастился? — спросил его Джек Обри.

— Видите ли, сэр, — отвечал буфетчик. — Джо Плейс говорит, что сумеет поймать омара, а Джемми Дакс обещает испечь пирог с гусятиной.

— Как насчет пудинга? Ты спрашивал у миссис Лэмб про пудинг? И молочную кашу?

— Она блюет. И сквернословит хуже боцмана, — весело смеясь, отвечал Киллик. — Как мы вышли из Гибралтара, так ее сразу и укачало. Может, попросить жену старшего канонира?

— Нет-нет, — запротестовал Джек Обри. Женщина с такой фигурой, как у жены старшего канонира, создана не для того, чтобы готовить сладкую кашу на молоке, пудинг с корицей или сбитые сливки с вином и сахаром. И вообще он не хочет связываться с ней. — Не надо. Обойдемся кексом, оставшимся с Гибралтара. И тостами с сыром. Разрежь страсбургский пирог, буженину, что-нибудь еще на закуску. Для начала достань красное испанское вино, а потом портвейн с желтой печатью.

Торопясь выйти в море, Джек не удосужился вовремя заменить своего кока. И в последнюю минуту мерзавец подвел его, сбежав с корабля. Чтобы не терять попутный ветер, Джек решил отплыть без кока, рассчитывая найти ему замену на Тенерифе. Но вышла неувязка: ему очень хотелось пригласить к столу офицеров в самом начале плавания, во-первых, для того, чтобы сообщить им о подлинной цели их экспедиции, а во-вторых, чтобы послушать рассказы мистера Аллена о китовом промысле, о плавании вокруг мыса Горн и о водах, расположенных далеко за ними. По старинной морской традиции капитан должен был попотчевать своих гостей такими яствами, которые отличалась бы от тех блюд, которые им будут подавать в кают-компании. Словом, угощение должно быть праздничным. Даже во время продолжительных плаваний, когда личные припасы давно уничтожены и все, включая офицеров, сидят на казенных харчах, капитанский кок должен уметь изловчиться и состряпать из солонины, конины и заплесневелых сухарей такие блюда, чтобы кок, готовящий для кают-компании, повесился от зависти.

Джек Обри, тори, любивший старые обычаи и старые вина, один из немногих капитанов, который носил длинные волосы, завязанные узлом на затылке, и треуголку набекрень, как Нельсон, был не из тех, кто готов нарушить традиции. По этой причине он не захотел воспользоваться услугами Тиббетса, кока, готовившего для офицерской кают-компании, а попытался отыскать кулинарные таланты среди команды. Киллик в счет не шел, поскольку его способности простирались не далее тостов с сыром, кофе и холодных закусок. Что касается Ориджа, общего судового кока, то в эпикурейском плане он представлял собой ничтожную величину. По существу, с сухопутной точки зрения никаким коком он не был, поскольку умел только отмачивать солонину в лоханях с пресной водой, а затем варить ее в больших медных котлах, в то время как об остальном заботился кто-нибудь из матросов. Во всяком случае, у него не было ни вкуса, ни обоняния, а поварское свидетельство он получил не потому, что умел стряпать, а оттого, что потерял руку в битве под Кампердауном[16]. И все равно матросы любили его за добрый характер, за то, что он знал бесконечное множество баллад и песен и щедро раздавал жир, остававшийся на поверхности котла после варки мяса. Помимо того, что жир этот был нужен для смазки мачт и реев, он представлял собой еще и ходкий товар. Однако однорукий кок был так щедр, что раздавал его матросам кружками, с тем чтобы те могли поджарить на нем раскрошенные сухари или случайно пойманную рыбу, хотя торговцы сальными свечами в любом порту отвалили бы Ориджу по два фунта десять шиллингов за бочонок.

Над голубым сверкающим морем поднималось солнце, а ветер в это время слабел и переходил в норд-остовую четверть, дуя фрегату в корму. Обычно в таких случаях Джек ставил бом-брамсели и, возможно, трисели, но на этот раз он ограничился тем, что убрал бизань и кливер, подняв грот и подобрав фор-марсель-рей, продолжая нести блинд, прямой фок, фор-марсаи нижние лисели, грот-марсель и грот-брамсель с лиселями с обоих бортов. Фрегат гладко скользил по волнам в фордевинд в почти полной тишине. Слышны были лишь журчание воды, рассекаемой корпусом, да мерное поскрипывание рангоута и бесчисленных блоков, покачивающихся на остатках длинной, хорошо знакомой капитану зыби, шедшей от веста. Кораблю пришлось преодолеть своего рода пургу, из-за которой Мейтленд, который был вахтенным офицером, не раз вызывал уборщиков. Дело в том, что Джемми Дакс ощипывал на носу гусей. Пух летел вперед первые несколько ярдов, поскольку «Сюрприз» не обгонял ветер, а когда из-за косого паруса возникал воздушный вихрь, пух взвивался ввысь и, подхваченный воздухом, отраженным другими парусами, плавно и тихо, как снег, опускался на палубу. Он падал и падал, а Джемми Дакс уныло бубнил себе под нос: «И вечно-то я не поспеваю вовремя. Ох уж этот окаянный пух!»

Заложив руки за спину, Джек молча наблюдал за качкой, привычно отмечая про себя взаимодействие корпуса корабля, ветра и парусов. Эту систему переменных величин чрезвычайно трудно было определить математически. В то же время он слышал, как Джо Плейс хлопочет на камбузе. Плейс, пожилой матрос с полубака, плававший вместе с Джеком с незапамятных времен, корил себя за то, что пообещал приготовить рагу для капитанского стола, с той самой минуты, как с его предложением согласились. Все это время он страшно нервничал и чрезвычайно громко, поскольку был глуховат, ругал Баррета Бондена, своего кузена и напарника, самыми последними словами.

— Ты бы поостерегся, Джо, — толкал его в бок Бонден, указывая пальцем на миссис Джеймс, жену сержанта морской пехоты, и миссис Хорнер, которые принесли свое вязанье. — Тут же дамы.

— А пошел-ка ты куда подальше со своими дамами, — отвечал Плейс, несколько понизив голос. — Чего я больше всего не перевариваю, так это баб. Не доведут они до добра, особенно на нашем старом корыте.

Через каждые полчаса били склянки. Подходила к концу утренняя вахта, приближалась полуденная церемония. Солнце достигло зенита; офицеры и юные гардемарины или измеряли высоту солнца, или же готовились к этой операции; команду свистали на обед. Не обращая внимания на крики трапезующих и шум, поднятый дневальными, Плейс и Джемми Дакс возились на камбузе, загораживая всем дорогу. Спустя час они все еще торчали там, сердя Тиббетса, который стряпал, а затем подавал обед в кают-компанию младших офицеров, число которых значительно сократилось. В ней оставались лишь двое исполняющих обязанности лейтенантов: Говард, офицер морской пехоты, и казначей. Остальные, облачившись в парадную форму, глотая слюнки, бродили по палубе в ожидании, когда их пригласят в капитанскую каюту.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?