9 ноября организуется, правда неудачное, покушение на крутого бригадира Герасимова. Две мины, которые приготовили для его машины, не смогли поставить: на улице, у гостиницы «Жигули», было слишком людно. Но позже его настигнет пуля наемника.

26 ноября предположительно Шилов и Ревенко покушаются на вора в законе Гвосалию (Буцека), забрасывают гранатами гостиничное окно. Но, по счастливой случайности, перепутывают окна. Взрывы гремят в пустом помещении.

Идет охота на Гургена, цена за его жизнь – новая «девятка». Но каждый раз судьба хранит его, каким-то чутьем он ощущает опасность и ускользает в самый последний момент. Семь боевиков на двух машинах постоянно охотятся на него.

Гурген объявляет группировку Агия вне закона. Все уходят в подполье. По следу идет милиция, которая давно уже готова засадить лихую бригаду за решетку. И 3 декабря час пробил. В 6 утра две группы оперативников УВД Тольятти при поддержке ОМОНа вламываются в квартиры на улице Карла Маркса и Молодежном бульваре. Заспанных бандитов берут тепленькими. Правда, попытался рыпнуться Курбаленко, но тут же был остужен ударом приклада. В шкафу среди одежды нашли пистолет «ТТ» и самодельную бомбу.

Жизнь состоит из парадоксов. Бригада Агия, попав в тюрьму, уцелела от «правосудия» криминального мира. Известно, что у исполнителей заказов на смерть мало шансов выжить. Их рано или поздно отправляют в мир иной по воле тех же заказчиков убийств. Их отстреливают те, кому они хотели перейти дорогу, кому угрожали. И первым стал Воронецкий, которого не успели упрятать в тюрьму. Его убили, когда он мирно прогуливался с собачкой. Не спас и бронежилет.

Агий полгода скрывался от милиции и бандитов, которые давно его заказали. Оперативники вычислили его первыми и арестовали 4 июня 1993 года на квартире новой жены. При задержании он пытался выкинуть свой пистолет с балкона.

А что же Подарок-Хорошев, тольяттинский Дон Корлеоне? Чтение умных книжек, занятия астрологией, гороскопами, магией, возможно, помогло: в самый последний момент он улизнул, бросив своих мальчиков, которых так старательно учил быть хладнокровными суперменами и убивать с улыбкой на устах. Говорят, что он прячется в далекой Германии.

А в тюрьме происходили трогательные встречи противоборствующих сторон. В коридоре СИЗО Агий столкнулся с братом убитого Сергея Купеева – Гариком, которого, кстати, потом тоже убили. После чего Агий перестал кушать тюремную баланду, потребовав, чтобы пищу ему приносили только из дому – боялся, что отравят. Неприятно удивились и арестанты-агиевцы, когда к ним в камеру ввалился амбал Стасик Курносов – известный в Жигулевске рэкетир. Тот самый, которого они планировали завалить за условленную сумму дензнаков. Худеньким мальчуганам пришлось несладко, и на первом же заседании они пожаловались судье.

После ареста группировки Агия в Тольятти отнюдь не наступил безоблачный криминальный мир.

Бандитские войны. Кровавый сериал

Рузляев, он же Дима Большой, организует свою группировку. В ней около 60 членов. Это время – время окончательного разрыва Димы Большого и былого друга Напарника – становится и началом затяжного побоища между бандитами Тольятти. На криминальную сцену выходят и другие мощные группировки – татарская, которую возглавляет Шамиль Даниулов, 1957 года рождения (клички Шамиль, Шомок). Под штыком – 175 членов группировки. Шамиль объединяется с Напарником, вместе с ними в союз входит ранее судимый Константин Шейкин, 1963 года рождения.

По другую сторону невидимых баррикад – Рузляев, Ильченко (Игривый), чеченские группировки Шамата Бисултанова и Сулеймана. Контроль над вазовской продукцией давал выход на такие деньги, которые и не снились бывшим наперсточникам и торговцам ворованными машинами и запчастями. Но не всем удалось получить долю при распределении машин на ВАЗе. Выпал из обоймы, как его называют сыщики, пресловутый Сирота. Двадцатипятилетний Игорь Сиротенко даже среди своих пацанов считался беспредельщиком, которому ничего не стоит заголить ствол и открыть пальбу по малейшему поводу. С него-то все и началось, вернее продолжилось. Смертельно схлестнулись интересы напарниковских и сиротенковских. Наступил час дележа миллиардов.

Стрелка произошла в мае 1994 года у ставшего теперь знаменитым КПП № 17 «АвтоВАЗа». С одной стороны прибыла бригада Сиротенко, с другой – бригада Рузляева. Разговор пошел нервный и задиристый. Не прошло и нескольких минут, как Сирота получил по физиономии от Жоры Сидоренко из группировки Напарника. Братва, среди которой был и Опасный, напряглась, ждали в машинах. Первыми выстрелили рузляевские. Рухнул рядом с автомобилем убитый наповал Сидоренко. В ответ палили реже – сказался фактор внезапности. В считаные минуты все стихло. Ветер потащил сизый пороховой дымок. Боевики лихорадочно погрузили окровавленные тела и на машинах разлетелись в разные стороны. На траве у забора стонали раненые – случайно пострадавшие при разборке жители.

Тольяттинский отдел по оргпреступности сработал тогда молниеносно: задержали двадцать бандитов, в том числе Вдовина и его сподвижников Сульдина и Рябова.

Сыщик из тольяттинского угрозыска делился впечатлениями: «Опасный был очень дерзким человеком. После тех кровавых событий он пропал. Жена показывала его одежду в крови, якобы после кончины. Но он не тот человек... Он просто сделал так, чтобы его не искали. Ребята эти непростые. Когда разговариваешь с ними, с тем же Опасным, с Напарником, – не знаю, но они заслуживают уважения. Есть у них понятия о порядочности, о справедливости. Но способы достижения этой справедливости вряд ли у них могут быть справедливыми...»

1994 год прошел в кровавых междуусобицах. То с одной стороны застрелят человека, то с другой. Война пошла на счет. Тольяттинская вендетта чуть ли не каждую неделю уносила по нескольку жизней. Казалось, конца не будет этому жестокому и бессмысленному соревнованию. Убивали людей уже не только за то, что состоял, скажем, в бригаде Напарника, а за то, что учился с ним в одном классе.

В так называемом Старом городе в Тольятти есть кладбище. У самого входа – скорбная аллея черных обелисков, в которых навечно застыли афганская и чеченская войны. На памятниках – портреты мальчишек в тельняшках, парадных мундирах и посмертных наградах, которых они никогда не надевали. Город достойно похоронил своих ребят, погибших на далекой пустынной земле и в самой России – непонятно за чьи интересы и какие идеалы.

А рядом, на этом же кладбище, через тропинку, – бесконечно долгие ряды других обелисков. Они тоже из черного мрамора. Облицованные площадки, мраморные столики и скамейки для тихой скорби родных. Даты смерти – начиная с 1992-го. Памятники эти побогаче, и те, кто изображен на них, ненамного старше, с уверенным взором и крепкими плечами. Иные в кожаных куртках, стоят во весь рост. Улыбчивые хозяева жизни. Дорогов, Сидоренков, Дичанкин, Грязев, Табачков, Толстиков, Рудов. Три могилы Купеевых... На похоронах второго сына, Гарика, отец – Владимир Купеев поклялся отомстить за сыновей. Но вскоре сам стал жертвой убийцы...

Долгие черные ряды. Богатые похороны. Люди Вдовина – в одном месте, Рузляева – в другом. Бывшие друзья мстили друг другу чужими жизнями.