людей выйти из рядов армии так, чтобы без негатива, а с поддержкой Государя. Ответ на этот вопрос Александр Дмитриевич хорошо знал и он упирался в решение земельного вопроса. Как? Это должно стать следующим шагом на пути спасения Отечества.

Глава 8

«Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть!»

Подпись к политическому плакату (1963), исполненному художниками — И. Большаковым и Вяч. Смирновым.

Год 1917, январь 20, вечер, здание Министерства внутренних дел.

Далее события развивались следующим образом. Покровский Николай Николаевич оперативно провел необходимую для встречи с немцами предварительную подготовку по линии своего министерства иностранных дел.

Состав переговорщиков с Германией был сформирован и утверждён у самого Государя только что.

Состав переговорщиков огласил сам Покровский, собственно ходивший к Николаю и теперь собравший всех делегатов вместе.

— Итак, господа, я только от нашего Государя. Объявляю кто едет на переговоры и представляет нашу Россию.

Он нацепил на нос очки и начал зачитывать свой список хорошо поставленным голосом:

— Покровский Н.Н., то бишь я, как министр иностранных дел и глава нашей делегации.

Кандидатуру Николай Николаевича поддерживал Протопопов, настаивая на имени Покровского, как главы делегации. Тут все просто и легко объяснимо — последние переговоры с немцами проводились, если и не при прямом, то при косвенном участии министра иностранных дел. Покровского по ту сторону баррикад знали и диалог пусть и опосредованно, но был налажен. Необходимо этим преимуществом пользоваться.

— Далее, Римский-Корсаков А.А, как член Государственного совета, — продолжил Покровский, взглянув на Сан Саныча, красного как помидор от возбуждения. Потом перевёл взгляд на военного министра. — Беляев М.А., как военный министр, вы поедете тоже.

Тоже — все логично. Сан Саныч, помимо того, что представлял на переговорах Государственный совет, собаку съел на правовом сопровождении, будучи членом столичной судебной палаты и имея многолетнюю юридическую практику. А проследить за тем, чтобы переговоры имели понятную правовую основу — нужно. Поэтому обеими рукам «за».

Ну а Беляев лучше всех знает военную составляющую переговоров, по сути ключевой вопрос, вокруг которого будут танцы с бубном.

— Также с нами едет Голицын Н.Д., председатель Совета министров, — далее скользнул Николай Николаевич глазами по списку. — На вашей кандидатуре настоял лично Государь.

С этой кандидатурой Протопопов был не согласен, толку от Николая Дмитриевича, как от пареной репы, если говорить честно. От того наш герой настаивал на включении в списки делегатов Феди Каланчи. Понятно, что у Каланчи дипломатии ноль в квадрате, но зато варит котелок в нужном направлении. И подчас лучше всяких дипломатических виляний — сказать прямо и в лоб все, что нужно. Потом — раз, и наступает нужный эффект. Однако Государь Николай посчитал, что Германия должна определенно почувствовать — переговоры ведутся на самом высоком уровне. И статус Голицына вполне позволяет де юре и де факто принимать самые высокие решения на месте. Без дополнительных консультаций с Петроградом.

— Ну и вы, собственно, Протопопов А.Д., наш министр внутренних дел, — улыбнулся Покровский и добавил. — Надо же кому-то из нас все это дело контролировать и направлять.

Какой состав делегации выслала немецкая сторона для учавстия в «консультациях» (как назывались переговоры в официальной переписке) предстояло узнать по факту приезда на место переговоров. Сейчас о составе их делегации ничего известно не было.

— Через 1 час 50 минут отправляется поезд. Просьба всем членам делегации явится через сорок минут к главному входу. Оттуда нас отвезут на столичный вокзал. Отбываем в Брест-Литовск.

Кстати, по месту переговоров возникли некоторые споры. Покровский предложил остановиться на варианте Минска. Кто-то вовсе хотел провести переговоры в Могилёве (Голицын предложил). Однако Протопопов особо настоял на том, чтобы местом переговоров был предложен Брест-Литовск. Некогда крупный транспортно-логистический узел, который на момент января 1917 года фактически лежал в руинах и контролировался последние годы Германией. Город был по сути разобран немцами по кирпичам, чему безусловно способствовало применение тактики «выжженной земли» при отступлении русской армии в 1915 году.

При выборе этого города Александр Дмитриевич ратовал не столько за удобное его расположение и не столько отдавал дань болючим воспоминаниям о марте 1918 года, когда большевичками был заключён позорный сепаратный мир. Сколько рассматривал Брест-Литовск как реальную возможность указать немцам, что переговоры Россия будет вести на своей земле, коей сий город без всякого сомнения является. И Протопопов немцам на это обязательно укажет.

Делегаты вопросов не задали, разошлись, стали собираться в путь. Ехать в Брест-Литовск больше тысячи километров, что немало и налегке не отправишься.

Сами переговоры были назначены на вечер послезавтра.

— А вас, милостивый государь, я попрошу остаться, — сказал Протопопов Беляеву.

Сели за стол друг против друга.

— Лопаюсь от любопытства, как восприняли приказы на фронтах? — спросил Александр Дмитриевич. — Поделитесь последними новостями?

Министру внутренних дел было известно, что приказы, адресованные условно лояльным и нелояльным армейским частям, дошли до адресатов на всех фронтах. Как мы помним, каждому свои. И в Петроград уже летели ответные телеграммы по приказу о расформировании лояльных самодержавию военных частей и по приказу передислокации войск. От кого-то с заверением полного и безусловного понимания сути полученного приказа. От кого-то с вопросами и просьбой разъяснить суть отдаваемого приказа подробнее. Ну а от кого-то телеграмм вовсе не последовало до сих пор, хотя положенные два часа на ответ уже миновали...

Так вот, Протопопову хотелось понять — от кого и какие пришли телеграммы.

Беляев охотно поведал свежие новости своему собеседнику.

— Говоря в общем, — заговорил военный министр. — Полную готовность выполнить приказ передислокации заявили: Драгомиров, командующий 5-й армией Северного фронта. Сахаров Владимир Викторович — помощник Главнокомандующего армиями Румынского фронта. Лечицкий, командующий 9-й армией на Румынском фронте. А также Леш, командующий 3-й армии в составе Западного фронта. Ну и наконец, командующие 7 и 8 армий Юго-западного фронта соответственно — Щербачёв и Каледин.

Александр Дмитриевич удовлетворенно кивнул. Получилось довольно таки внушительное число тех, кто выразил свою преданность Государю. Эти люди безоглядно верили в то, что главковерх приведёт к победе Отечество. Особенно приятно стало слышать о поддержке со стороны генерала Драгомирова. Пятая армия по плану кампании 1917 года, усиленная до 14 дивизий, наносила главный удар от Двинской до Свенцяны.

— Крайне негативно высказались командующий 11-й армией Баланин, пребывавший в составе Юго-западного фронта. Цуциков, командующий 6-й