Наши танки двигались рывками, словно пехотинцы короткими перебежками, вели огонь из любого положения. Группа Лавриненко прорвалась на северную окраину Скирманова, уничтожила несколько дотов и минометную батарею. Группа Бурды на южной окраине подбила 5 танков, разогнала вражеских автоматчиков. До центра села совсем близко, но именно оттуда били противотанковые орудия и минометы.

Бурда сообщил по радио: группа потеряла два танка, двигаться дальше мешает заградительный огонь противника. Катуков послал в Скирманово два танка КВ. Теперь уже почти все танковые силы были задействованы в бою. Остался небольшой резерв. Понес потери и Лавриненко, дважды запрашивал о помощи.

Комбриг медлил, не вводил в бой оставшиеся в резерве танки. Со стороны могло показаться, что он проявляет равнодушие, скаредность, хуже того — безразличие к судьбам людей. Но это не так. За командирским спокойствием скрывалось многое. Бойко потом признавался: «Честное слово, его (Катукова. — В. П.) скупость некоторых злила. Ну, скажи на милость, зачем так жаться? Кажется, вот-вот, подбрось еще пяток танков, и все кончится. А он их держит в резерве. И ведь правильно держит! Именно поэтому победа досталась нам не такой дорогой ценой, какую пришлось бы заплатить, если бы мы хоть чуть-чуть погорячились, поспешили…»[41]

Бросил, конечно, комбриг в бой свой резерв, но только после того, как увидел, что наступил кризис в обороне противника, когда гитлеровцы окончательно выдохлись. Теперь важно было добить их.

Свежие танковые силы завершили операцию в Скирманове. Немецкое командование пыталось изменить ситуацию в свою пользу, подбрасывало подкрепления осажденному гарнизону, но гитлеровцы, попав под огонь наших танкистов, откатывались назад.

Огонь противника ослабевал, сопротивлялись лишь отдельные группы немцев. В одной из стычек был тяжело ранен командир мотострелкового батальона Передерий. Узнав об этом, Катуков вызвал помощника начальника штаба Ивана Лушпу и приказал принять батальон. Надо было ликвидировать последние очаги сопротивления в Скирманове и подготовить мотострелков к наступлению на Козлово.

К утру 13 ноября с гарнизоном в Скирманове было покончено. Установилась непривычная тишина. Над горевшими домами еще клубился дым. Вдоль улиц стояли подбитые танки — наши и немецкие, валялись опрокинутые мотоциклы, орудия. Кругом, куда ни посмотришь, — трупы в серо-зеленых шинелях. Бригада выдержала тяжелый бой, но задачу выполнила только наполовину. Предстояло еще взять Козлово.

Пока танковые экипажи готовились к новой атаке, заправлялись горючим, загружали боеприпасы, делали мелкий ремонт, пока мотострелки приводили себя в порядок, Катуков и Кульвинский прошли по Скирманову, осмотрели разбитые гитлеровские узлы сопротивления, трофейную технику. У тяжелого орудия толпились бойцы, рассматривая неиспользованные снаряды необычной формы. Ими немецкие артиллеристы пробивали мощную броню наших танков КВ. Это были бронебойные снаряды, наружная оболочка которых делалась из мягкого металла, а внутри находился закаленный сердечник. Новинку артиллерийского вооружения противника немедленно отправили в Главное артиллерийское управление. Впоследствии наша промышленность наладила выпуск подкалиберных снарядов, так их стали называть позже. Применение под Курском таких боеприпасов сыграло немаловажную роль.

Не зря старался Гудериан, коль за короткий промежуток времени на фронте появились мощные пушки и бронебойные снаряды. А ведь еще недавно жаловался на то, что «наши 37-мм противотанковые пушки оказались бессильными против русских танков Т-34, дело дошло до паники…». Но и тут танкисты-гвардейцы оказались на высоте. После завершения боя в Скирманове всем подразделениям, штурмовавшим село, был дан короткий отдых, всего три часа. Капитан Иван Душа доложил, что мотострелки готовы к бою.

Для поддержания мотострелкового батальона Катуков выделил три танка — экипажи Самохина, Луппова и Матросова. И снова несколько машин придержал на крайний случай.

Брать Козлово пришлось так же тяжело, как и Скирманово. При этом Катукова поддерживали 27-я и 28-я танковые бригады. При первой атаке плотный огонь противника заставил мотострелков залечь. Последовали новые атаки — и снова неудачи. Более суток шел штурм села. Наконец наступил перелом. В одном из штабных документов 4-й гвардейской танковой бригады об этом бое говорилось так: «27-я, 28-я и 1-я гвардейская танковые бригады во взаимодействии с 865-м и 1308-м стрелковыми полками после троекратных атак окружили Козлово. Оно горит»[42].

Сколько мужества и героизма проявили танкисты и пехотинцы! Этого нельзя измерить никакой мерой. По три-пять раз в день машины заправлялись горючим, пополнялись боеприпасами и снова уходили в бой. Только к вечеру 14 ноября гитлеровцы были выбиты из Козлова.

В Скирманово приехал командарм Рокоссовский. Он осмотрел груды разбитой немецкой техники, поблагодарил за ратный труд танкистов, мотострелков и потребовал списки отличившихся в боях бойцов и командиров для представления к награде.

По распоряжению командарма бригада, сдав свои позиции стрелковым частям, отводилась в Чисмену на короткий отдых. Требовался осмотр и ремонт материальной части. За время боев вышло из строя много машин, одни сгорели и не подлежали восстановлению, другие — повреждены и отбуксированы с поля боя на СПАМ. Во всех батальонах были большие людские потери, что, конечно, не могло не встревожить Катукова: такого еще не наблюдалось за всю короткую историю танковой бригады.

Однако следует сказать, что бои на Скирмановском выступе стали для танкистов Катукова первыми наступательными боями. Противник не удержал позиции, был выбит и понес значительный урон. Только под Скирмановом и Козловом немцы потеряли 34 танка, 25 противотанковых орудий, 8 тягачей, 26 минометов и 5 тяжелых орудий. Бригада не только выполнила приказ командования, но и осуществила невероятно трудную задачу: помешала противнику нанести удар во фланг 16-й армии. В ходе боев, по сути дела, обескровлена 10-я танковая дивизия немцев; дивизия СС «Рейх», пытавшаяся прорваться из Рузы в район Скирманова, тоже понесла потери. Срывались планы гитлеровского командования приблизиться к Москве.

Отдыхать гвардейцам Катукова так и не пришлось. Фронт диктует свои условия. Гитлер торопил группу армий «Центр» с захватом Москвы. 15 ноября он отдал приказ о новом «генеральном» наступлении. На этот раз немецко-фашистское командование наметило нанести основные удары по флангам Западного фронта с целью обойти Москву с северо-запада и юго-востока. Ударная группа армии «Центр» — 51 дивизия, в том числе 31 пехотная, 13 танковых и 7 моторизованных — обладала огромной пробивной силой, и сдерживать ее приходилось в тяжелых боях.

На Клинском направлении противник бросил огромные массы танков и оттеснил войска 30-й армии к Волге южнее Калинина. 16 ноября 1941 года начала наступление 4-я танковая армия Гепнера.

Удар пришелся на стык 316-й стрелковой дивизии Ивана Панфилова и кавалерийской группы Льва Доватора. Основные силы противника шли вдоль Волоколамского шоссе, которое прикрывала 1-я гвардейская танковая бригада.