Андрей кивнул, на секунду замешкался, разглядывая два автомата, которые продолжал держать в руках, выбрал «калашников» и пополз на вершину пригорка. Кротков, посмотрев мгновение задумчиво ему в спину, пополз следом.

– Мы, Андрюха, подумали… В общем, ты подежурь, а потом мы тебя перекинем обратно. Нечего тебе, действительно, с нами таскаться. Да и опасно тут, как выяснилось…

Андрей не ответил, задумчиво разглядывая освещенный поднявшимся солнцем аэродром.

– Слышь меня? Нет?

– Слышу, слышу… Думаю я. Сказать по правде, под трибунал неохота. А если вернусь без вас… В общем, сам понимаешь… – Он посмотрел Славе в глаза.

– Понимаю, сержант, понимаю. Только и ты пойми. Мы не убегаем, мы торопимся. Сейчас в Пи… в Ленинграде умирает человек, который мне очень небезразличен. Человек одного дня от роду. И помочь ему только я могу. И помогу. Не остановишь меня ни ты, ни Киевская коменда, ни вся Советская армия. По трупам идти не хочется, но мешать мне не советую.

– Сын, что ли? А что, так тебя не отпускали? А зека зачем с собой взял?

– Не сын. Не отпускали, так уж сложилось, долго объяснять. А Димка к тебе на пост из-за меня угодил. Вот так.

– Понимаю… – Андрей вздохнул. – Более-менее. Не знаю, подумаю я. Иди спи пока.

Разведчик, высланный вперед осторожно двигающейся группы, бесшумно возник перед Дедом.

– Тьфу на тебя, окаянный, – шепотом прошамкал командир группы в густую черную бороду и поднял вверх растопыренную ладонь.

Все, шедшие следом, разом замерли.

– Фрицы, Дед! – безбашенный Миколка умудрился прокричать эту фразу шепотом, очень тихо, почти на пороге слышимости.

– Не ори, дурак. Где? – сквозь зубы процедил командир.

– Метров четыреста отсюда, наперерез.

– Куда?

– В сторону лагеря, чуть вкось от дороги.

– Сколько?

– Тринадцать пятнистых, плюс офицер, плюс две собаки. Похоже, по чьему-то следу. Идут тихо, вряд ли на кабана охотятся…

– И не за нами, нашего следа там быть не могеть…

Дед оглянулся и, найдя глазами нужного человека, легонько мотнул головой. Петро проскользнул десяток метров буквально змеей – ни одна веточка не шелохнулась.

– Слышь, комиссар, что Миколка гуторит?

– Не глухой, он на весь лес орет, – хмуро ответил устроившийся рядом Петро.

Миколка обиженно хрюкнул. Шепотом.

– И чего думаешь?

– А думаю, что козе под хвост вся операция. Нельзя их в тылу оставлять. Кто их знает, куда идут и не поворотят ли назад? Ну, доберемся мы до поста ихнего тихо, а эти уже, окажется, давно по нашему следу бегут. И все – хана скрытности, хана операции.

– Так что, предлагаешь в отряд вертаться? С позором? – Глаза командира недобро блеснули.

– Так это… товарищи командиры… – Миколка умудрился, сидя посреди куста, бесшумно переступить с ноги на ногу и изобразить отдание чести. – Размышление одно имею. Можть, того… за ними пройтить да посмотреть, чего удумали супостаты. А там – по обстановке, либо перережем тихонечко, либо сторонкой обойдем. А?

Дед с Петро переглянулись.

– Дурак-дурак, а инда и дело скажет. Все одно, раньше темноты операцию нельзя начинать. – Дед расправил грудь, насколько это возможно в сидяче-скрюченном положении. – Слухай мою команду, комиссар, и другим передай. Заворачиваем вправо и идем по следу противника. Васька-следопыта – вперед вместе с Миколкой. На расстояние взгляда не приближаться, пока не остановятся. Идти тихо, как мышь по одеялу. Ежели бой случится, стрелять быстро и метко. И только с глушителями. Миху-пулеметчика – в арьергард, и чтоб не высовывался, медведь, со своей волынкой. Все, пошли.

Миколка исчез так же тихо, как появился. Секундой позже в заросли за ним нырнул Васек. Дед двинулся, когда спина следопыта замелькала на пределе видимости. Остальные бесшумно заскользили следом.

Слава разомкнул веки, когда рука Андрея только тянулась к его плечу. Димон уже сидел, протирая глаза и потягиваясь.

– Ну вот, сам проснулся…

Крот взглянул на солнце и на часы: квокер дал им поспать лишние пятнадцать минут. Обстановка на летном поле между тем существенно изменилась. К одному из транспортников присосался сбоку здоровущий тягач-заправщик, с надсадным ревом перекачивающий содержимое своего нутра в баки самолета. Рядом ожидала своей очереди вторая такая же цистерна. Вокруг суетились техники в темно-синих комбинезонах, а по опущенному в хвостовой части пандусу группа в полосатых пижамах таскала в транспорт какие-то ящики. За «полосатыми» присматривали несколько охранников с собаками.

– О! Кажется, наш рейс подали на посадку, – Димка наконец протер глаза. – Успеем на регистрацию?

– Решил что-нибудь? – Слава посмотрел на Андрея.

– Пожалуй, я пока с вами, – ответил тот. – Никто меня там не ждет, кроме прокурора. Пока с вами, а там – видно будет.

– О чем это вы? – Базов переводил взгляд с квокера на Кроткова и обратно. – Я что-то пропустил?

– Я предлагал ему отправиться обратно, а он, вишь, не хочет. – Слава вновь посмотрел на Андрея. – Что, совсем никто?

– Детдомовский я… – Отвернулся, разговор окончен.

Между тем «полосатые» занимались не только погрузкой. Довольно большая группа таскала какие-то трубы в районе ангара, перед которым стояли, частично перекрывая обзор, транспортники. Туда же бегом гнали еще колонну, примерно из тридцати заключенных. А следом двигался еще и строй «пятнистых», численностью около взвода.

– Оживленно тут стало, – нарушил молчание Баз. – Как пробираться-то будем? Проползем на ту сторону и под своих закосим?

– Стремно, вообще-то… – Слава оглядывал колючку и вышки, перебирая в уме варианты.

Андрей тихо прокашлялся.

– Так это… Вы ж у нас путешественники. По параллельным мирам. Что вам стоит найти мирок, где на этом месте ни одного фрица нету, да и дойти спокойненько до самого борта. А там и назад сигануть. А?

– А он голова! – Димка хлопнул разводящего по плечу так, что тому опять пришлось прокашливаться. – И чего ты в КВОКУ пошел?

Слава, прищурившись, запомнил направление и расстояние до опущенного пандуса.

– Ну что, замедляемся и пошли нужный мирок искать? – спросил Базов, ему опять не терпелось.

– Да, пожалуй…

– Ложись! – Андрей уткнулся носом в траву, одновременно двумя руками пригнув головы соратников. – Немцы! Вдоль колючки бегут с этой стороны. Прямо к нам…

Слава приподнял над травой один глаз и разглядел небольшой, человек в десять, отряд камуфлированных, а позади них… Уж больно знакомая личность. Только форма не серая, а на этот раз – черная.