Он улыбнулся, подумав, какое жалкое зрелище представляет собой сейчас конкурирующее шоу «Самый лучший», хотя в него было вложено неизмеримо больше средств. Он добился успеха, потому что дал людям то, чего они ждали, что втайне хотели видеть. Зрители любят моменты радости, но наибольшее удовольствие приносят им сцены унижения. И они это получили.

Конечно, он рисковал, даже очень рисковал. Кроме того, не стоило забывать и об убийствах. Прискорбных, но совершенно необходимых. Без них его передача была бы обыкновенным реалити-шоу, каким-нибудь хламом типа «Большого Брата», и не имела бы ни цели, ни смысла. Ллойд переживал номинации гораздо тяжелее, чем сам Стэнли. Он все время разрывался между ликованием по поводу того, как быстро растет сумма на его банковском счете, и страхом, что его назовут соучастником в похищениях и убийствах. За несколько часов до того как выбыл первый участник, он даже сказал, что хочет все остановить. Когда из игры вышел Чак, шума было уже гораздо меньше. Но останавливаться было нельзя. Шоу должно продолжаться. Этого требовала публика. Что бы там ни говорили обрушившиеся на него критики, тем не менее заходившие на сайт передачи, пусть даже только для того, чтобы ее осудить.

Сам Стэнли понял: для того чтобы утолить жажду вуайеризма, публика больше не довольствуется самолюбованием, декадентской праздностью и игривым эксгибиционизмом развратных игроков. Следующие одно за другим реалити-шоу породили стандартных участников, которые прекрасно знают правила игры или, если они меняются, умеют к ним адаптироваться и точно представляют себе, что надо предпринять, дабы преуспеть в создании выгодного имиджа в СМИ. А результатом стало неизбежное исчезновение искренности, спонтанности и той самой реальности, которая и была солью всей игры. Реальности искаженной, искусственной, испорченной, но обожаемой зрителями, если им удавалось хотя бы немного поверить в нее.

Сначала он хотел предупредить игроков о той участи, которая их ожидает, тем самым предоставив зрителям судить о них на основании их изобретательности и бойцовских качеств. Однако ему вряд ли удалось бы найти семь кандидатов на таких условиях. В своей игре он передавал власть оставить в живых или убить в руки публики. Почти как во времена гладиаторов. Здесь надо было не просто смотреть, как молодые люди пытаются спасти свою шкуру, а принимать непосредственное участие в их судьбе. И это участие должно было стать активным, преступным и мучительным.

Джейми и Чак допустили одну грубую ошибку, непростительную с точки зрения телезрителей: они вели двойную игру. Они попытались создать впечатление зарождающейся любви только с одной целью: привлечь внимание публики и манипулировать им. Для всезнающих зрителей нет ничего хуже, чем наигранная искренность, ведь при желании они могут следить за передачей круглые сутки. К сожалению, молодые люди недооценили возможности постоянного наблюдения.

Однако все их манипуляции были детской игрой по сравнению с тем, что проделал Стэнли накануне вечером. Для того чтобы придать ситуации больше правдоподобия, он попросил участников ответить на тщательно отобранные или придуманные вопросы телезрителей и интернет-пользователей. Он передал им «эсэмэс-сообщения» со словами поддержки от Джейми, у которой после передачи началась совершенно сумасшедшая жизнь, и дал им послушать слова их родителей («Трейси, нам так тебя не хватает!»), вырезанные из передачи Канала-6, показанной накануне. С помощью этих нехитрых приемов ему даже удалось выжать несколько слезинок из оставшихся, отрезанных от остального мира в течение всего лишь трех дней.

Сейчас Стэнли смотрел, как участники, следуя установленному ритуалу, один за другим проходят в исповедальню, чтобы там, выбирая претендентов на выбывание, выстрелить в спину своим товарищам по несчастью. Донна назвала Брюса и Эндрю, который номинировал Брюса и Донну. Трейси — Донну и (ей очень жаль, поскольку она ее очень любит, но на этом этапе игры…) Хитер. Хитер выбрала Трейси и Брюса (который все меньше и меньше интересовался игрой и не расстроился бы, случись ему выбыть), тот с радостью номинировал бы всех, но ему пришлось удовольствоваться Трейси и Донной.

В результате получилось: по одному голосу против Хитер и Эндрю, два против Трейси и по три против Брюса и Донны, которые и стали сегодня очередными «счастливцами».

Наблюдая на своих двадцати мониторах, как кандидаты вновь собираются вместе и усаживаются на диваны, чтобы узнать результаты, Стэнли пробормотал:

— Сопливые розовые моллюски, которые с треском лопаются под ногами.

Заместитель директора Мартин Стил безуспешно пытался подавить закипавшую в нем ярость. Ведя репортаж об операции с участием спецназа, Канал-6 вел себя более чем вызывающе. Они умело превратили то, что было лишь маленькой ошибкой в расчетах, вызванной, без сомнения, горячим желанием что-либо предпринять, в смешной и гротескный спектакль. Поэтому он долго колебался, прежде чем поговорить по телефону с Дженнифер О'Брайен, у которой было для него сообщение «исключительной важности».

После кратких приветствий и долгих назиданий Стил согласился наконец выслушать знаменитое сообщение.

— Господин заместитель директора, — заговорила Дженнифер О'Брайен, чей голос звенел от возбуждения, несмотря на только что полученную взбучку. — Кажется, со мной связался похититель.

— Конечно, мисс О'Брайен. Но позвольте заметить, что в этом случае вы не одиноки. Я сам получил больше семи тысяч сообщений подобного рода. Большое спасибо, мисс О'Брайен, но у меня больше нет времени. До сви…

— Подождите, мистер Стил! Не вешайте трубку! Нет, нет, я хочу сказать, что похититель прислал мне сообщение по Интернету, в котором попросил стать его полномочным представителем в средствах массовой информации. И потом, есть еще кое-что. Я хочу сказать… доказательства… — произнесла Дженнифер, слегка помедлив, чтобы ее слова возымели нужный эффект.

— Очень хорошо. И о каких доказательствах идет речь, можно узнать?

— Снимки… много снимков. Снимки, на которых участники все вместе до начала программы, снимки, которые никогда не появлялись в передаче и которыми может обладать только преступник. И еще образцы подписей каждого из участников. Нужно только проверить их подлинность.

— Прекрасно! Немедленно пришлите мне все это. Я вам перезвоню, — сказал Стил, готовый прекратить разговор.

— Подождите, подождите, это не все. Похититель еще сообщает о своих требованиях.

— Да? И сколько же хочет этот сукин сын? Извините.

Дженнифер О'Брайен поколебалась. Дело было деликатным. Она сделала глубокий вдох и произнесла:

— По правде говоря, похититель не просит выкупа. Он требует… — Дженнифер закрыла глаза и отодвинула трубку подальше от уха, — показать два фильма.

— Два фильма?! Да вы что, смеетесь надо мной? Вы представляете себе, с кем говорите, мисс О'Брайен? Нет, думаю, не представляете. Ну все, хватит…

— Нет, нет, господин заместитель директора. Я бы не позволила себе тратить ваше драгоценное время, если бы сама не была уверена на сто процентов, что речь идет о похитителе. Вы поймете это, когда получите снимки. Уверяю вас, что…