из таких щупалец уцепился Марселу за ногу, начав накручиваться вокруг неё. Ветви ближайшего дерева опасно кружили над головой, то и дело совершая внезапные выпады в сторону Рены. Дамиан вовремя оттянул друзей в сторону, когда в очередной раз на них напало ближайшее дерево, но при этом угодил к другому. Отшатнувшись, он оказался спиной к корявому дубу, чьи ветви и без того напоминали изогнутые когти, один из которых тут же вцепился Дамиану в плечо. А новые уже тянулись со всех сторон. Земля под ногами продолжала ходить ходуном, так что всё сложнее было устоять на месте. Корни-щупальца дотянулись до ног Рены, и как деревянные змеи начали закручиваться у ступней.

— Рена-с-с-с! Рена-с-с-с! — Зов усилился, из жалобной мольбы превращаясь в истошные крики.

Ветви куполом смыкались над головами, переплетаясь и затягиваясь в огромный кокон. Ещё чуть-чуть и они окажутся в самом сердце этого ветвистого гнезда. Рена попробовала найти глазами Маркуса. Волшебник отыскался не сразу, подступающие деревья сильно сокращали обзор, да и попытки уклониться от очередных атак мешали осмотреться. Наконец, она его увидела. Деревья порывались дотянуться и до него, окружив со всех сторон, но натыкались на невидимую преграду. Каждый раз, оказываясь в непосредственной близости от волшебника, что-то заставляло их резко отпрянуть назад. Сам Маркус стоял прямо, держа перед собой посох, неистовый ветер трепал его чёрные волосы и плащ. Было в его позе нечто уверенное и всесильное. А потом ветер донёс обрывки необычной чарующей песни. От этих звуков Рене сразу стало не по себе. Каждая клеточка её тела начала трястись, и это была не дрожь от страха, а нечто иное, совершенно незнакомое и непонятное. Рена ощутила себя марионеткой, которую начали дёргать сразу за все ниточки. Она повисла на мальчишках безвольной тряпичной куклой, замечая лишь, что сила песни сокрушила не только её, но и почти всё вокруг. Деревья, земля и даже небо — содрогались от этих звуков.

Дамиан, заметив изменения в странном поведении деревьев, быстро сообразил, что надо выбираться. Он резко дёрнулся, скидывая с себя настырную ветвь, и наклонился к ногам Рены. Схватив ещё сопротивляющийся корень, Дамиан принялся раскручивать его. С удивлением, Рена увидела, как рядом завозился Марселу, самостоятельно высвобождаясь из ветвистого захвата.

Дамиан тем временем занялся её второй ногой. Рена ничем не могла ему помочь, её тело, настолько ослабело, что напрочь отказывалось слушаться и подчиняться. Видимо, на Дамиана и Марселу эта песнь действовала иначе. Они оба спешно избавляли Рену от всех «живых оков», стаскивая, сдёргивая и вытаскивая здоровенные ветви и корни. Те поддавались неохотно. Сняв её капюшон с толстенного сука, мальчишки взвалили руки Рены себе на плечи. Переглянувшись, они решительно потащились в сторону Маркуса. Тот обнаружился на небольшом холме, некогда бывшим разросшимся муравейником. Волшебник стоял, оперевшись на свой посох и продолжал петь. Ветер заметно усиливался, но песнь звенела всё громче, заполняя собой всё вокруг. Земля под ногами колыхалась и извивалась, будто бы под ней ползла огромная разгневанная змея, которая вот-вот да и вынырнет наружу. Мальчишек качало из стороны в сторону, но они, с трудом удерживая равновесие, упорно шли вперёд, стараясь избегать нервно махающих своими ветвями деревьев. Остановившись за спиной Маркуса, Дамиан устало вздохнул и поправил безвольную руку Рены на своём плече. Волшебная песнь оглушала.

— Не смей! — Рена расслышала вдруг идущее из-под земли шипение. — Оставь её нам! Она наша!

Голоса были до боли знакомыми. «Храм!» — запоздало поняла Рена, и все происходящие странности стали абсолютно логичными. Встреча со змеями, ожившие деревья — всё это не случайный неведомый кошмар, а силы Жриц. Служительницы Храма умели не только вселяться во время войны в сознание воинов, так же им были подвластны все змеи, растения и даже почва. Не это ли пугало эльфов больше всего? Они боролись с собственными лесами, а потом, выдохнувшись, встречались уже с самими нагами. Признаться, Рена никогда прежде не видела величия Храма и сейчас была потрясена не меньше, чем её спутники. Ради неё созвали всех старших Жриц! Это осознание терзало сердца. Её желали удержать! Сам Полоз, казалось, требовал возвращения. Голоса звенели в ушах, почти заглушая. Рена должна была повернуть, избавиться от этих мальчишек и просто шагнуть навстречу: Жрицы о ней позаботятся! Но мерзкая песнь не давала ей пошевелиться, хотя она отчаянно желала вырваться. Она хотела в Храм! Рена чувствовала его любовь, его заботу и защиту. Там Полоз и танцы, её любимая рианта и всё, чем она жила! Там её суть и жизнь! Но Маркус продолжал петь, а земля дрожала сильнее и сильнее, а Рена всё так же безвольно висела на плечах мальчишек.

— РЕНА!!! — Крик болью отразился в её теле.

В деревьях, окруживших их, она видела лица всех Жриц, напряжённые и ожесточённые от негодования и невероятных усилий. Храм созвал так много, и так отчаянно боролся! Она — одна из них. Она должна быть с ними! Тело буквально разрывало от звуков и боли.

— Иди-с-с-с з-з-з-а нами-с-с-с….

— З-з-з-а нами-с-с-с…

И тут песня смолкла, Рена судорожно вдохнула, но это был лишь краткий перерыв, потому как потом нечто, похожее на плотный серебристый туман, сошло с небес и заполонило собой всё. Полное невероятной боли шипение разнеслось по округе. Всё стонало и извивалось, эти страдания были велики и всеобъемлющи, и Рена с отчаяньем ощущала, как они поглощают её.

— Хватит! Волшебник, прекрати! — вскричала она, не в силах выносить эту боль. Жрицы падали в обморок, Рена чувствовала, что их тела не выдерживают такой нагрузки, оставшиеся торопливо смыкали ряды. Их становилось всё меньше, туман давил, заставляя задыхаться и кашлять. Они стойко взывали к Полозу и к ней. Рена и сама жаждала вернуться. Она чувствовала себя ужасно виноватой, заставляя своих сестёр тратить свои драгоценные силы на её поиски. Но Рена не могла остановить мага. Он стоял прямо перед ней, но её руки не двигались, а ноги отказывались ходить.

Сильнейший порыв ветра мгновенно прервал все звуки, унося с собой туманные облачка. Боль почти мгновенно ушла, оставляя только воспоминания о небывалом напряжении во всех мышцах. Маркус продолжал держаться за свой посох, опираясь на него так, словно он был последней соломинкой во всём мире. Ещё пару минут он молча стоял, глядя невидящими глазами в даль. Мальчишки быстрее всех пришли в себя. Марселу подхватил под руки Рену, а Дамиан заспешил к магу. Маркус не двигался и на тихие вопросы не отвечал. Марселу подошёл ближе, так что теперь Рене удалось увидеть лицо мага. Кожа посерела,