– Если ты любишь меня, малыш, если ты любишь своего старшего брата, тогда слушай. Просто слушай и постарайся понять, как все вышло. Хорошо? Хорошо? А вышло так. Я поехал в Пайн-Ридж, там есть старая дорога, по которой мы любили ездить к школе. Дорога, ведущая в никуда. Ты знаешь эту старую дорогу, знаешь, как она все время петляет, как один поворот тут же сменяется другим. Я как раз выезжал из-за поворота, когда эта девушка выбежала из леса, чуть ли не скатилась по заросшему кустами склону на дорогу. Я ударил по тормозам, но не успел. Даже в сухую погоду мне бы не удалось избежать столкновения. Она выскакивает на дорогу прямо перед капотом, и я ударяю ее, она падает и исчезает под передним бампером. Я переехал ее до того, как остановился.

– Она голая, Пи-Джи. Я видел ее, часть ее, в багажнике, и она голая.

– Именно об этом я тебе и расскажу, если ты будешь слушать. Она голая, потому что такой выскочила из леса, голая, как при рождении, и за ней гнался парень.

– Какой парень?

– Я не знаю, кто он. Никогда не видел его раньше. Но именно из-за него она не заметила мой автомобиль, Джой. Потому что бежала и оглядывалась, чтобы понять, далеко ли он, боялась, что он ее догоняет. Мой автомобиль она не видела, пока не выбежала на дорогу.

Закричала буквально в тот момент, когда я ударил ее. Господи, это было ужасно! Ничего более ужасного в моей жизни не случалось. Удар был сильным, и я понял, что убил ее.

– И где этот парень, который ее преследовал?

– Он остановился, когда увидел, что произошло с девушкой, застыл на склоне. А когда я вылез из кабины, повернулся и побежал в лес. Я должен был поймать мерзавца, побежал за ним, но он знает те места, а я – нет. Когда я поднялся на склон, его и след простыл. Я углубился в лес на девять ярдов, может, на двадцать, по оленьей тропе, но потом тропа разделилась на три, и он мог убежать по любой, а я не мог узнать, по какой именно. Шел дождь, облака ползли над самой землей, в лесу уже сгустились сумерки. За шумом дождя и ветра я не слышал его шагов, не мог преследовать по звуку. Поэтому вернулся на дорогу, а она лежит там мертвая, как я и думал, – при этом воспоминании по телу Пи-Джи пробегает дрожь, он закрывает глаза. Прижимается лбом ко лбу Джоя. – О господи, это было ужасно, Джой, ужасно... и то, что сделала с ней машина, и то, что сделал с ней он до моего появления. Мне стало дурно, меня вырвало прямо там, на дороге.

– А что она делает в багажнике?

– У меня была пленка. Я не мог оставить девушку там.

– Тебе следовало поехать к шерифу.

– Я не мог оставить ее одну, на дороге. Я испугался, Джой, не знал, что мне делать, испугался. Даже твой большой брат может испугаться, – Пи-Джи отрывает голову от лба Джоя, отпускает брата, отступает на шаг. Озабоченно смотрит на дом. Добавляет: – Отец у кухонного окна, смотрит на нас. Если мы будем здесь стоять, он придет, чтобы узнать, что нас задержало.

– Допустим, ты не мог оставить ее на дороге, но почему ты не поехал в управление шерифа после того, как положил ее в багажник и вернулся в город?

– Я тебе все объясню, расскажу обо всем, – объясняет Пи-Джи. – Давай только сядем в кабину. А то отцу покажется странным, чего мы стоим под дождем. Сядем в кабину, включим двигатель, радио, тогда он подумает, что мы решили поболтать, все-таки братьям есть что сказать друг другу наедине.

Он кладет в багажник с мертвой женщиной один чемодан. Потом другой. Захлопывает крышку.

Джоя трясет. Ему хочется бежать. Не в дом. В ночь. Он хочет умчаться в ночь из Ашервиля, из округа, в места, где никогда не был, в города, где его никто не знает, бежать и бежать в ночи. Но он любит Пи-Джи, и Пи-Джи всегда и во всем помогал ему, поэтому он понимает, что должен выслушать брата. Может, всему есть разумное объяснение. Может, все не так и страшно. Может, у него действительно хороший брат, который сможет все объяснить. Он же просит только об одном: выслушать его.

Пи-Джи закрывает багажник на замок, кладет ключи в карман. Обнимает Джоя за плечо, тянет к себе. С одной стороны, в этом проявляется братская любовь, с другой – намек на то, что нечего стоять столбом.

– Пойдем, малыш. Позволь мне все тебе рассказать, все-все, а потом мы попытаемся понять, что же нам делать. Пойдем в машину. Посидим вдвоем. Поговорим. Ты мне нужен, Джой.

Они залезают в кабину.

Джой – на сиденье пассажира.

В кабине холодно, воздух сырой, промозглый.

Пи-Джи включает двигатель. Регулирует печку.

Дождь усиливается, переходит в ливень, окружающий мир отсекает стена воды. Салон автомобиля превращается в кокон. Они в этом железном коконе вдвоем, в ожидании трансформации, которая превратит их в новых людей, с новым, непредсказуемым будущим.

Пи-Джи включает радио, находит радиостанцию, транслирующую музыку.

Брюс Спрингстин. Поет о том, как трудно искупать грехи.

Пи-Джи приглушает звук, но музыка и слова настойчиво лезут в уши Джою.

– Я полагаю, что этот сукин сын похитил ее, – говорит Пи-Джи. – Держал в лесу в какой-нибудь лачуге или землянке, насиловал, мучил. Ты наверняка читал о таких случаях. С каждым годом их становится все больше. Но кто бы мог подумать, что такое может случиться в Ашервиле? Должно быть, она сбежала от него, каким-то образом притупив его бдительность.

– Как он выглядел?

– Бугай.

– То есть?

– С таким лучше не встречаться. На лице написаны злоба и, пожалуй, безумие. Рост за шесть футов, вес никак не меньше двухсот сорока фунтов. Может, и хорошо, что я его не догнал. Он бы сделал из меня лепешку, Джой, такой он был огромный. Лицо заросло бородой, длинные сальные волосы, грязные джинсы, синяя байковая рубашка, тоже грязная. Но я не мог не попытаться, не мог не погнаться за ним.

– Ты должен отвезти тело к шерифу, Пи-Джи. Прямо сейчас.

– Я не могу, Джой. Неужели ты не понимаешь? Слишком поздно. Она в багажнике моего автомобиля. И выглядит все так, будто я прятал ее, пока ты случайно не наткнулся на тело. Истолковать это можно будет как угодно... только ни одного хорошего варианта нет. И у меня нет доказательств, что я видел парня, который ее преследовал.

– Они найдут доказательства. Во-первых, следы. Они обыщут лес, найдут место, где он ее держал.

Пи-Джи качает головой.

– В такую погоду не сохранится ни один след. Возможно, они не найдут и места, где он ее держал. Гарантий нет. Я просто не могу идти на такой риск. Если они не найдут следов этого парня, подозрение падет на меня.