Леша продолжил расспрашивать меня о моей не самой интересной жизни, я отвечала и разглядывала его. Объективно — красавчик. У нас вся семья такая, только отчим — урод, но он и не родственник. Я в маму пошла, Диана тоже, а вот Лёша на папу похож. И внешностью — высокий, русоволосый и голубоглазый; и характером — такой же спокойный и… незыблемый, что ли. Настоящая каменная стена.

— Блядь… черт, прости, — после минутного молчания ругнулся брат, и тут же смутился из-за мата.

— Не извиняйся. Привык материться?

— Угу.

— Не куришь, надеюсь?

— Иногда. Не подсел, не переживай.

— Отлично. Так чего ругнулся-то?

— Да сообразил я, что идиот. Тебя привык видеть мелкой, забыл сколько тебе лет. Сейчас вот увидел, и… красивая ты стала. Очень. И уже не выглядишь как девочка-подросток, а потому тебе съезжать от матери надо. У меня связь есть, в бараке два мобильника общих, я созвонюсь с друзьями, и попрошу тебе комнату снять нормальную. Потом сам рассчитаюсь с ними. Уж по косарю в месяц смогут скинуться. Ты сестру заберешь, и переедешь. И не спорь даже.

— Я и не думала спорить. Но не надо. Мы с Дианой переезжаем в квартиру, — призналась я. — Не хотела тебя волновать, потому и не говорила.

— Переезжаете? Ну-ка поподробнее.

Про Соколовского говорить нельзя. Про свою переспелую девственность — тоже. Нужно снова соврать, все же не зря говорят, что иногда ложь — это благо.

— Я мужчину встретила. Хорошего мужчину, Леш. Правда, он следователь, но у всех есть недостатки, — неловко пошутила, и брат улыбнулся. — Именно он, кстати, и устроил нам встречу, привез сюда. Сейчас с Дианой ждет, я ведь не могла ее дома оставить. Он меня не обижает, сразу говорю, чтобы ты не переживал за это. Я пока не согласна с ним жить, и он снял нам с Дианой квартиру, так что не принуждает ни к чему. Предлагает помощь с поступлением в ВУЗ, и… хороший он, в общем, — сдулась я.

Аж бесит. Расписывала Лёше, какой Руслан со всех сторон распрекрасный, и ведь, по сути, наврала только о намеке на чувства. А так — и встречу устроил, и квартиру снимет, и с учебой поможет. Ну прям золото, а не мужик. Тьфу. Вот только жизнь меня научила тому, что бесплатный сыр можно съесть, только если залезть в мышеловку. И трапеза эта будет недолгой, зато последствия — печальными.

— Если все так — я рад. Но ты же умная девочка, так? Потому никогда не выключай голову. Я рад, что о тебе есть кому позаботиться, Люб, и в твоем возрасте именно это и надо — влюбляться, жить на полную катушку. Только не торопись в другом человеке растворяться.

— Уж кто-кто, а я не растворюсь, — буркнула смущенно. — И вообще, я думала что ты как приличный старший брат будешь меня наставлять, чтобы я до брака не грешила.

— Я не самый приличный старший брат, который помнит про то, какой на дворе год. И век. Так что греши, но помни про защиту.

— Ой все, — фыркнула я, и мы с Лешей рассмеялись.

Камень с души. Лешка храбрится, конечно, и по паузам в речи я понимаю, что речь фильтрует. Наверное, в бараке они все мат-перемат общаются. Но главное — он не сломался. Нет побоев, нет следов пыток, и забитого выражения в глазах и на лице нет. Это все еще мой брат, и он не сломался, а значит… значит, все не зря.

Когда до конца свидания осталась всего пара минут, я решилась:

— Леш, я ничего не обещаю, и, наверное, зря говорю, но не могу держать это в себе. Возможно… не факт, но очень возможно, что я смогу тебя отсюда вытащить. Законно. Через суд. Очень скоро.

— Не сможешь, мелкая. Меня могут выпустить по УДО, хотя по моей статье это редкость, несмотря на первый срок. Ты никак это ускорить не сможешь, даже с помощью крутого адвоката. Все потому что такая статья, меня с особо крупной партией поймали. Не думай об этом. И не делай такое виноватое личико, ты бы на моем месте сделала то же самое для Дианы, или я не прав?

Призадумалась. Если бы я была на месте Леши, взяла бы я вину Дианы на себя? Дьявол, да конечно бы взяла. И вину бы взяла, и жизнь бы отдала за нее, или за брата не раздумывая.

— Так что если у тебя на уме какие-то глупости на тему «влезу в долги и найму дорогого адвоката», то брось это, Люб. В моем случае такое не сработает.

— Я не стану занимать ни у кого деньги, клянусь. Но тебя я отсюда вытащу. Клянусь, — упрямо прошептала, обнимая брата.

Не хотела обещать, но поклялась в итоге. Зато обратного пути после этих слов точно не будет.

Обещания я привыкла выполнять, тем более — обещания, данные любимым людям. А любимых у меня всего двое — Лёша да Диана.

Железная дверь открылась, вошел конвоир, и я еще раз потянулась к Леше. Не хочу расставаться! Просто не хочу! Имею право еще раз обнять брата! И я обнимала, пока меня не попросили отойти в сторону.

Леше позволили забрать передачу, даже наручники не надели на него. Вывели из комнаты свиданий, а через пять минут мне самой разрешили выйти. Я как раз вытерла слезы, сдерживаемые на протяжении всех этих часов, и Диане и Руслану я показалась на глаза с привычной улыбкой.

10

— Расскажи, какой он! — потребовала Диана, едва мы сели в машину. — Красивый?

— Лёша?

— Да.

— Самый красивый, — улыбнулась я. — Только уши немного торчат, если приглядеться, а так — красавчик. Высокий, красивый, спортивный.

— А еще?

Диана аж подпрыгнула на сидении.

— А еще он самый добрый, и самый-самый лучший!

— А мама сказала, что он по кривой дорожке пошел, плохой поступок совершил и Лёшу за дело наказали. Это правда?

— Нет, — я повернулась к Диане на заднее сидение, — это не правда.

— Мама же не врет.

— Мама ошибается. Наш с тобой старший брат — самый лучший, и ни в чем не виноват. Запомни это, Диана, и если кто-то будет говорить тебе, что Лёша