Я протянула ему хлеб. Он недоверчиво фыркнул, принюхался и осторожно взял предложенное лакомство мягкими теплыми губами. Следом для укрепления хрупкой ниточки доверия я скормила животному яблоко.

— Вот так, — нежно мурлыкнула я вороному. — А теперь сделай милость, покатай меня немножко на спинке.

Я осторожно, пытаясь не делать резких движений, подошла к конскому боку. Стараясь не особо задумываться над тем, что именно могут сотворить со мной конские копыта, если ударят с близкого расстояния, и как остры клыки у странной лошадки, я ласково погладила конскую шею. Вороной с интересом покосился на меня, но принял ласку. Маленькая победа была одержана. Потом я нежно провела рукой по конской спине, почувствовав под рукой короткую шелковистую, как лучший бархат, конскую шерсть. Конь и на это не выказал никаких возражений. Я оперлась на его холку, сделала мах ногой и попыталась запрыгнуть ему на спину, прекрасно осознавая, что второго шанса может уже и не быть. Если мне не удастся и я грохнусь на землю, обозленная моим коварством лошадь может запросто затоптать мое беззащитное тело и столько лет фитнеса погибнут безвозвратно под тяжелыми конскими копытами.

На самом деле, запрыгнуть на спину лошади не так просто, как показывают по телевизору: держаться совершенно не за что, а спина скользкая, как кусок мыла, и все время норовит выскользнуть. Плюс ко всему лошадь — животное крупное, а значит, и прыгать приходится высоко. Да, я все это прекрасно понимала, но все равно сильно удивилась, когда вместо того, чтобы мягко приземлиться на широкую конскую спину, нелепо повисла где-то на левом боку, как авангардная брошь, цепляясь руками-ногами за спину коня. Я бы еще и зубами попыталась закогтиться, но, боюсь, животному это не понравилось бы.

Я замерла, опасаясь лишний раз вздохнуть, чтобы не соскользнуть вниз на землю. Затем осторожно подтянулась, улеглась на спину лошади и… вуаля — свесила ноги и уселась верхом.

Мужчины разочарованно взвыли. Конь покосился в мою сторону и тронул шагом, красиво вскидывая ноги, словно вытанцовывая замысловатые па.

— Этого доказательства достаточно? — задрала нос от гордости я.

— Да, — скрипнул зубами мужик со шрамом. — Вполне. Хотя на самом деле это доказывает лишь то, что женщины могут уговорить даже лошадь.

Примерно так же огорчился бармен таверны, когда ему пришлось отдать часть барыша от тотализатора мне. Впрочем, судя по хитрому блеску его глаз, он нагло меня обсчитал и явно врал, когда, заламывая руки от отчаянья, уверял, будто я его практически обездолила. Ну да ладно. С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. А пара десятков серебряных монет лишней явно не была.

После завтрака я с гордостью похвасталась своим четвероногим приобретением, которое довольно поедало клевер из кормушки в конюшне. Лисса недоверчиво оглядела коня и, не скрывая своего изумления, поинтересовалась:

— Я задам несколько важных вопросов. Первый — кого вам пришлось убить, чтобы раздобыть этого левбая? Второй — как хорошо спрятали тело? И третий — мы успеем закупить запасы или надо бежать прямо сейчас?

Я еще раз внимательно посмотрела на лошадь. Ну конь. Ну с клыками. Никаких особых примет не имеет. Непонятно, как при первом взгляде на спокойно жующее животное можно сделать такие далеко идущие выводы.

— Почему мы должны были кого-то убить? Конь достался нам от эскорта нашей принцессы, и они пока не предъявляли на него прав.

— Замечательно. — Скепсис сочился из слов охотницы так обильно, что хоть на хлеб намазывай. — Значит, какая-никакая фора у нас есть. Быстро закупаемся, пакуемся и стремительно делаем ноги.

— По-моему, ты делаешь из мухи слона, — возразила я.

— Интересное заклинание. Расскажешь как-нибудь на досуге, — радостно кивнула Лисса.

— Может, кто-нибудь мне все-таки соизволит объяснить, почему, вместо того чтобы похвалить меня за радение о нашем скромном бюджете, наша охотница бьет копытом и зовет в поход?

Брюнетка смерила меня задумчивым взглядом.

— Ты не из этого мира, поэтому можешь не знать, что левбай — скотинка дорогая. Короче говоря, твой коняшка потянет на неплохой табун лошадей или средних масштабов дворец — на выбор.

— Такой дорогой? — ахнула я, и достоинства коня стремительно выросли в моих глазах. — Да ладно. Кто в своем уме станет выкладывать баснословную сумму за лошадь с клыками. Ну кусается она. Ну и что? На цепь не посадишь. Да и собака дешевле.

— Допустим. Но тут дело престижа, да и не только. Левбай вынослив, в скорости с ним сравниться не может ни одно животное, и при этом его не надо кормить и поить.

Мы с принцессой дружно уставились на единственный экземпляр левбая, который нам довелось видеть. Представитель своего вида чихать хотел на то, что кормить и поить его в принципе не надо. Лопал себе клевер и прядал чуткими ушами в нашу сторону.

— Как и кем был выведен левбай, точно не может сказать никто. Говорят, что при его создании скрестили несколько видов чудесных коней. Баярд отличается своей резвостью. Левкорт носит львиную гриву и хвост оленя, копыта и голова могут быть как лошадиными, так и барсучьими, у него огромная, но беззубая пасть. Он бежит так быстро, что его почти невозможно поймать. У яла тело коня, слоновий хвост и голова вепря с козлиной бородой. Голову его венчают два чудесных витых рога, которые ял может направлять по отдельности в любую сторону. Конечно, при скрещивании совершенно разных видов не обошлось без магии и опытных демонологов. Как бы то ни было, ответственности за создание гремучей смеси ни одна раса на себя не взяла. Левбай не имеет строго определенной внешности. Обычно это различное сочетание признаков материнских форм. К тому же левбай — существо злобное, и если на нем нет специальной узды, убивает своего хозяина.

— Кажется, я имела возможность увидеть удивительный образчик данного инструмента пыток. Если бы на меня попытались надеть это шипастое сооружение, я бы тоже обозлилась.

— Согласна. Но без такой предосторожности хозяин быстро превратится в корм для собственного левбая, на покупку которого отвалил кругленькую сумму. Зато пока узда на звере, он послушен, как ребенок. Только одна маленькая деталь — животное не может ни пить, ни есть. Его демоническая сущность поддерживает жизнь до тех пор, пока его физическое тело окончательно не износится. Это примерно двадцать лет. Плюс-минус год-два.

Я вытаращила глаза. Ну и извращенные фантазии у местных режиссеров. И куда смотрит лига защиты животных? Бодро поглощавший клевер левбай поперхнулся очередной порцией травы и закашлялся. Неужели понял, о чем речь? Нет, вряд ли.

— Откуда ты это знаешь? — заинтересовалась Норандириэль. — Такие вещи не рассказывают на каждом углу. Или ты все-таки училась в Академии магов?

— Нет, — тряхнула черной шевелюрой Лисса. — В академии я не училась, но учебники для ее студентов изучала.

— А разве учебники можно где-то купить? — не сдавалась принцесса. — Я слышала, что они есть только в академии…