litbaza книги онлайнДетективыСеребряный город мечты - Регина Рауэр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 151
Перейти на страницу:
гулко воют гиены, делают круги вокруг противно ноющего сердца, сжимают его в нехорошем предчувствии, и касаться подарка больше не хочется.

Не получать бы его.

Не думать, не знать, не помнить.

Забыть взаправду.

Сделать вид, что куклы нет и учтивого пана не было. Была неприятная, но не страшная встреча в венской кофейне, кокетливые взгляды Аги на Марека, обольстительные улыбки Алехандро и его просьба показать ему город.

Дать номер телефона.

Формальная просьба.

И широкий галантный жест, ибо мой номер и даже адрес у Алехандро явно есть и так: служба безопасности «Сорха-и-Веласко» работать плохо не могла. И давать ему разрешение позвонить и пригласить под темным взглядом Любоша было тоже формально и неприятно, но отказать нельзя.

И не улыбаться было нельзя.

И держаться получалось, лишь сжимая согнутую пополам визитку Дитриха Вайнриха, который был куда важнее ювелирных принцев и всех кукол мира.

— Квета, ты понимаешь, что она очень ценная? — Марек смотрит так, словно я подожгла Тынский храм иль взорвала Карлов мост. — Её не меньше ста лет! Я бы даже сказал, что больше двухсот!

— Ты разбираешься в куклах?

— В Нюрнберге есть музей игрушек. Моя тётя работает там, и у неё одна из самых больших коллекций кукол во всей Германии, — меня просвещают ледяным тоном, сверкают глазами, что кажутся стальными и холодными

— Позавчера ты об этом не говорил.

— Позавчера… — он запинается, и тень, скользнувшую по его лицу, я понять не успеваю, — было многолюдно. О таких вещах при всех не рассказывают.

— О таких вещах кричат на безлюдных стоянках.

— Не ёрничай. Я думал тебе позвонить.

— Не успел? Или передумал?

— Решил для начала поговорить с Эльзой, — он отбривает раздраженно, замолкает, и его предложение после задумчивой паузы изумляет. — Но ты можешь поговорить с ней сама, если поедешь со мной в Нюрнберг.

— Тетушка с дядюшкой будут в ужасе, — я, пряча растерянность, ужасаюсь наигранно, вопрошаю иронично. — Или ты им постоянно приволакиваешь ненормальных девиц на ночь глядя?

— Только по средам, — он улыбается скупо.

Но улыбается.

И напряжение между нами надламывается, истончается медленно, дает улыбнуться первый раз за этот вечер искренне и на визит к тетушке с дядюшкой согласиться.

Оказаться.

В мастерской, что больше похожа на волшебный чулан, тетушки Эльзы. И пока она, подхватив лупу, рассматривает мою куклу, я рассматриваю ее кукольное царство. Хожу осторожно вдоль полок, на которых расселись фарфоровые дамы, уставились на мир стеклянными глазами, но в их глаза смотреть не страшно.

Интересно.

И разглядывать их интересно.

Подмечать нить жемчуга в волосах, что кажутся настоящими. Насчитывать семь слоев юбок пышного платья. И напротив кукольного домика, расположившегося за стеклом шкафа, замереть восторженно и как дышать забыть.

— Марек, но это ж невозможно… — я говорю шёпотом.

Поднимаю голову, и смех у него выходит тихий:

— Здесь пятнадцать комнат и не меньше тысячи предметов. Образец нюрнбергского дома семнадцатого века. Раньше умели делать поразительные вещи.

— Оно ж все такое маленькое… — я показываю на пальцах и головой встряхиваю. — Тут даже картины на стенах. И вазы, и посуда, и ветки в камине. Марек, это чудо!

— Не большее, чем твой подарок, — Эльза подходит неслышно.

И говорит она негромко, севшим голосом.

Выглядит взволнованной.

— Кукла уникальная, Эльза? — Марек крутится на каблуках ботинок резко, оборачивается первым. — Я был прав?

— И да, и нет. Квета, ты… — она качает головой, и, пожалуй, в её серых, как и у Марека, глазах мелькает тревога. — Есть подарки, которые лучше никогда не получать.

— И истории, которые не знать, — я отвечаю ей в тон.

Мрачно.

И заискрившуюся злость пытаюсь удержать.

— Да, — Эльза подтверждает и на племянника взгляд переводит. — Кукла шестнадцатого века, Марек.

— Но…

— Но ты сваришь нам кофе, а историю я расскажу твоей подруге, — она говорит непреклонно, и рот, открытый для возражений, Марек закрывает.

Уходит.

И к невесомым креслам около столика с изогнутыми ножками, выполненных в духе рококо, Эльза манит меня пальцем, только когда, разрывая гнетущую тишину, обиженно хлопает дверь.

— Марек обиделся, — я констатирую.

А его тетушка небрежно отмахивается:

— Марек переживет. Твоя кукла, твоя история. Моему племяннику незачем это знать.

— Что именно знать, вы так и не сказали, — я произношу, умещаю обстоятельно локоть на подлокотник и подбородок кулаком подпираю.

Рассматриваю тетушку Марека, что без Марека выглядит менее доброжелательной, и представить, что на пороге фахверкового дома я час назад попала в широкие объятия необъятной тетушки, не выходит.

Теперь мне не рады.

— Я расскажу всё, что знаю и могу предположить, но я хочу, чтобы Марек держался подальше и от куклы, и от тебя, — она говорит резко.

И понять её беспокойство я могу, поэтому киваю согласно.

Легко.

— Думаю, даже ты понимаешь, что вещи с историей в пять столетий, слишком ценны. Уникальны. Единичны. Можно очень быстро назвать все музеи и частные коллекции, где есть куклы того времени. И невозможно назвать, сколько они будут стоить, если их вдруг захотят продать. Тебе же подарили. И… не просто куклу шестнадцатого века.

— Вы так уверены, что шестнадцатого?

— Раздень её, — Эльза предлагает, кладет мою куклу на стол.

И на белоснежном, каком-то больничном, фоне моя кукла вдруг кажется слишком хрупкой и… беспомощной. И тянусь я к ней послушно, беру и в бутылочные глаза, что смотрят с укоризной, заглядываю.

— Зачем?

— Посмотри. Её одежда. Ткань. Малиново-пурпурный бархат. Вышивка кипрским золотом. Подол расшит жемчугом. Мода того времени. И она сама… Конечно, я могу ошибаться, нужна экспертиза, но… посмотри, она собрана. Навощенная голова, руки и ноги, а вот туловище… оно из серебра, Квета.

— Так не бывает?

— Может и бывает, однако я только раз в жизни слышала про серебряных кукол, — она встает, слишком легко для своей комплекции, меряет шагами свою игрушечную комнату с воздушной мебелью рококо и сотней кукол.

И думать, как она ничего не задевает, неуместно, но… думается.

— Забытая легенда, в которой слишком много белых пятен. Мне рассказывал её отец, во время войны он был в Куттенберге.

— Кутна-Горе.

— Да, но он называл по-другому. Они вели добычу руд. Там всегда что-то добывали. Серебро, свинец, цинк. Сокровища. Ту легенду им рассказал кто-то из местных, а они поверили. Искали, бредили, сходили с ума, пропадали, а потом… — она усмехается криво, и что имеется в виду под этим «потом» я не спрашиваю, — потом все изменилось и стало не до сокровищ. И про серебряный город все забыли.

— Почему серебряный?

— Потому что из серебра, — Эльза улыбается снисходительно, поясняет как неразумному ребенку. — Последний пан из рода Рудгардов заказал диковинный подарок своей новорожденной дочери. Куттенберг в

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 151
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?