Он послушно попытался лечь на спину, но тут же хлебнул воды.

— Ты что, даже на спине лежать не умеешь?! — ахнула я. — Как же ты жил-то до сих пор на белом свете!

— Умею, — с трудом проблеял он. — Но плохо…

Голосок у него оказался, кстати, вполне басовитым. Выходит, спасала я не малолетнего обалдуя, а обалдуя вполне взрослого.

— Тогда плыви, как умеешь, а я буду помогать. Главное, не мельтеши руками. Чем спокойнее себя ведешь, тем лучше. Море — оно вообще суетливых не любит. Чем меньше сил тратишь, тем больше оно тебе помогает, и наоборот…

Парень, наконец-то выплевал из себя мешавший ему литр воды, сдавленно выдохнул:

— Спасибо… Только это… Ты не бросай…

— А ты не цепляйся, договорились?

— Ага.

— Вот и ладушки. А то было у меня один раз… Женщину вытаскивала, а она как обхватит меня, как прилипнет! Прямо как невеста на женихе повисла, — и пошли обе ко дну. Главное, она толстая, килограммов под сто, — такие вообще в принципе не тонут, а эта мамонтиха меня чуть не утопила.

— И что дальше? — пролепетал парень.

— Дальше нормально. Я ее под водой коленом двинула — крепко так — и высвободилась. Она, по счастью, тоже воды наглоталась — перестала дергаться. Но самое здоровское, что у нее волосы длинные оказались, — я намотала на руку и потянула. Ей, конечно, не понравилось, но делать-то нечего! А там и спасатели подоспели… — я даже хмыкнула, вспоминая. — Прикинь, когда ее втаскивали на борт, катер едва не перевернулся. А там трое мужиков, представляешь? Да еще эта — стокилограммовая — ахает и причитает. Знаешь, как я перепугалась! Думала, сейчас придется всех четверых спасать, — жуть!

Мой утопленник понятливо хрюкнул. Видимо, начинал приходить в себя. И руками елозил более осмысленно, — стиль, отдаленно напоминал брасс. Я пристроилась рядом, плыла, загребая одной рукой, а второй по-прежнему немного поддерживала этого недотепу. Всего-то, может, килограмм забирала на себя, но этого оказалось достаточно.

— Все, можешь отпускать, — просипел он. — Просто плыви рядом…

— Не бойся, тут уже близко. — Я посмотрела в сторону темнеющего берега. — Чего один-то в воду полез?

— Мы все полезли. Отметили, понимаешь, находку одну и побежали на радостях… Сначала в море рванули наперегонки, а потом обратно повернули. Ну, а я отстал.

— Бросили, значит?

— Почему… Просто не заметили.

— Действительно — просто.

— Мы же это… Говорю, отметили немного. А тут у вас вино странное. Вроде легкое поначалу, а потом как шибанет в голову. Вот и одурели… С непривычки-то. Я ведь далеко не заплываю, а тут очумел малость.

— Очумел, это точно… — я не без опаски отпустила его, но парень в самом деле справился с собой. Сил у него хватало, а главное — он больше не паниковал. Самое скверное на воде — паника. Начнешь бояться, в полминуты сожжешь всю энергию. Страх — он прожорливее любой акулы.

— Что нашли-то? — поинтересовалась я.

— Клинок скифский. В ножнах, с позолотой.

— Понятно…

— Да нет, дело не в позолоте. Это особый клинок. Борьсаныч, это преподаватель наш, так и сказал… Находке вроде как полторы тысячи лет, не меньше.

— Круто!

— Вот и мы обрадовались.

— А чего обрадовались-то? Вам-то с этого какая польза?

— Причем тут польза? — от удивления мой собеседник даже перестал работать руками-ногами и снова погрузился под воду с головой. Отфыркиваясь, вынырнул. — Не в пользе же дело!

— А в чем? — продолжала я допрашивать.

— В том, что любая знаковая находка, открывает определенный пласт истории. Вы вот живете в таком замечательном месте, а истории своей не знаете.

— А вы знаете?

— И мы не знаем, — легко признал он. — Но мы, по крайней мере, пытаемся узнавать — ищем, анализируем. Чтобы людям потом рассказать, где именно располагался Пантикапей, а где Фасис с Гераклеей. О чем писал Гомер и куда именно направлялись аргонавты, когда искали золотое руно.

— Так это же мультик!

— Правильно, мультик. Но на основе реальных событий. И фильм «Троя» тоже сняли не по сказке… Только кроме Трои — сколько еще интересных городов было! Каллатис, Нимфей, Офиусса… И все это здесь, поблизости. А знаешь, как называли Азовское море в прежние времена?

— Ну?

— Меотида.

— Меотида? — повторила я нараспев. — Красиво.

— Конечно, красиво. Вот океан звучал не так симпатично — Панталас.

— Да уж, это не Меотида.

— Само собой. Древних людей океан повергал в трепет. Как и Черное море, кстати. Оно ведь тоже называлось поначалу Понтом Аксинским, что в переводе означает «негостеприимное море». Но потом прошло какое-то время, и его переименовали в Понт Эвксинский.

— То есть уже гостеприимное! — догадалась я.

— Верно. Ты даже не представляешь, сколько интересного можно обнаружить в одних только названиях! Скажем, Евпатория называлась Керкинитидой, город Поти — Фасисом, Сухуми — сначала Диоскуриадой, а при римлянах — Себастополисом. И Керченский пролив именовался когда-то Киммерийским, а сама Керчь была Пантикапеем — столицей Боспорского царства.

— Ого! Зачем же люди все переименовывают?

— По счастью, не все. Скажем, Феодосия так и осталась Феодосией, и некоторые другие названия сохранились, но в основном… В основном люди, конечно, обожают все перестраивать. Города, улицы, даже целые страны.

— Наверное, хотят каждый раз начать жить заново, — предположила я и тут же подумала о маме.

— Скорее всего. Все равно как в школе — переписываешь с новой страницы и не повторяешь прежних ошибок.

— Но ведь так не бывает! — вырвалось у меня.

— Почему же, иногда, бывает. Хотя редко. Чаще, конечно, все повторяется — и успехи, и ошибки — иногда даже с фотографической точностью… Опа! Кажется, дно…

Мой «утопленник» встал и с некоторой растерянностью погладил себя по спутанным волосам.

Я попыталась тоже дотянуться до дна и едва не хлебнула воды. Этот археолог оказался на редкость высоченным парнем. А еще вздумал тонуть — вот же смех!

— Как хоть тебя звать, спасительница? — он впервые улыбнулся, и сразу из болвана превратился в красавчика. Ну, может, не совсем в красавчика, но что-то симпатичное в нем определенно присутствовало.

— Ксюша.

— А меня Роман. Или просто Рома.

Я только головой покрутила: ну и имечко!

— Спасибо, Ксюш! Я ведь действительно мог потонуть. Вот глупо бы вышло.

— Да ладно, побарахтался бы и выплыл.

— Нет, я серьезно… — он просиял. — Слушай, а пойдем к нам! Мы тебя фруктами угостим, у костра посидим, песни попоем. Любишь песни?