не найти. Только мой кузен, похождения которого нас и интересуют, первый раз оказавшись в Виборге – направился в «Золотой Лев». После этого он в этой гостинице больше никогда не останавливался, и я надеюсь, следующие страницы помогут мне исчерпывающе рассказать о том, почему он стал её избегать.

«Золотой Лев» находится в одном из тех немногих зданий, которые не было разрушены во время пожара 1726 года. Этот ужасный пожар, фактически, уничтожил кафедральный собор, Согнекирк, Раадхуз, и много других зданий, старинных и интересных. Построено оно было из красного кирпича, у него был ступенчатый фронтон, а над дверью вывеска. В то время как внутренний двор, то место, куда подъезжала конка, был отделан деревом, облицован штукатуркой и покрашен в черный и белый цвет.

Солнце уже клонилось к закату, когда мой кузен подошел к двери, и его неуверенный стук в дверь гулким эхом отозвался в фойе внушительного здания. Такое необычное архитектурное сооружение, пропитанное духом старины, вызывало у него восхищение, и это само по себе обещало весьма приятное пребывание в гостинице, настолько типичной для старой Ютландии.

То, из-за чего господин Андерсон оказался в Виборге, было делом не совсем обычным. Он занимался исследованием истории зарождения и становления церкви в Дании. В результате ему стало известно о том, что в Виборге, а именно в Ригсаркивете[84], смогли спасти от пожара некоторые документы, имевшие отношение к последним дням владычествования Римской Католической Церкви в стране[85]. Проведав об этом, он планировал потратить достаточно времени (возможно, недели две, а может быть и три) на их изучение и копирование, к тому же он надеялся на то, что «Золотой Лев» сможет предоставить ему достаточную по размеру комнату, которая будет служить как спальней, так и кабинетом для работы. О цели своего приезда он рассказал хозяину гостиницы, который после долгого раздумья ответил, что возможно для джентльмена, ставящего перед собой такие великие цели, будет наиболее правильным посмотреть одну или две из самых больших комнат, имеющихся в гостинице, и выбрать одну из них для себя. Тому эта предложение показалось подходящим.

Самый верхний этаж он отверг сразу, так как там проживало много работающих постояльцев и после рабочего дня им каждый раз приходилось возвращаться к себе в номера. На втором этаже они не нашли подходящей по размеру комнаты. Однако, на первом этаже всё-таки имелось две или три комнаты, которые подходили по размерам, и в которых можно было превосходно заниматься научной работой.

Хозяин гостиницы очень хотел, чтобы тот снял номер 17, но господин Андерсон сумел разглядеть то, что все его окна выходят на глухую стену соседнего дома и поэтому сообразил, что в вечернее время эта комната будет очень темной. Номера 12 и 14 были лучше, так как окна обоих номеров выходили на оживленную улицу, поэтому яркое вечернее освещение и прекрасный вид, открывающийся перед глазами, в достаточной мере компенсировали более высокий уровень шума.

В конце концов, они остановились на номере 12. В нем, так же как и в соседних номерах, было три окна, при этом все его окна были расположены на одной стороне. Комната эта была очень высокая и необычайно длинная. Разумеется, в ней не было камина, но в ней была печь старинного образца, причем довольно красивая. Эта печь была из чугуна, на одной из её сторон было изображение Авраама, приносящего в жертву Исаака[86], а сверху надпись “I Bog Mose, Cap. 22,”. Ничего другого, хоть сколько-нибудь примечательного, в комнате не имелось. Единственной картинкой, украшавшей этот номер, был старый цветной эстамп с изображением города, датированный 1820 годом.

Приближалось время ужина. Правда, после того как Андерсон, совершив обычные в этом случае омовения, спустился вниз по лестнице, ему пришлось ждать минут пять, пока прозвенит колокольчик – подающий сигнал идти к столу. Эти пять минут он посвятил изучению списка своих соседей по гостинице. Как это принято в Дании, их имена были представлены на большой доске объявлений разделенной на колонки и строки, номера комнат были нарисованы краской в начале каждой строки. Особого интереса этот список не вызывал. Там был и адвокат (или как это на датском Sagförer) немец, и несколько странствующих торговцев-коммивояжеров, приехавших сюда из Копенгагена.[87] Единственное, что привлекало внимание, так это отсутствие номера 13 в списке номеров гостиницы, и даже это не вызвало удивления у Андерсона, который встречался с подобным в половине из тех датских гостиниц, где ему приходилось останавливаться. Он уже спокойно смотрел на то, почему намеренное игнорирование этого номера – такое в сущности обычное явление каковым оно стало, получило столь широкое распространение, поскольку, действительно, очень сложно снять в какой-нибудь датской гостинице комнату номер 13. Поэтому он решил спросить хозяина гостиницы, случается ли ему или другим владельцам гостиниц встречаться с клиентами, которые отказываются селиться в комнате под тринадцатым номером.

Он ничего мне не рассказывал (а я передаю эту историю в точности так, как я её услышал от него) о том, что происходило за ужином. Также и о вечере, который был занят распаковыванием вещей, развешиванием одежды и раскладыванием на свои места книг и документов, и поэтому не столь богатом знаменательными событиями. К одиннадцати часам он уже готовился лечь в постель, но, как для многих в наши дни, для него уже стало обыкновением почитать немного перед тем как уснуть. Вдруг он вспомнил, что та книга, которую он читал в поезде, именно та, которая сейчас ему была и нужна, лежала в кармане его теплого пальто, висевшего на вешалке в гардеробе рядом с банкетным залом.

На то, чтобы спуститься вниз и забрать её из кармана требовались считанные минуты, а так как в коридоре совсем не темно – ему будет не трудно найти свою собственную дверь. По крайней мере, так он думал. Да, только когда он подошел к двери, которая должна была быть дверью в его комнату, и попытался повернуть её ручку, дверь оказалась плотно запертой, и открыть её было невозможно. К тому же он уловил какие-то шорохи и шелест, будто кто-то ходил внутри комнаты, где-то совсем рядом с дверью. Ну конечно, он просто ошибся дверью, вот и всё. А где его комната, справа или слева? Он посмотрел на номер – видит перед собой комнату номер 13. Значит его комната должна быть, выходит, слева. Так оно и оказалось. В течение всего того времени пока он ложился в постель, а потом улегшись прочитал, как обычно,