мужчины разговаривала? – уточнила Грейс.

– Да. Хотя Зик технически не принадлежит Когзу.

– Помилуй нас, Дева Мария, похоже, настал конец света, – принялась истово креститься она, громко звеня браслетами.

– Не будем забегать вперед, – прокомментировал Бэнкрофт. – Так источник информации пояснил, чем конкретно чревато это повышение уровня древней магии?

Ханна посмотрела на Реджи. Тот молча пожал плечами.

– Вы что, даже не расспросили подробнее этого Когза? – возмутился Бэнкрофт.

– Мы пытались, – вздохнула помощница редактора. – Но, если помнишь, ты отправлял нас к нему не за этим.

Начальник выразил свое разочарование, возведя глаза к потолку и пробормотав что-то себе под нос, но она уже давно перестала обращать внимание на недовольство Бэнкрофта. Удовлетворить его казалось задачей столь же невыполнимой, как и вычерпать решетом море.

– Значит, он утверждает, что вампиры – это полная чушь?

– Да, – кивнул Реджи. – А если выразиться точнее, то они не существуют в той форме, которая известна нам по фильмам, книгам и тому подобному.

– И как тогда объяснить ту штуку, лежащую в морге?

– Когз не знает, – вздохнула Ханна. – Он предположил, что это чья-то неудачная шутка над Основателями.

– Короче, я могу позвонить доктору Картер и сказать ей расслабиться, раз это безобидный розыгрыш. Если выяснится, что за ним стоит Джереми Бидл[6]…

– Он давным-давно умер, – прокомментировала Грейс.

– Я в курсе, но, учитывая последние события, никого нельзя больше сбрасывать со счетов, как это ни печально.

Она снова перекрестилась.

Ханна заметила странное выражение, промелькнувшее на лице Бэнкрофта при взгляде на угол помещения. Начальник заметил, что она заметила, и явно был раздражен этим. Хотя никто не мог утверждать наверняка: его раздражало почти всё.

– Итак, – проворчал он. – План дальнейших действий…

– Вообще-то, – вмешалась Ханна до того, как Бэнкрофт устремился вперед сломя голову, – у Реджи есть идея.

– Может, из этого ничего не выйдет, – нервно начал специалист по вампирам и чуть успокоился при виде улыбки и ободряющего кивка помощницы редактора. – Но… В кинотеатре «Рокси» – милом, обособленном местечке в районе Халм – постоянно проходят фестивали тематических фильмов: черно-белых, этнических меньшинств, женщин-режиссеров, скандинавских…

– Ближе к сути, – резко распорядился Бэнкрофт.

– Там также показывают картины о вампирах – каждый вторник вечером. А раз в две недели по четвергам идут сериалы. Довольно популярная тема. Я частенько хожу туда.

– Совершенно лишняя информация, – фыркнул Бэнкрофт.

– Заткнись, – вспылила Ханна. – Это не тебе, Реджи. Ты продолжай.

– На фильмы собирается весьма разношерстная и эксцентричная публика. Некоторые являются в костюмах. Конечно, это всего лишь способ самовыражения и безобидное веселье, однако я подумал, раз Когз упоминал о розыгрыше…

– Ладно, – кивнул Бэнкрофт. – Стоит проверить. Займитесь.

– Название кинотеатра кажется знакомым, – задумчиво протянула Грейс.

– В прошлом году мы делали большую статью, – подтвердил Реджи. – О зданиях с привидениями.

– Ах да. Призрак рыдающей девушки, которая скитается по коридорам и оплакивает потерянную любовь, – вздохнула Грейс, прижимая руки к груди. – Такая грустная история.

– А теперь, – встрял Бэнкрофт, – бедняжка навеки обречена проводить вторники и половину четвергов в окружении готов. Кстати, про трагических влюбленных… – Он повернулся к Ханне. – Ты уже связалась со своим дружком из правоохранительных органов?

Она промолчала, злобно буравя взглядом начальника. Тот лишь широко улыбнулся.

– А у тебя шпинат в зубах застрял, – наконец проворчала помощница редактора.

– Ха! Невозможно. Я не ел его уже пару дней.

– Охотно верю. – Улыбка Бэнкрофта увяла. – И ответ на твой вопрос – да, я уже отправила сообщение детективу-инспектору Стерджессу. Мы встречаемся с ним завтра.

– Сегодня.

– Я собиралась сходить в тот бар, название которого дал нам Когз, и попытаться разговорить того предводителя народца.

– Смена планов, – заявил Бэнкрофт. – Этим займусь я.

– Уверен, что это хорошая идея?

– Почему бы и нет?

– Ты не умеешь общаться с людьми.

– Что за чушь?

– Поддерживаю, – энергично кивнула Грейс. – Та женщина, которая на прошлой неделе заглядывала, собирая пожертвования на собачий питомник, назвала тебя… – Она нервно осмотрелась по сторонам и шепотом добавила: – Тем словом, что следует за номером десять в твоем отвратительном списке.

Попытка Грейс дистанцироваться от системы ругательств, не произнося вслух соответствующую цифру, казалась довольно странной.

– Именно это я и имею в виду, – радостно согласился Бэнкрофт. – Мне присуща уникальная способность выводить людей из равновесия, тем самым побуждая их говорить то, что изначально они не хотели.

Реджи что-то пробормотал.

– Повтори, а то я не расслышал.

– Я молчу, – поспешно заверил он.

– Великолепно, – с предвкушением потер ладони Бэнкрофт. – Кроме того, я буквально пару секунд назад вспомнил, что возглавляю эту газету, поэтому тема закрыта и не подлежит обсуждению. Значит, мне нужно встретиться с… – он выжидательно посмотрел на Ханну.

– Джоном Мором, – подсказала она.

– …и поговорить с ним об этом щекотливом вопросе. Таким образом помощница редактора сумеет выкроить время на беседу со своим источником информации.

– Хорошо, – вздохнула Ханна. – Я напишу ему сообщение и уточню, свободен ли он сегодня. – Про себя же она подумала, что лучше уж как можно раньше расправиться с неловким поручением.

– Чудесно. И если понадобится «перепихнуться», как сейчас выражается молодежь, чтобы получить необходимые сведения, то даю на это свое благословение.

Грейс шокированно ахнула.

– Честно говоря, воспоминание об этих словах, скорее всего, навечно отвратит меня от подобного занятия с кем бы то ни было.

– Кстати, а как прошел развод? – поинтересовался Бэнкрофт.

– Великолепно. Теперь в моей жизни из одиновых шести остался только ты.

– Видите? – просиял главный редактор, снова продемонстрировав двухдневный шпинат на зубах. – Моя система ругательств уже приобретает популярность.

Чуть позднее Ханна постучала в дверь комнаты Стеллы.

– Убирайся.

– Это я.

– А, – чуть более приветливо откликнулась стажерка. – Погоди, я сейчас.

Она появилась из-за двери. Фиолетовые волосы свисали на глаза, контрастируя с зеленой футболкой, надпись на которой гласила: «Панк умер, да здравствует панк». Наряд завершали штаны в стиле милитари и тяжелые берцы.

Комната на самом деле была не совсем комнатой, а отгороженным церковным шпилем с двумя площадками и винтовой лестницей. Кровать едва умещалась под самой крышей, а дверью служил большой кусок фанеры. Окс притащил его откуда-то, чтобы Стелла могла создать хоть видимость личного пространства.

Теперь она отодвинула импровизированную ширму, впуская внутрь Ханну. Та заметила, что девушка даже не попыталась украсить помещение.

– Эй, я думала, ты захочешь немного подрихтовать комнату под свои вкусы.

– Подрихтовать? – переспросила Стелла.

– Это значит… Вообще-то, я и сама не вполне уверена, что означает это слово, если честно. В смысле, разве тебе не хочется создать здесь уют, навести красоту, оживить помещение?

– Не-а. Это подразумевает, что я планирую тут задержаться. Это не так. Вещи уже собраны.

– Точно, – протянула Ханна, кидая быстрый взгляд на рюкзак в углу. – Я как раз хотела обсудить твой переезд. – Она почувствовала себя первостатейной негодяйкой, заметив, как помрачнела Стелла, поняв, что последует дальше. – Послушай, я знаю, что мы договаривались о твоем переселении ко мне, но пока я отсутствовала… квартиру затопило.

– И как же это случилось в самый разгар жары?

– Отличный вопрос, – вздохнула Ханна. – Именно это мне и предстоит выяснить.

– Мне фиолетово. Не возражаю против сырости.

– Нет, честно, там царит ужасная вонь.

– В редакции и вообще уборная не работает.

– Грейс обещала решить эту проблему завтра. Кто-то из прихожан ее церкви достанет нам переносную туалетную кабину.

– Отпад.

– Можно будет вообразить, будто мы на фестивале, – с натужным оптимизмом выдавила Ханна и тут же пожалела о своих словах.

– Полный улет. Уверена, нужда справлять нужду в навороченном портативном биотолчке – это самое приятное в посещении любого массового мероприятия.

– Послушай…

– Забудь. Мне по фиг. Если передумала, так и скажи.

– Нет, клянусь, дело не в этом.

– Просто выметайся из комнаты, которая даже и не комната, и оставь меня в покое, – выпалила Стелла, запрыгивая на кровать и обнимая прижатые к груди колени. – Пожалуйста.

– Обещаю…

– Одно обещание ты уже нарушила, – резко оборвала Ханну стажерка. – Незачем закапывать себя еще глубже. А теперь уйди, пожалуйста. У меня нет двери, которую можно захлопнуть, так что вежливо прошу. Отвали, а?

– Это временно.

– Ну да. Не надо делать мне одолжений. Да и вообще, сейчас все равно нечем заняться, буду отращивать волосы, чтобы спустить их идущему мимо принцу. Может, он спасет из башни фрика.

– Ты не…

В глазах Стеллы мелькнули голубые искры. Она поспешно отвернулась и легла на кровать лицом к каменной стене, пробормотав:

– Пожалуйста, уходи.

Ханна попыталась подобрать слова, чтобы утешить бедную девочку, но так ничего и не придумала, поэтому зашагала вниз по лестнице, чувствуя себя отвратительно.

«Разговор прошел просто великолепно».