потеряет. Когда это произошло, Афганистан, не имевший эмира, занятый английскими войсками, которые погрязли в партизанской войне, стал погружаться в анархию.

Отец тогда рискнул и с двумя верными людьми появился в Афганском Туркестане, где в течение нескольких недель собрал вокруг себя значительное количество сторонников. В результате долгих и упорных переговоров с представителями вице-короля Индии Абдур-Рахман-хан, избранный в мае 1880 года на Кабульском дурбаре[16]эмиром Афганистана, был признан в этом звании англичанами. После этого больше двадцати тысяч войск Британской Индии были выведены с территории Афганистана.

«Отца следовало бы отнести к числу наиболее талантливых правителей Афганистана. Упорными усилиями и подчас жестокими мерами ему удалось объединить мятежные гильзайские племена, памирцев и хазарейцев. Он сумел объединить и успокоить страну, создать основы государственной администрации, улучшить финансовое положение жителей всех сословий, – проносилось в голове Хабибулла-хана. – Он создал регулярные афганские войска, при отце оружие и боеприпасы стали производить в Афганистане. Великий Абдур-Рахман-хан построил и усилил оборонительные сооружения на границе с Русским Туркестаном и Индией, проложил стратегические дороги и многое другое. Ему удавалось лавировать между двумя сильнейшими империями – Российской и Британской, создав сравнительно независимое положение страны. Много обязанный России, где в трудный период жизни пользовался радушным гостеприимством, и связанный с англичанами, от которых получал пособие, отец с одинаковым недоверием относился к обоим соседям, хотя, судя по записям, которые Хабибулла нашёл после смерти отца, симпатии его всё же лежали на стороне России. И вот сейчас дело всей его жизни потерпит крах».

Хабибулла-хан моргнул, продолжая смотреть в глаза англичанину. А мысли продолжали лететь в голове, анализируя полученную информацию. В Афганистан англичане готовы ввести десять дивизий, чтобы нанести удар четырьмя колоннами по Российской империи. Две колонны по две дивизии через Памир на Хорог и Миргаб, соответственно дальше на крепость Душанбе-Курган, Фергану и Ташкент.

Другие две колонны пойдут через Мазари-Шариф на Самарканд и через Кушку на Мары и Бухару. Всего около сорока тысяч стрелков, пятнадцать тысяч кавалерии и шестьдесят орудий, в основном горной артиллерии. При этом одна колонна английских войск из Пешавара в Мазари-Шариф пойдёт через Кабул, а вторая – на Кушку через Кандагар и Герат.

Но не это главное! Генерал Китченер требует подписать договор о полном отказе от самостоятельной внешней политики в обмен на субсидию в триста пятьдесят тысяч фунтов, или в два миллиона рупий в год. Де факто предложен протекторат Британской империи над Афганистаном. И что делать, Хабибулла-хан не знал. Его страна оказалась между молотом и наковальней.

Молчание затягивалось. Генерал и эмир сверлили друг друга взглядами.

– Какое же ваше решение, Хабибулла-хан? – вновь задал вопрос Герберт Китченер.

– Мне надо подумать, господин генерал, – медленно ответил эмир, не отрывая взгляда от лица главнокомандующего войск Британской Индии. – Приход ваших войск на территорию моей страны и территорию племён за линией Дюранда, боюсь, вызовет новый виток волнений у пуштунов по обе стороны от границы. Вожди и князья Пуштистана не принимают разделение их народа по той границе, которая возникла в результате подписания договора между моим отцом и секретарем по иностранным делам английской колониальной администрации в Британской Индии лордом Дюрандом.

– Вы считаете, что Лойя-джирга может объявить войну Британской Индии? – перебил эмира генерал.

– Вы неплохо изучили историю моей страны и её обычаи, господин генерал. Я не исключаю такого варианта развития событий. Как не исключаю и того, что ваши экспедиционные войска в Русском Туркестане будут разбиты. И многие из моих подданных, особенно памирцы, хазарейцы, гильзайские племена, начнут партизанскую войну против ваших войск, когда они будут возвращаться в Индию… – Хабибулла-хан сделал небольшую паузу и продолжил спокойным голосом: – Пуштуны также присоединятся к этому веселью.

– И вы как правитель Афганистана не сможете этому воспрепятствовать? – раздражённо произнёс Китченер.

– Лойя-джирга выбрал моего отца эмиром, а князья Восточного и Среднего Афганистана утвердили это решение. Но точно так же совет может объявить о лишении трона меня и выбрать другого эмира, который поддержит его решение о начале войны с Британской Индией, например, моего дядю Мухаммед-Исхак-хана или его сына Исмаил-хана – внука и правнука Дост-Мухаммед-хана – первого эмира Кабульского эмирата, – Хабибулла-хан грустно улыбнулся. – Кстати, они сейчас проживают в Самарканде. Если бы русские шестнадцать лет назад поддержали восстание Мухаммед-Исхак-хана, то сейчас он был бы эмиром Афганистана.

– Я слышал о событиях 1888 года. Но говорят, что Мухаммед-Исхак-хан был легко разгромлен войсками вашего отца, – вежливо произнёс Китченер.

– Это не так, господин генерал. Лишь чудом тогда Гулям-Хайдар-хан смог разгромить двадцатипятитысячное войско Исхак-хана. За ним стоял весь Южный Туркестан. Он смог найти общий язык с таджиками, узбеками, туркменами, которые проживали на территории четырёх округов: Мазари-Шариф, Сарыкуль, Шабирган и Андхой. А проживало в этих округах больше шестисот тысяч человек, из которых только двенадцать тысяч пуштунов, – Хабибулла-хан тяжело вздохнул. – Сейчас значительно меньше. Сотни тысяч моих подданных эмигрировали в Русский Туркестан. С Исхак-ханом ушло на русские территории больше двух тысяч солдат и офицеров с их семьями. И все они получили официальное убежище в России. Русские поддерживают беглецов, помогают им, а те благодарны русским и ненавидят меня, пуштунов и вас, англичан. Представляете, какая обстановка ожидает ваши войска по ту сторону границы?! – эмир с каким-то отрешением на лице посмотрел на Китченера.

– Британские войска знают, что им необходимо делать. Численный перевес позволит нам нанести чувствительный удар по Русскому Туркестану и заставит русского царя принять верное решение, – с ноткой высокомерия произнёс полный генерал британских войск.

– Господин генерал, афганские воины неоднократно побеждали британские войска и ни разу не одержали победы над русскими, – тихо произнёс Хабибулла-хан. – А ваше преимущество в численности, благодаря Транскаспийской железной дороге быстро сойдёт на нет. Строительство заключительного двухсотмильного отрезка железной дороги, связывающего Самарканд и Ташкент, несколько лет назад завершилось, и это позволяет Санкт-Петербургу в случае необходимости быстро сконцентрировать на персидских или афганских границах хоть стотысячную армию. Войска могут быть переброшены и с Кавказа, и из Сибири, и из центральных районов Российской империи, не затрагивая тех, которые сейчас в Корее и Китае. И не забывайте, как вы говорите, о «туземных» войсках Кокандского, Хивинского ханства и Бухарского эмирата.

– Вы серьёзно, эмир, это говорите? Вы сравниваете русских и туземцев с британской армией? – голос генерала, казалось, мог заморозить собеседника.

– Не забывайте, генерал, я почти десять лет прожил в России и видел, на что способны её войска. Поверьте, лёгкой прогулки в Русский Туркестан у вас не получится. А при возвращении ваших войск назад, боюсь, власть в Афганистане поменяется. Русские вам этого не простят.