Камердинер гордо выпрямился и окинул Луси негодующим взглядом.

— Я не собираюсь шпионить за вами!

— Что вы! Я вовсе не это имела в виду. Вы для нас словно ангел-хранитель. Не обижайтесь, Роберт. Я очень ценю вашу заботу и доброе отношение ко мне. Кстати, хочу сказать — если вам от этого станет легче, — что в больнице я встретилась с леди Мейдой и у меня сложилось мнение, что это самая милая и красивая девушка на свете. Я постараюсь не делать ничего такого, что может принести ей боль, хотя, по моему глубокому убеждению, она не является подходящей партией для Патрика. Леди Мейда слишком молода и наивна. Я не удивлюсь, если в скором времени она наскучит Патрику до слез.

Роберт нахмурился, словно Луси невольно высказала его собственные мысли.

— Значит, вы считаете, что они не будут счастливы вместе? — уточнил он с беспокойством.

— Совершенно верно. Внешне они выглядят превосходной парой, но как насчет совместимости в постели? Вот в чем вопрос! Не думаю, что Патрик будет счастлив с девушкой, которая окажется подавленной силой его физического желания и не сможет ответить тем же. Прежде в подобных случаях многие мужья находили способ решить этот вопрос, не прибегая к помощи супруги. Но современные жены не столь лояльно относятся к таким действиям своих благоверных. Учитывая эти обстоятельства, можно сказать, что не я с самого начала представляла какую-либо угрозу для брака вашего хозяина. Этот союз находился в опасности задолго до того, как я приехала из Америки!

Закончив свою тираду, Луси повернулась и решительно направилась наверх, оставив задумчиво нахмурившегося Роберта за спиной. Она шла, гордо подняв голову, но на сердце ее лежала тяжесть. Луси осознавала, что по большому счету старый камердинер прав: Патрик не любит ее. Он просто очень сильно ее желает. А спустя некоторое время граф Уэндейлский и не вспомнит о скромной художнице из Норфолка, которая провела в его доме несколько дней.

Патрик устроился на удобном и вместительном заднем сиденье элегантного черного лимузина с затемненными стеклами, роскошно отделанного внутри бордовым бархатом и оборудованного встроенной перегородкой, отделявшей пассажирский салон от шофера.

Когда они с Луси оказались совершенно одни в уютном полумраке, Маккинли повернулся и внимательно посмотрел на нее.

— Ты выглядишь... просто обворожительно! — восхищенно заметил он.

Луси собрала волосы в узел на затылке и надела маленькое черное платье, самое дорогое в ее гардеробе, которое захватила с собой в Шотландию на всякий случай. Основным его достоинством было то, что оно не мялось. Когда Луси упаковывала это платье в чемодан, ей даже в голову не могло прийти, что она наденет его для мужчины.

Но сегодня именно так и получилось. Луси надела черное платье специально для Патрика. С ее стороны это было проявлением коварства, потому что подобный наряд следовало надевать без нижнего белья, чтобы оно не выделялось из-под тонкой обтягивающей ткани. Луси так и поступила — под платьем у нее не было ничего, кроме черных колготок.

Платье внешне казалось очень простым. Спереди оно было собрано у горловины, а на спинке имелся разрез от шеи до талии. Стоило Луси резко повернуться или сделать какое-либо иное движение, например сесть в автомобиль, как половинки платья расходились в стороны, обнаруживая тот факт, что под ним нет бюстгальтера.

Впрочем, не требовалось смотреть на Луси сзади, чтобы понять, что она не надела бюстгальтер. У нее была большая, очень красивая грудь с крупными, отчетливо выделяющими сосками, которые просматривались сквозь тонкую шелковую ткань тугими бугорками, словно бросая вызов всем предупреждениям камердинера Роберта.

— Благодарю за комплимент, — прохладно ответила Луси Патрику, отодвигаясь от него в самый дальний, безопасный угол сиденья, откуда она в свою очередь принялась исподтишка рассматривать его.

Тот был в великолепном черном смокинге, белоснежной рубашке и черном галстуке-бабочке. Сегодня Патрик выглядел еще более великолепно, чем всегда. Он был блистателен и невероятно красив — истинный граф.

И все же этот граф и красавец, комильфо до мозга костей не мог отвести глаз от Луси. И она, конечно же, заметила это.

Я его наказываю, пронеслось в ее голове. За то, что он не любит меня, но все еще желает увлечь в постель. Я заставлю его страдать!

И Патрик действительно страдал. Достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы понять, как трудно ему пришлось в последние дни. Утром за завтраком Луси заметила у него под глазами темные круги.

— Роберт сказал мне, что ты сегодня звонила домой, — начал Патрик, когда лимузин тронулся с места.

— Да, — кивнула Луси.

Ей не очень хотелось затрагивать эту тему. Фред даже не поинтересовался тем, как прошла процедура переливания крови и как себя чувствует Кен. Его интересовало только одно: когда Луси собирается возвращаться домой и не придется ли ей все-таки оплачивать свой обратный проезд. Еще никогда прежде Фред не казался ей более эгоистичным и менее влюбленным. К тому же ей показалось, что рядом с женихом, которого она уже считала бывшим, находится какая-то девушка — в трубке кроме голоса Фреда звучал еще и девичий смех. Он очень напомнил Луси манеру смеяться молоденькой секретарши, которая работает в офисе у Фреда.

Интересно, почему эта девчонка находится рядом с Фредом в нерабочее время, подумала Луси, повесив телефонную трубку. Ответ был ей известен, но приятного в нем было мало.

— Ты сказала Фреду, что не выйдешь за него замуж? — прямо спросил Патрик.

— Нет.

— Почему? Насколько я мог заметить, ты больше не носишь кольцо, подаренное тебе им.

— Я еще могу передумать, — пояснила Луси, хотя ее ответ содержал заведомую ложь. Выражение, появившееся во взгляде Патрика, рассмешило ее. Он не собирается жениться на ней, но и не желает отдавать ее другому. Это могло показаться довольно забавным, если бы не было столь возмутительным. — С тех пор как я приехала сюда, мои взгляды на любовь и брак сильно изменились, — холодно продолжила она. — Я не вижу причин, которые мешали бы нам, обычным людям, поступать так же, как это позволительно представителям высших слоев общества. Мы тоже можем вступать в брак по расчету, а не по велению сердца. Фред хороший управляющий и готов работать на этом поприще всю жизнь. Так почему бы мне не поощрить его должным образом, выйдя за него замуж? К тому же он великолепный любовник!..

— Прекрати! — скрипнул зубами Маккинли. — Ради Бога, Лу, не нужно...

От этих слов Луси поначалу смутилась, но потом, словно опомнившись, резко спросила:

— Чего не нужно?

— Не нужно мучить меня! — простонал Патрик.

— А чем ты сам занимался в течение последних двух дней? Всячески избегал меня и старался оказаться подальше, даже если я натыкалась на тебя в больнице, когда ездила туда с Робертом навестить Кении. Вчера ты не приехал домой к ужину, а сегодня явился как ни в чем не бывало, чтобы отправиться со мной в театр, и пытаешься задобрить меня комплиментами.